Волшебник Линна: Романы - Альфред Ван Вогт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клэйн продиктовал:
— Мясо по проверке оказалось преимущественно сложной протеиновой структуры, такой сложной, что в действительности кажется сомнительным, будет ли оно съедобным для какого-либо животного земного происхождения. Крыса, которой оно было скормлено, сдохла через три минуты и восемь секунд.
Вскоре после обеденного часа части тела были уложены обратно в ящик и поставлены в ледовую комнату. Выполнив эту задачу, он заколебался. Потому, что это была первая из двух его целей. Вторая требовала знаний о том, как грубо обходиться с волей другого.
Снова он был в роли, которую не любил. И другого выбора не было.
Он послал свою группу домой и спросил дорогу к апартаментам Каладжа. Служащий, к которому он обратился, узнал его и, взявшись за голову, сказал:
— Ох, ваше превосходительство, неразбериха сегодня фантастическая.
На время успокоившись, он показал Клэйну направление. У входа в апартаменты Каладжа была охрана, но они вскочили по стойке смирно, когда он сказал:
— Я — лорд Клэйн Линн, дядя лорда-советника.
— О вас объявить, ваше превосходительство? — с сомнением спросил один.
— Нет. — Клэйн был холоден и уверен в себе. — Я просто войду.
Он вошел.
Вначале была небольшая ниша, затем большая внешняя комната. С любопытством оглядевшись вокруг, Клэйн увидел Каладжа, стоящего на голове у открытого окна. Он делился своим мастерством с марсианской девушкой-рабыней. Девушка хихикала, затем повернулась и, увидев Клэйна, застыла.
Она что-то сказала, и Каладж кувыркнулся, выходя из своей позы. Он, должно быть, слышал, как его мать выражала страхи по поводу лорда Клэйна, потому что он побледнел, когда увидел, кто это.
— Дядя! — сказал он. И нотки тревоги в его голосе не прошли мимо Клэйна. Каладж был под гипнозом своего собственного беспокойства.
До известной степени страхи мальчишки были оправданы. Клэйн не мог терять времени. Он пришел во дворец с двумя целями. Одна цель — осмотр Рисса — была достигнута. Вторая зависела от Каладжа.
Клэйн не чувствовал угрызений. По докладам его шпионов, этот мальчик был ненормальным. Если так, тогда его нельзя было спасти. В прошлом Клэйн часто забирал таких детей и взрослых в частную лечебницу и там со всеми своими знаниями пытался развить их. Тщетно.
На этот раз нечего было и надеяться на успех.
Каладжем приходилось пожертвовать. И Лилидел. И всей этой группой, стоящей за ней.
Жертвы безумства поднялись до власти.
— Мой мальчик, — сказал Клэйн, — я получил от богов указание о тебе. Они тебя любят, но ты должен выполнить их волю.
— Они любят меня? — спросил Каладж. Глаза его были широко раскрыты.
— Они любят тебя, — ответил Клэйн твердо. — Почему же тогда, ты думаешь, тебе было разрешено достигнуть высот власти? Ты, конечно же, не думаешь, что любой человек смог бы сделать тебя лордом-советником без их разрешения?
— Нет, нет, конечно, нет.
— Слушай внимательно, — продолжал Клэйн, — вот их указания для твоих будущих действий. Повторяй их за мной. Ты должен править по праву.
— Я должен править по праву, — голос его был унылым.
— Не позволяй ни одному человеку во дворце советовать тебе в делах государства. Что бы ты ни решил — это будет решением богов.
Каладж повторил слова с повышающейся интонацией. А затем моргнул.
— Даже матери? — спросил он, пораженный.
— Особенно матери, — сказал Клэйн.
Он продолжал.
— Тебе понадобятся новые люди вокруг тебя. Некоторое время будь осторожен, но постепенно назначай людей по своему собственному выбору. Не обращай внимания на рекомендованных твоей матерью и ее друзьями, А сейчас у меня здесь документ.
Прибыв домой, он не терял времени.
— Я уезжаю сейчас же, — сказал он руководителям различных отделов своего домашнего штаба. — Вы, возможно, долго не услышите обо мне. Будете вести себя и дела имения как в прошлом.
Командир охраны сказал:
— А как с преступницей?
Клэйн поколебался, затем:
— Я полагаю, люди в ожидании?
— Именно так, сэр.
Клэйн сказал спокойно и твердо:
— Я считаю этот обычай отдавать женщину-убийцу солдатам варварской практикой и этого не будет. Во-первых, это было бы очень опасно для нас, так как ее семейство дружно с новым лордом-советником. Вы могли бы особо подчеркнуть это людям, а затем скажите им…
Он сделал предложение о компенсации. Она была так щедра, что не было никаких сомнений в том, что она будет принята. Он закончил:
— Предложение действительно на один год. И, капитан…
— Да, сэр?
Клэйн открыл было рот, чтобы сделать свое следующее объявление, затем закрыл его. Это было больше, чем еще один ход в сложной игре, которую он играл и, однако, здесь был и политический оттенок.
«Я должен подняться над всей этой мелочностью» — сказал он себе. Несмотря на то, что сказал Чиннар, это было больше искусство управлять государством, нежели животной хитростью. Все это казалось так очевидно, так существенно. Потому что, если он будет всего лишь играть в игру, которую играли другие, тогда не будет…
Сама его решимость сделала его тверже. Он тихо сказал:
— Вы можете сказать офицерам роты, что леди Маделина Коргей в будущем будет известна как леди Маделина Линн. Всему составу обращаться с ней соответственно.
— Да, сэр. Поздравляю, ваше превосходительство.
— Бракосочетание состоится сегодня, — закончил Клэйн.
10
Но что ты подписал, — возмущалась Лилидел. — Что было в документе?
Она в отчаянии шагала по апартаментам. Каладж угрюмо следил за ней, раздраженный ее критикой. Она была тем человеком, который мог заставить его почувствовать себя маленьким мальчиком, и он был в молчаливой ярости из-за того, что она еще раз напомнила ему о том, что ему следовало прочитать то, что он подписал.
Он не хотел думать о появлении Клэйна во дворце пять недель назад, и раздражало то, что этот случай в голове его матери остался таким же свежим, как в тот день, когда это случилось.
— Почему это я должен читать этот документ? — возразил он. — Это была всего лишь очередная бумага. Вы всегда приносите мне что-нибудь на подпись; так что значит еще одна? И во всяком случае, он мой дядя, в конце концов, он не причинил мне никаких неприятностей, когда я стал лордом-советником.
— Мы не можем позволить, чтобы это ему прошло, — сказала Лилидел. — Просто представь, как он смеется про себя, думая, что мы боимся действовать против него в открытую.
Это также было одним из бесконечных повторений. Неврастеник Каладж не мог не думать с интересом, а не была ли его мать немного сумасшедшей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});