Время Воронов (СИ) - Светлана Алимова

Дальше он отправился к дому Уильяма Бломфилда. Пешком, чтобы не привлекать внимания. Это было унизительно и напоминало о тех днях, когда он был лишен силы и вынужден был перемещаться по городу скрытно, чтобы не попасться в руки Белой Мрази и Рутгера Янга, активно его искавших. Рейвен зло усмехнулся, вспоминая их смерти. Все враги Воронов рано или поздно погибают. А сколько было самодовольства и уверенности, что город принадлежит им! Что все Вороны будут уничтожены их руками! А от самих даже пепла не осталось.

Будет ли Нил таким же, как дядя? Рейвен вспомнил его гневные слова о погибшем Вороне. Странно. Как будто он и правда считал убийство Ворона чем-то неправильным. Но тот, кто сам собирался стать убийцей, не мог так думать. Врет? Конечно, врет, но для чего? Пытается создать себе репутацию благородного героя? Что ж, Белая Мразь тоже любил поговорить о своем милосердии. Но более подлого человека Рейвен не знал.

Нил такой же.

Но ведь он всегда был честным, даже в ущерб себе.

Рейвен раздраженно заметил, что почти перестал использовать его фамилию. Даже мысленно звал по имени. Почему?

Потому что Нил не был похож на дядю. Ни капли. Хоть ты тресни.

Он был похож на самого себя.

Рейвен злобно дернул себя за косу, прерывая поток мыслей. Хватит! Не о чем тут думать, все давно уже ясно. Как бы Нил себя не вел, все это — ложь и притворство. Единожды предатель — предатель навсегда.

Дом Уильяма Бломфилда был роскошен, но хозяин отсутствовал. Рейвен осмотрелся вокруг и отправился к церкви. Пастор Браун был внутри, и к нему постоянно приходили люди. Торчать под окнами было неудобно: Рейвена легко могли заметить. Он огляделся и увидел высокую старую яблоню. Отлично, там он и спрячется. Хотел было взлететь, но, неожиданно для себя, решил вспомнить детство и влез сам. Удобно устроился на толстой ветке. Отсюда он не только видел пастора Брауна в открытое окно, но и слышал все его разговоры. К пастору приходило множество горожан, почти все спрашивали совета и беспокоились насчет Воронов. Пастор уверенно отвечал, что «твари смердящие» будут истреблены, и город очистится от их присутствия. Рейвен подавил злобное желание ворваться и напугать засранца до грязных штанов, чтобы понял, кто здесь смердит и чем. Забавно, он совсем забыл, как его бесило отношение к Воронам, как к нелюдям, а ведь раньше всегда держал это в голове. Годы правления Льюиса заставили его думать по-другому. Мирный город, по которому можно было спокойно бродить, ничего не опасаясь, добровольцы, сами отдающие жизненную силу, глупые истории с «Полумраком» или воронопоклонниками заставили его забыть о том, что он — не человек и никогда им больше не будет.

Рейвену нравилось быть частью города, а не грязным пятном на его теле. Нравилось жить спокойно и не видеть бесконечный ужас в глазах жертв. Но весь этот мир был хрупок, как хрустальная ваза на краю стола. Один толчок — и люди вновь начнут бояться и ненавидеть Воронов. Все будет потеряно.

Поэтому удар по «Врагам Воронов» должен будет нанести Нил. Пусть его репутация летит к чертям, а не их.

Рейвен сбился.

Но зачем Нилу идти против «Врагов Воронов», если они хотят того же, что и он? В чем смысл?

— Пастор Браун, я прошу вас выслушать меня, — знакомый голос отвлек Рейвена от размышлений. — Это очень важно.

— Я знал, что ты образумишься, дитя мое. Говори. Прощения заслуживает каждый.

— Не каждый, — отрезал Нил, — я прошу вас повлиять на убийц. Они должны сдаться и получить справедливый приговор, иначе городу грозит огромная опасность. Вороны будут мстить.

— Мы дадим им отпор. Для того и было собрано праведное воинство «Врагов Воронов».

— Отпор? Пастор, вы думаете, все Вороны беспомощны, как тот несчастный? Уверяю вас, это не так. Вы бросаете людей на растерзание. Пока что Вороны сдерживались, но неужели вы не помните, что было во времена Великого Ворона Элдрика?

