Принц с простудой в сердце - Михаил Март

Анна Дмитриевна пережила свою дочь ровно на месяц.

7.

Куприянов добился своего: ему удалось установить личность убитого в доме ныне покойной Анны Дмитриевны Лапицкой, в девичестве Оболенской. Погиб бывший сотрудник уголовного розыска подполковник Алексей Георгиевич Трапезников, уволенный из органов милиции три года назад за взяточничество, вымогательство и превышение полномочий. Только попытки скрыть коррупцию в собственных рядах спасло его от суда и длительного срока заключения. Чем занимался Трапезников после увольнения, установить не удалось, но адрес его нашли в картотеке и успели узнать, что он проживает с сожительницей Марией Ивановной Кур-носовой, приехавшей несколько лет назад из Мелитополя и сейчас работающей кассиршей в супермаркете.

Трифонов и Куприянов отправились на работу к Курносовой, чтобы решить вопрос с погребением бывшего подполковника. Но не тут-то было. В магазине им сообщили, что Курносова уже несколько дней не выходит на работу, не звонит и не отвечает на телефонные звонки. Она бесследно исчезла.

Стражей порядка этот факт насторожил. Они получили ордер на обыск и отправились на квартиру к Трапезникову.

Соседи подтвердили, что их давно не видели. Жила парочка не очень дружно, бывали и скандалы, и пьянки, и рукоприкладство. Жили на зарплату Маши, а Алексей перебивался случайными заработками и все пропивал. Якшался с подозрительными людьми. Последнее время видели, как он садился в дорогую иномарку черного цвета и куда-то уезжал. Кто еще сидел в машине, не видели, так как окна были затонированы.

Квартиру открыл вызванный из ЖЭКа слесарь. Убогая обстановка, состоящая из рухляди. В квартире не нашлось ни одной женской вещи. Похоже, что сожительница бросила своего бывшего подполковника и нашла себе более достойный вариант. Но одна находка была более чем неожиданной. Под кроватью в коробке из-под обуви лежал целлофановый пакет. В нем находился комплект всем известных отмычек и паспорт на имя Артема Алексеевича Зерцалова. Кто такой Зерцалов, они уже знали от Добронравова, которого перевели из больницы в следственный изолятор, но вот фотография в паспорте Зерцалова вызвала шок даже у такого видавшего виды старого сыщика Трифонова.

Им пришлось долго приходить в себя. Тут уж стало не до Трапезникова и его сожительницы.

— Ну вот, Александр Иванович, кажется, дело мы все же довели до логического конца. Козья Ножка от нас никуда не денется. Добронравов за решеткой, а Киру возьмет Интерпол. Французская полиция дала подтверждение, что мадам Фрок проживает в гостинице «Риц». Она нам и расскажет историю с подлинниками, пропавшими из банковского сейфа.

— Не думаю, что все будет так просто, Семен.

Такси остановилось на противоположной стороне улицы, против дома, где жил подполковник Трапезников. Артем уже расплатился, но выходить из машины не стал. Опять его спас случай. Из парадного дома вышел Трифонов со своим вечным спутником Куприяновым.

Опередили. И опять они едва не столкнулись лбами. Артем затянул паузу. Ведь удостоверение и паспорт Трапезникова он вынул из кармана трупа вместе с паспортом Этьена Сандина и давно знал адрес бывшего опера. Но смерть Анны Дмитриевны, хлопоты, похороны отодвинули все другие дела на второй план. Теперь поздно кусать локти. Его настоящий паспорт в руках самого опытного следователя Питера. Через пару часов его фотография будет лежать в кармане у каждого милиционера. Миф о неуловимом медвежатнике Козьей Ножке можно похоронить. Миражи не вечны, они имеют свойства таять и растворяться в пространстве.

— Поехали в порт,— распорядился Артем.

У него не было другого выхода. Он купил место в каюте бизнес-класса на теплоход, идущий до Амстердама.

Борода, усы, очки — все соответствовало фотографии, и он не хотел отличаться от оригинала. Грим для бывшего актера никогда не был проблемой. Проблем не возникло ни с пограничниками, ни с таможней. Артем поднялся на борт теплохода, встал у левого борта верхней палубы и с грустью смотрел на серую гладь Финского залива. В его кармане лежал конверт с баснословным, даже по меркам Европы, состоянием. Через день он сойдет на берег чужой страны и постарается забыть о своем прошлом. Не такое уж оно было хорошее и безоблачное. Если подумать, то и вспомнить нечего, исключая пять-шесть мгновений, зацепивших его холодное расчетливое сердце.

