Джон Леннон - Альберт Голдман

Лучшим вкладом Джона Леннона в этот альбом стала песня «Norwegian Wood»106 – в высшей степени оригинальная композиция, автором которой мог быть только он, и никто другой. В то время как так называемые умники британского попа – Брайен Джонс и Мик Джаггер изображали из себя плохих мальчиков, воюющих с цензурой звукозаписывающих компаний, Леннон использовал новые возможности поп-музыки с серьезностью настоящего художника. В своих песнях он дал анализ новой жизни, с которой столкнулся в среде продвинутых обитателей Лондона. Если, сочиняя песню «Drive My Car»107, он думал об исключительно воинственных и самовлюбленных женщинах, которых встречал в Лос-Анджелесе, то в «Norwegian Wood» дал портрет раскрепощенной женщины из тех, что попадались ему в современных лондонских офисах и на дискотеках.

«Norwegian Wood» – так назывался популярный в Англии и неизвестный в Америке стиль домашнего дизайна, который характеризовался широким использованием мебели из массива сосны. Леннон рассказал историю о том, как девушка познакомилась с молодым человеком и привела его к себе домой в квартиру, обставленную в стиле «Norwegian Wood», но мебели было так мало, что она предложила ему сесть на пол, затем угостила вином и стала вести себя так, как обычно в таких ситуациях ведут себя мужчины. Наконец, когда по ее разумению подошло время, она небрежно сообщила ему, что пора в постель. Но вместо того чтобы поступать, как ему велят, парень проводит ночь в ванной комнате. Вместо обычной картины, когда девушка просыпается утром и видит, что любовник ушел, у Леннона все наоборот: просыпается парень и обнаруживает, что девушка ушла – на работу! Тогда он разжигает огонь в камине и размышляет о том, как же хороша «Норвежская мебель», иными словами, насколько лучше жить в мире, где женщины чувствуют себя свободными и независимыми, чем в старом мире, где мужчины несут за них ответственность.

Когда Джон Леннон закончил запись «Norwegian Wood», он перестал быть Битлом Джоном, Человеком в маске из надувной жевательной резинки. Теперь в нем можно было признать новатора, который сделал больше, чем кто-либо другой, для того чтобы превратить рок-музыку пятидесятых в рок-музыку шестидесятых. Взяв на вооружение остроумную тактику музыкальной пародии, он окончательно порвал с роковыми традициями и приблизился к умному и рафинированному стилю Ноэля Коуарда, который вскоре стал одним из его любимых музыкантов.

Двойственный подход Леннона к пародии, лиричный и в то же время критический, характерен для его двойственной натуры. Вообще-то он писал пародии еще со школьной скамьи. В замечательных прозаических произведениях «In His Own Write» (1964) и «A Spaniard in the Works»108 (1965) Джон обращается к детским сказкам или газетным историям, превращая их в мрачные шутки, бесконечно играя словами. Приняв вызов журналиста Кеннета Элкотта, который спросил у Джона, почему он не использовал свою склонность играть словами при сочинении песен, Леннон, начиная с этого момента, приложил все усилия, чтобы как можно скорее засыпать ту пропасть, которая отделяла его музыку от того, чем был он сам. Звучит парадоксально, но только перейдя к изложению своих двойственных сюжетов и непрерывно пользуясь двусмысленностями, Джон сумел наконец выразить себя.

Успехи Джона Леннона ничуть не противоречили успехам группы в целом. Удивительно, но чем больше «Битлз» насмехались над американской негритянской музыкой, которая к тому времени вступила в этап «соул», тем больше схватывали ее подлинную сущность. Ни одна из прочих пластинок «великолепной четверки» не передает с такой точностью чувственность ритм-энд-блюза, как сторона "А" диска «Rubber Soul».

Питер Браун считал, что секрет вновь обретенной чувственности «Битлз» заключался в круглосуточном употреблении марихуаны и что именно ее действие помогло музыкантам освободиться от скованности. Но дело было не в этом. К примеру, двадцатичетырехлетний Пол Маккартни достиг к этому времени такой музыкальной зрелости, что уже мог себе позволить соперничать в игре на бас-гитаре с негритянскими исполнителями.

Когда в декабре 1965 года «Rubber Soul» попал на прилавки магазинов, он завоевал для «Битлз» много новых поклонников. Зрелые любители музыки в Америке, которые прежде игнорировали группу, считая ее очередной тинейджерской сенсацией-однодневкой, встали в стойку. Они учуяли свежее дуновение с берегов Мерсисайда. Для тех же, кто пристально следил за карьерой «Битлз», последний альбом был интересен тем, что явился подтверждением серьезного прогресса группы. Если в начале пути они были вынуждены продавать себя, чтобы добиться успеха, то теперь использовали свой успех, чтобы переступить через навязанные им образы. Благодаря глубокому знанию поп-музыки, исключительному опыту композиторов-текстовиков и возрастающему мастерству как исполнения, так и звукозаписи, «Битлз» были готовы к строительству сверкающего сооружения под названием «шестидесятые годы».

Глава 20

Домашний битл

Частная жизнь Джона Леннона в годы, когда слава «Битлз» достигла своей вершины, проходила в Кенвуде – большом доме с вычурной архитектурой, расположенном в часе езды к югу от Лондона возле деревни Вейбридж. Для человека, который с презрением относился к буржуазной претенциозности и заявлял, что «хочет жить как все», этот выбор был поистине странным. Это сооружение, расположенное на вершине лесистого холма, являвшегося частью имения Сент-Джорджес Хилл, обитатели которого неизменно играли по субботам партию в гольф перед тем, как отправиться в «Кантри-клуб», вызывало у Леннона неприятные ассоциации с детскими годами, проведенными в Аллертоне. Два года спустя после того как Джон приобрел дом за двадцать тысяч фунтов, а потом потратил еще сорок тысяч на отделку и установку бассейна с подогревом, он заявил журналистам: «Вейбридж мне совсем не нравится. Для меня это просто остановка, как остановка автобуса... Когда я решу, чего в действительности хочу, у меня появится настоящий дом». Тогда зачем же он купил его? Последовал совету своих не очень умных консультантов, которые предложили ему инвестировать в недвижимость, с тем чтобы платить меньше налогов, а затем указали в направлении графства Суррей.

Сделка была заключена в июле 1964 года, накануне первого турне «Битлз» по Соединенным Штатам. Именно во время пышного приема, который устроил Брайен, чтобы отметить это событие, Джон и сделал свой первый шаг к строительству той пирамиды, в которой в конце концов он и похоронил себя живьем. Восхищаясь тем, как был перестроен новый дом Брайена, с его высокими французскими окнами и шикарной мебелью, Джон познакомился с Кеном Партриджем, художником-декоратором, который работал у Брайена. «Все это сделали вы? – спросил он у Кена своим необычно мягким голосом а-ля Борис Карлофф, которым умел разговаривать, когда хотел кому-то польстить. – Это вы – Кен Партридж? А вы можете отделать дом?» И прежде чем Партридж смог что-либо ответить, продолжил: «Мы только что купили дом. – Он повернулся к Синтии: – Подскажи, где?» – «По-моему, в Санбери», – вяло ответила Синтия.