Парк 300 - Мэй Род

   Хаос на улицах столицы. Дороги встали, густо запруженные брошенным транспортом. Герман бежал в сторону ж/д вокзала. Над ним, гудя, как гигантский рой пчёл, проплывала вражеская армада, иногда сбрасывавшая бомбу-другую на город. "Где ПВО? Где предупреждения? Где причина? Кто осмелился? Где ответ?", - вопросы в голове Германа созревали со скоростью звука. Он бежал, расталкивая других, тех, кто тоже думал куда-то бежать. Крики и стоны заполнили город. Народ причитал, хватался за совершенно ненужные вещи, терялся, не зная, где укрыться от падавших бомб. Страшное зрелище, страшное испытание, которое, казалось, стало пережитком почти столетней давности. "Сразу б ядерной шарахнули и всё, чёрт их возьми! Измываются", - снова пролетело в голове Германа. Боковым зрением он видел, как где-то вдалеке, может в километрах пяти от него, взорвалась очередная бомба. Полетели ракеты, рушились дома, небоскрёбы. Железный дикий скрип, разорвавший гул улицы, увенчался крушением надземной железной дороги. Вдалеке вспыхнуло - Герман остановился - разнесло здание вокзала, а с ним и поезд, быстро уходивший по рельсам. Герман стоял и смотрел по сторонам, а люди бежали, плакали, кричали. Снова рвануло. Совсем близко, но Герман ещё жив. Сколько уже погибло? Всё потом, сейчас нужно найти способ вырваться из этого кипящего места. Но Герман стоял, как вкопанный, будто не верил, что творящееся вокруг происходит на самом деле, что это не кино и не шутка.

   -Война что ли началась, - не спросил, а как-то наивно и одновременно зловеще подытожил капитан Вооруженных Сил Объединенной Федерации. И ответом ему был очередной разрыв упавшего неподалеку снаряда. Ноги Германа подкосились, и он рухнул на землю без сознания.

   Рухнул и тут же ожил. На столе все также стояла чашка, наполовину заполненная остывшим кофе. Герман понял, что пробудило его. Вибрация стола. Звонил телефон. Ролло Кинг.

   -Слушаю, - ответил Герман.

   -Наконец-то. Я уж весь тут испереживался. Раз десятый тебе звоню. Умер там что ли?

   -Телефон в куртке лежал, не видел.

   -Ясно, ясно. В общем, конец нашей работе. Достал для тебя всё возможное и невозможное. Только что отослал последний файл.

   Герман бросил взгляд на часы. Половина двенадцатого. Полчаса назад он должен был приехать в ангар.

   -Спасибо тебе Ролло. Всё прочитал, что нужно нашел. Ты крутой мужик! - заторопился Гера.

   -Аккуратней там с секретной информацией. Не свети почём зря.

   -Буду стараться.

   Герман бросил трубку, сохранил некоторые файлы, уточнил фамилию следователя по делу М. Андо и метнул ноутбук в сумку. Наспех собрался сам и вылетел на улицу, темную и тихую. Ему крайне важно было навести ещё кое-какие справки об этом туманном деле со взрывом.

Ферзь.

   Герман понимал, что впутался в нечто липкое, опасное и дурно пахнущее. Но азарт и любопытство овладевали им всё больше с каждой новой крупицей полученной информации. И Гера решил, что обязан встретиться с человеком, который занимался делом о взрыве в Нигме. Его звали Бэн Си. Герман направился в Агентство Федеральной Безопасности, спросил Си, но был крайне огорчён, узнав, что офицер погиб при выполнении служебных обязанностей. Гера пытался получить доступ к архиву, где могли храниться документы с отчётом и данными по интересующему его делу. Но даже статус командира Передвижного Специального Отряда и наличие лицензии второй степени не открыли двери капитану к засекреченным файлам. Тогда Прилуцкий разведал адрес Бэна Си. Квартира пустовала. Коммунальные платежи были погашены на год вперед. У Бэна не было семьи, жена ушла от него, когда он начал изрядно выпивать и колотить её и двух сыновей в приступах неудержимого гнева. Герман понимал, что, наверно, влезает туда, куда и слепая собака нос не сунет, но воронка затянула его, а оказаться на дне этого болота означало лишь найти истину. Германа смущал тот факт, что не слишком дружившая с отцом Алла, вдруг срывается в Парк 300, чтобы найти виновника его смерти. Какая такая причина появилась у нелюбимой дочки, чтобы продираться через круги звериного ада и увидеть того, кто помнит её отца? Или пострадавшее самолюбие? Ведь Михаил Андо выбрал не родную ему Светлану. Все объяснения, которые Гера прокручивал в голове, казались ему надуманными и картинными. Причина, должна быть одна ясная и бьющая все. Причина, которая не оставит вопросов и встанет в этот незаконченный паззл тем самым важным замысловатым элементом, которого пока так не хватает.