— Я это отлично помню. Твой доблестный дядя сражался с тварями, а не прогибался под них. Никогда Рутгер Янг не пошел бы на сделку со злом и не поддался бы угрозам! Ему было бы стыдно, что его племянник оказался настолько слаб и труслив.

— Я пытаюсь защитить людей, а вы отправляете их на неминуемую гибель! Но зачем? Никто, кроме Прекрасного Принца, не одолеет Великого Ворона! Все ваши столкновения будут бессмысленными.

— Мы очистим наш город от нечисти, и цена за это не может быть слишком высока!

— Нечисти? Пастор, вы же знаете, что Вороны — это проклятые люди. Неужели никто из ваших знакомых не попадал под проклятье? Вы убедили горожан, что это не так, и они совершили двойное убийство, за что отправятся на виселицу.

— Они сделали благое дело, которое должен был сделать ты. Вороны — чудовища, и то, что ты защищаешь их, а не людей, самое отвратительное предательство, какое только можно совершить! Уходи отсюда и не возвращайся, пока не раскаешься!

Нил покинул церковь. Рейвен дождался пока он пройдет мимо дерева, и бросил в него незрелым яблоком. К его удивлению, Нил ловко поймал его и задрал голову.

— Ты что здесь делаешь?

— Наблюдаю. Что, не выходят переговоры?

— Я никогда не был в этом силен, — равнодушно бросил Нил, — слезай, а то заметят.

Рейвен спрыгнул вниз, и они пошли прочь от церкви. Нил вертел в руках яблоко.

— Я пытался пробиться к наместнику, но какому-то лейтенанту стражи такие встречи не полагаются. Секретарь велел приходить не раньше, чем через три дня, когда наместник решит, достаточно ли у меня важное к нему дело.

— Ты не назвался, что ли?

— Назвался.

— Тогда, что это за чушь? — озадаченно спросил Рейвен. — Ты — будущий Прекрасный Принц. Скоро у тебя будет право творить что захочешь в этом городе. Наместник совсем бестолковый? Не понимает, чем это для него закончится?

Нил нахмурился.

— Я что, похож на бандита? Не думаю, что угрозы наместнику города входят в привилегии Прекрасного Принца.

Рейвен расхохотался.

— Потрясающе! Выходит, я знаю об этом больше, чем ты? Как только ты обрядишься в белые доспехи, тебе можно будет все! Какие там угрозы, ты его голову сможешь выставить на городской площади, и тебе ничего за это не будет! Элдрик рассказывал, что несколько предыдущих наместников были убиты: двое за сговор с Великими Воронами, третий — за отказ сотрудничать. Как ты понимаешь, первых двух убили не мы, а тогдашние Принцы.

Нил стиснул яблоко.

— Почему их не судили? Я знаю, что в законе есть исключение, но не должно же оно работать вот так!

— А как ты осудишь того, кто обладает огромной силой? Будет он тебя слушаться или размажет по мостовой, считая себя праведным воином?

— Да что творится в этом городе? Безумие какое-то!

— Наоборот, все четко и ясно: кто сильнее, тот и прав. У наместника сил нет, он может только командовать горожанами, но те слабее Воронов и Рыцарей, поэтому подчиняются нам, если хотят выжить. Пока идет Время Рыцарей, до горожан никому нет дела, а потом они просто слушаются того, кто победил: Великого Ворона или Прекрасного Принца. Это сейчас они обнаглели, потому что повелитель был к ним слишком добр и запретил наводить порядок силой. Так что его наведешь ты, напомнив слабакам, что бунтовать против сильных бессмысленно.

— В городе есть законы, и их надо соблюдать, — резко возразил Нил, — мы не тролли из пещеры, чтобы мерится дубинками и ими же выяснять, кто главный. Но все-таки пастор совершил огромную ошибку.

— Он-то да, а вот почему ты споришь с тем, что мы — монстры? До сих пор твое притворство приносило тебе больше проблем, чем выгоды.

— Я не притворяюсь, — холодно ответил Нил, — я дал слово, что не трону Воронов, если вы не станете нападать на горожан. И я не собираюсь убивать невинных людей только из-за того, что на них пало проклятье.

— Мы оба знаем, как ты держишь слово. Мне можешь не лгать, — ядовито ответил Рейвен, — я знаю, какой ты на самом деле. Вот теперь ты очень похож на своего дядю. Тот тоже мастерски притворялся порядочным человеком.