Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Весьма щедрое предложение с вашей стороны. И я уверяю вас, что палаты его рассмотрят, а Первый старейшина и вся его семья узнает о том, сколь верного друга они имеют в лице купца и владельца мастерских Кантанаримо Звейги.
– Благодарю вас, милейший и мудрейший господин! Знайте, что вы – мой самый близкий, дорогой и возлюбленный друг! И прошу вас, знайте и помните, что со своими друзьями я всегда, всегда щедр без всякой меры.
– А я всегда храню верность своим друзьям и оберегаю их, чтобы не случилось.
Купец раскланялся и ещё долго сыпал комплиментами и заверениями в любви и верности Великому логофету, семье Тайвишей и государству, пока не растворился в собравшейся на другом конце зала толпе, чье внимание захватило выступление факиров.
Оставшись ненадолго в одиночестве, Джаромо быстро посчитал в голове прибыль от обещанной сделки и с улыбкой положил на свою тарелку несколько крупных мидий в остром соусе. Расправившись с ними, он положил к себе жаренную на углях кефаль. Но стоило ему отщипнуть кусочек пропитанной лимоном и шафраном рыбы, как внимание его привлекла появившаяся из ведущих внутрь дворца ворот женщина в темно-синем платье, вокруг которой уже вилась стайка юношей, смотревшими на неё обожающими глазами и без умолку что-то твердившими.
Хотя она была немолода, ее лоб и уголки глаз покрывали частые и глубокие морщины, а черные волосы разделяла большая седая прядь, весьма искусно встроенная в высокую прическу, она была красива. Красива той особой последней, увядающей красотой, что природа дарует некоторым женщинам. Ее тело так и излучало грацию и гибкость, а несла она себя так, что ни у кого в этом зале не возникало ни минуты сомнения, что перед ним подлинная властительница этого дворца и всего вечера.
Джаромо поднялся со своего места и с улыбкой направился в ее сторону. Удивив его, она решительным и весьма небрежным жестом раздвинула толпу почитателей, направившись к Великому логофету. Встретившись, они расцеловали друг друга в щеки, и женщина, взяв его под руку, повела в сторону.
– Пойдем, подышим свежим воздухом, милый. Боюсь, что от всей этой нескончаемой трескотни охотников за моим состоянием, у меня порядком разболелась голова.
– Как скажешь, любовь моя. Но, признаться честно, я думал, что твои пчелки никогда тебе не надоедают.
– Даже царице порой нужна легкая передышка от жужжащего вокруг нее роя.
Прихватив со стола кубок и кувшин с вином, они поднялись по витой лестнице на второй этаж, где пройдя по коридору с мраморной колоннадой, вышли на большой балкон, с которого открывался чудесный вид на бассейн и сад.
– Наконец-то ночная прохлада,– глубоко вздохнув, женщина налила себе полный кубок вина, и элегантно изогнулась, опершись локтями на перила, подставив лицо ветру. Ее глаза закрылись, а уголки губ растянулись в полуулыбке.
Джаромо встал рядом и слегка приобнял ее за талию. Город почти целиком растворился в ночной тьме, и лишь казавшаяся бесконечной россыпь огней, из которой выплывали могучие силуэты дворцов и храмов, напоминала о его существовании.
– Почему Шето никогда не приходит на мои приемы? – скривила она ярко-красные губки.– Вот уже как десять лет я исправно шлю ему приглашения, но ещё ни разу он не соизволил ко мне прийти. Неужели мои праздники настолько ужасны или вульгарны, что первый старейшина считает их недостойными своей персоны?
– Они чудесны, моя милая Ривена! Их размах и роскошь бьет на повал любого, кто питает слабость к подобным развлечениям и этот город не знает достойных тебе соперников. Но боюсь, первый старейшина не любит излишне шумные собрания.
– Отговорки и ещё раз отговорки. Скажи прямо, он просто не любит меня.
– С трудом представляю, как можно не любить столь прекрасную и очаровательную женщину. Лично мое сердце попало в плен при первой же нашей встрече и до сих пор бьется в полную силу лишь при виде твоих ярких, словно алмазы в лучах заката, глазах.
Хозяйка дворца хихикнула и положила голову на плечо сановника.
– Льстец. Но боги, как же приятна мне твоя лесть. Серьезно, тебе нужно дать пару уроков этим молодым горлопанам.
– Чтобы они лишили меня счастья твоего обожания? Никогда! Пусть либо учатся сами, либо сгинут без следа, оставив мне мою возлюбленную Ривену.
– Ах, мой милый Джаромо, если бы не наша с тобой разница в происхождении и сословии, я бы с радостью стала твоей женой. Я бы даже закрывала глаза на кое-какие твои пристрастия, а может даже их разделила.
– Брак и пристрастия разные вещи, и ты, любовь моя, знаешь это лучше многих. Но хотя боги и уготовили нам разные судьбы и разные роли в этом мире, они оставили нам взамен эти краткие мгновения блаженства, когда мы остаемся наедине,– рука Великого логофета сползла вниз и погладила её ягодицы.
– Аккуратнее Джаромо, не ровен час я и вправду решу, что ты воспылал ко мне страстью.
– А разве ты не замечала этого раньше? Ох, жестокосердная Ривена! Не думал, что ты будешь столь безразлична и глуха к моим чувствам!
Они рассмеялись. Женщина залпом допила вино из кубка, а Джаромо Сатти развернувшись и откинувшись спиной на перила, чуть свесил назад голову. Какое-то время они молчали, наслаждаясь прохладным ветерком и игравшей внизу музыкой.
С Ривеной Мителиш они были знакомы уже без малого пятнадцать лет, и все это время Джаромо исправно ходил на ее приемы, пропуская их лишь по самой крайней необходимости. Благодаря этой весьма удачно овдовевший женщине, коротавшей свои дни в бесконечной череде праздников, он завязал очень много весьма полезных знакомств и решил много вопросов. Да сама Ривена находила их знакомство весьма выгодным, и не раз прибегала к услугам Великого логофета. В частности именно благодаря его небольшому вмешательству, этот дворец посреди Палатвира и большая часть денег мужа остались у неё, а не вернулись в лоно рода покойного.
– Скажи мне, моя дорогая, а есть ли сегодня тут кто-то, с кем мне непременно стоило бы поздороваться? – проговорил он с хитрой улыбкой.
– О, сегодня у меня с лихвой именитых гостей. Но услышав одно имя ты, возможно,
