Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП) - Джоан Кэтлин Роулинг

- Благодарю, - мягко сказал Дамблдор.

Не глядя на Гарри, он прошел к двери и, вынув из внутреннего кармана мантии крохотное, обезображенное, лишенное перьев птичье тельце, бережно опустил его на подносик с мягкой золой под золотым насестом, на котором обычно сидел взрослый Фоукс.

- Ну, Гарри, - сказал он наконец, отворачиваясь от птенца феникса, - ты будешь рад услышать, что ночные события не нанесли серьезного ущерба здоровью твоих товарищей и все они скоро поправятся.

Гарри хотел сказать «хорошо», но не мог выдавить из себя ни звука. Ему казалось, что речь идет об ущербе, виновником которого был он сам, и хотя Дамблдор впервые за долгое время смотрел ему прямо в глаза и выражение его лица было скорее ласковым, чем укоризненным, Гарри не мог заставить себя смело встретить его взгляд.

- Мадам Помфри быстро поставит на ноги всех раненых, - сказал Дамблдор. - Возможно, Нимфадоре Тонкс придется провести некоторое время в больнице святого Мунго, однако, по всей видимости, дело кончится полным выздоровлением.

Гарри удовлетворился кивком, адресованным ковру, который становился светлее по мере того, как бледнело небо снаружи. Он был уверен, что все портреты жадно ловят каждое слово Дамблдора и гадают, где были он и Гарри и откуда взялись раненые.

- Я понимаю, что ты чувствуешь, Гарри, - очень тихо произнес Дамблдор.

- Нет, не понимаете, - сказал Гарри неожиданно громким и сильным голосом. В нем взметнулась безудержная ярость - Дамблдор ничего не понимал в его чувствах!

- Видите, Дамблдор? - насмешливо спросил Финеас Найджелус. - Никогда не пытайтесь понять учеников. Они этого не потерпят. Они предпочитают быть несчастными и непонятыми, упиваться жалостью к себе, валяться в собственном…

- Довольно, Финеас, - прервал его Дамблдор.

Гарри повернулся спиной к Дамблдору и упрямо уставился в окно. Вдалеке белел школьный стадион. Однажды Сириус появился там в облике лохматого черного пса, чтобы посмотреть на игру Гарри… Наверное, ему хотелось увидеть, так ли хорош Гарри, как хорош был в свое время Джеймс… Гарри его об этом не спрашивал…

- Не надо стыдиться своих чувств, Гарри, - снова послышался голос Дамблдора. - Наоборот… в том, что ты способен ощущать такую боль, заключена твоя величайшая сила.

Гарри чувствовал, как ярость жжет его изнутри, пылая в ужасной пустоте, наполняя его желанием покарать Дамблдора за это спокойствие и эти ненужные слова.

- Ах, вот как - моя величайшая сила? - Голос у Гарри дрожал, а сам он не отрываясь смотрел на школьный стадион, уже не видя его. - Да вам-то… вы-то откуда знаете…

- Чего же я не знаю? - невозмутимо спросил Дамблдор.

Это было уже чересчур. Гарри обернулся, дрожа от ярости.

- Давайте не будем обсуждать, что я чувствую, договорились?

- Гарри, твои страдания доказывают, что ты остаешься человеком! Боль - удел человеческий…

- ТОГДА - Я - НЕ ХОЧУ - БЫТЬ - ЧЕЛОВЕКОМ! - взревел Гарри и, схватив с ближайшего высокого столика хрупкий серебряный прибор, швырнул его через всю комнату - он ударился о стену и разлетелся на сотни крошечных кусочков. Несколько портретов вскрикнули то ли от гнева, то ли от испуга, а портрет Армандо Диппета обронил: «Ну и ну!» - Плевал я на вас! - закричал Гарри, хватая луноскоп и отправляя его в камин. - Я больше не могу, довольно, выпустите меня отсюда, надоело, мне теперь все равно…

Следующим ему под руку подвернулся столик, на котором минуту назад стоял серебряный прибор. Грянувшись об пол, он развалился, и его длинные ножки покатились в разные стороны.

- Это пройдет, - сказал Дамблдор. Он не шелохнулся и не сделал ни малейшей попытки удержать Гарри от разгромления кабинета. Лицо у него было спокойное, чуть ли не отрешенное. - Да и сейчас тебе не все равно - настолько не все равно, что ты готов умереть, лишь бы перестать мучиться…

- НЕПРАВДА! - завопил Гарри так громко, что чуть не сорвал горло. Секунду-другую он боролся с собой: ему хотелось кинуться на Дамблдора и разбить его тоже, лишь бы не видеть больше этого спокойного старого лица, - встряхнуть его, сделать ему больно, чтобы он ощутил хотя бы малую толику того ужаса, который переполнял все его существо…

- Нет, правда, - сказал Дамблдор еще спокойнее. - Ты потерял мать, отца, а теперь еще и того, для кого был почти что родным сыном. Конечно, тебе не все равно.

- Откуда вам знать, что я чувствую! - закричал Гарри. - Вы… стоите тут… И вы еще…

Но слов не хватало, и даже если бы он перевернул вверх дном весь кабинет, это не принесло бы ему облегчения; он хотел убежать отсюда - бежать и бежать не оглядываясь, спрятаться где-нибудь, чтобы не видеть этих ясных голубых глаз, этого ненавистного, спокойного лица в обрамлении серебристых волос. Он бросился к двери, снова схватил ручку и неистово затряс ее.

Но дверь не желала открываться. Гарри снова обернулся к Дамблдору.

- Выпустите меня, - сказал он. Его била крупная дрожь.

- Нет, - просто ответил Дамблдор.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

- Выпустите меня, - снова повторил Гарри.

- Нет.

- Если вы не… если вы будете держать меня здесь… если не выпустите…

- Я отнюдь не против того, чтобы ты и дальше уничтожал мои вещи, - безмятежно сказал Дамблдор. - Пожалуй, их у меня слишком много.

Не сводя с Гарри взгляда, он обогнул стол и уселся в кресло.

- Выпустите меня. - Теперь голос Гарри звучал холодно и почти так же спокойно, как у Дамблдора.

- Не раньше, чем ты меня выслушаешь.

- По-вашему… думаете, я хочу… по-вашему, мне есть какое-то… ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧТО ВЫ СКАЖЕТЕ! - закричал Гарри. - Я ничего не хочу слушать!

- Придется, - твердо сказал Дамблдор. - Потому что ты и вполовину не так сердит на меня, как следовало бы. Если ты и впрямь на меня набросишься - а я чувствую, что ты уже недалек от этого, - мне хотелось бы сознавать, что я заслужил это в полной мере.

- О чем это вы го…

- В смерти Сириуса виноват я, - раздельно произнес Дамблдор. - Вернее, главным образом я - не стоит проявлять излишнее высокомерие и брать на себя всю ответственность целиком. Сириус был умным, отважным и энергичным человеком, а такие люди редко соглашаются сидеть дома, в теплом местечке, когда другим угрожает опасность. Тем не менее я хочу заявить тебе со всей ответственностью, что в твоем вчерашнем путешествии в Отдел тайн не было ни малейшей нужды. Если бы я был откровенен с тобой, Гарри - к сожалению, мне не хватило на это смелости, - ты уже давным-давно знал бы, что Волан-де-Морт может попытаться заманить тебя в Отдел тайн, и не попался бы вчера на его удочку. Тогда и Сириусу не пришлось бы отправляться туда за тобой. Вина за это лежит на мне, и только на мне.