   Квартира Бэна Си размещалась на двадцатом этаже элитной многоэтажки. Прилуцкий удивился, когда навигатор привел его именно сюда. Тут дорогое жильё, которое требует постоянных солидных затрат. Гера поднялся на двадцатый. Коридор напоминал ему те, что обычно бывают в отелях высшей категории. На полу ковры, на стенах картины, журнальные столы для отдыха обиты бархатом. Дверь апартаментов ныне покойного Си напоминала сейф Форт Нокса, по крайней мере, плечом или ногой её выбить было невозможно. Тут и одного заряда взрывчатки будет недостаточно, в уме прикинул Гера. Нужен другой вход. И он нашёлся. Крыша здания тридцати трёх этажного небоскрёба увенчивалась вертолётной площадкой. Само здание строилось по принципу пирамиды. Гере повезло, именно на уровне двадцатого этажа конструктор небоскрёба решил сделать очередной уступ. Гера добрался до него, сел на корточки и потом аккуратно, держась обеими руками за железную балку, свесился вниз, прямо над оживлённым хайвэем.

   Он смотрел в окно одной из комнат квартиры. Герман собрался с духом и, удерживаясь уже только одной рукой, другой со всей силы врезал по стеклу, с лязгом и грохотом проделав в нём внушительную брешь. Гера ухватился за ручку, снял щеколду и отпер окно. Спрыгнув в тёмную комнату, он вынул телефон и включил на нём фонарик и осмотрелся. Примитивное жилище холостяка. Кровать, большой телевизор, мощный моноблок, куча порножурналов и пустых бутылок из-под дорогой выпивки. В квартире было душно, и дыра, проделанная Герой, впустила свежий воздух в это забытое жилище. Гера сделал вывод, что здесь уже давно никого не было. Грязь, бардак и мелкие дела, оставленные на полпути доказывали его предположение. Герман включил моноблок. Он надеялся, что Бэн Си был дальновидным человеком и делал копии всего, чем занимался на службе. Экран ожил, загорелся яркими приветственными огнями. Гера начал скрупулёзную инвентаризацию всего хлама, что скопился в многотеррабайтовой памяти жёсткого диска Си. Ему потребуется несколько часов, это как пить дать. В Парк 300 он, разумеется, ещё успеет, но как бы не было слишком поздно. В любом случае, те сведения, которые он может раздобыть сейчас, пригодятся в будущем. Они станут щитом для Германа, в противном случае наоборот - приведут его на висельницу. Но сейчас Гера искал, перебирая папки и файлы, искал увлеченно, с азартом, с тем специфическим удовольствием, какое испытывает охотник, обнаруживший следы будущей жертвы.

   Внезапно что-то темное промелькнуло перед глазами Германа. Удавка сдавила горло, лишая возможности вздохнуть. Кто-то душил Германа, подкравшись сзади. Гера брыкался, суетился, бился в попытках покинуть лапы приближающейся смерти. Хватка убийцы не ослабевала, вытягивая последние капли жизни из тела капитана. Хрипя и теряя реальность, Гера вспомнил об ампуле фармокозина, которую он хранил в тайном кармашке куртки. Трясущимися руками он нащупал ампулу и пихнул её в рот. Стекло треснуло, оцарапав губу и язык, стимулятор просочился внутрь, а тело окончательно перестало получать кислород. Фармокозин уже просочился в кровь. Гера окончательно потерял связь с действительностью, его мышцы обмякли, а сердце уже готово было остановиться. Тихий убийца свернул струну гаррота и собирался покинуть квартиру тем же путём, которым пришёл Герман. Он отодвинул окно, зацепился одной рукой за балку, повис над городом, схватился обеими руками и хотел подтянуться на выступ.

   -Не так быстро! - проревел звериный голос.

   Кто-то вцепился в ногу убийцы огромной, когтистой лапой. Одним рывком зверь сорвал беглеца и бросил обратно в комнату. Незадачливый убийца рухнул на стол, свернул его, снёс по пути пустую вазу и высокую подставку для компьютерных дисков. Немного оклемавшись, он взглянул на существо, которое прервало его уход. В свете рекламных огней ночного города на него смотрел уже не человек. Огромный, он с холодным молчанием приближался всё ближе, тяжело дышал пастью, обдавая лицо мерзким запахом вымокшей псины.

   Гера контролировал себя, каждое своё движение. Он не был тем монстром-оборотнем, каких обычно показывают в кинофильмах. Отнюдь. Да, его вид пугал, устрашал, но всё равно Гера оставался человеком. Его кожа, грубая и плотная, обросла пепельно-серой шерстью, такой же неприятной на ощупь, как и шерсть убитого матёрого волка, замыленного перед смертью погоней. Шерсть местами скомкалась, была сухой и колючей. Но особого дискомфорта Герману это не причиняло. Да, Гера вырос на сантиметров сорок, а в плечах стал шире на два размера. Однако его лицо не вытянулось в устрашающей гримасе волчьего рыка. Оно по-прежнему принадлежало человеку, который, казалось, подхватил клиническую ликантропию и всячески маскировался под зверя.