Он вспомнил Ялту, теплоход «Шота Руставели», когда бежал сломя голову от своего счастья. Тогда он навсегда потерял Юлю. Сейчас все как будто повторяется, только теперь он потерял навсегда Веронику. Странная жизнь! Артем считал, что он потерял двух матерей, а теперь убегает от второй и, скорее всего, последней любви. Он трус, а не принц. Самый что ни на есть трусливый воришка, жизнь которого никому не принесла радости. Грязный поток горной речушки, несущей свои мутные воды в чистое море,— вот что такое его бурлящая жизнь.

Артем вернулся к трапу и спустился вниз.

— У вас не больше часа,— предупредил его пограничник, стоявший внизу на проверке документов.

Артем понимающе кивнул. Он долго бродил вдоль набережной Невы, потом позвонил на мобильник Веронике и назначил ей свидание в их любимом кафе «Белый аист». Девушка очень волновалась — он не показывался ей на глаза вторые сутки.

Артем сорвал с лица бороду, усы и бросил их с набережной в воду, затем порвал паспорт Этьена Сандани, билет на теплоход и отправил их следом. Рваные бумажки еще долго качались на волнах, а он при этом улыбался, будто совершил подвиг.

Ничего он не совершил, а лишь убил в себе жалкого труса, способного на предательство.

Он взял такси и поехал в усадьбу. У ворот Артем расплатился и отпустил машину. В начале аллеи висел почтовый ящик, которым так и не стали пользоваться. Ключ от него все еще лежал в его кармане. Он подошел к ящику, достал конверт с марками и сделал на нем надпись: «Это твое приданое!». Бросив конверт в прорезь, он пошел по аллее к часовне. У него еще оставалось время до встречи с Никой, но сначала он решил проститься с Анной Дмитриевной.

Он стоял возле ее могилы и что-то шептал.

— Артем Алексеевич?

Он неторопливо повернул голову.

В трех метрах от него стояли Трифонов и Куприянов. Похоже, они стояли уже не одну минуту и просто не хотели ему мешать.

— Совершенно верно. Артем Зерцалов собственной персоной. Распознали во мне сентиментальную личность и не ошиблись. Где же еще меня искать?

— В начале аллеи нас ждет машина,— спокойно сказал Трифонов.

— Я готов. Как говаривал популярный персонаж: «Вор должен сидеть в тюрьме». До сегодняшнего дня я был с ним не согласен.

Куприянов подошел и надел наручники на запястья задержанного.

— Только у меня просьба. Я хотел бы еще проститься с Вероникой. Она ждет меня в кафе «Белый аист».

— Не возражаю.

Машина остановилась напротив кафе.

— Я не хотел бы говорить ей про арест. Это может заставить ее ждать меня и терять драгоценные годы. Я хочу, чтобы она оставалась свободной, а не жила надеждой.

Куприянов снял с него наручники, и никто не стал его сопровождать.

— Идите, Артем, мы подождем вас в машине. Можете не торопиться,— сказал Трифонов.

Артем вышел и пересек улицу.

Веронику было видно из машины — она сидела у окна. Скоро к ней присоединился и Артем.

Девушка смеялась и радовалась, но вскоре ее лицо стало серьезным.

— Как вы думаете, Александр Иваныч, что он ей такого говорит?

— Врет и хамит. Небось придумал какую-нибудь женщину, ради которой уходит от нее.

— У парня лед вместо сердца.

— Мы ничего о нем не знаем, Семен. Я не стал бы его осуждать.

— Не сбежит?

— У него была такая возможность и не раз, а он пришел к часовне. Никуда он бежать не собирается.

— Девушка плачет. Он передает ей какой-то ключ.

— Он передает ей наследство. Мне так кажется.

— Она рыдает, а он уходит. Жаль девчонку.

— Думаю, что жалеть надо его. Слезы высохнут, а он останется с горьким осадком за колючей проволокой.

— Грустная у нас получается история, Александр Иваныч.

— Я не уверен, что она уже закончилась. Мы увидели лишь надводную часть айсберга, но существует и подводная его часть. Эту историю можно рассматривать и в другом ракурсе. И у нее непременно будет продолжение. Думаю, что мы будем тому свидетелями. Вопрос упирается во время.

Артем вернулся в машину и бросил последний взгляд в сторону кафе. Ника продолжала рыдать, а он улыбался.

Странный человек. Сделал все, чтобы убить любовь и радуется этому. Может, он и впрямь застудил где-то свое сердце? Машина тронулась с места.

Комиссар полиции приморского городка Канн на южном побережье Франции месье Бридо и агент Интерпола Журден постучали в номер 310 отеля «Риц» и вошли, не ожидая ответа.