Абонемент на счастье - Кристина Майер

- Но у меня есть два условия.

«Рано радовался» - подумал про себя.

- Первое – ты держишь телефон возле себя и никаких «без звука».

Согласно кивнул. Это несложно.

- А второе – после выписки ты позволишь Ксении приходить к тебе в обеденное время.

Я ничего не собирался говорить, пока пытался осмыслить услышанное, но мама все же подняла руку в предупреждающем жесте, хотя перебивать я ее не собирался.

- Она очень хорошая девочка.

«А то я не знаю!» - мысленно возмутился.

- Ксюша составит тебе компанию, разогреет и подаст еду. Утром я буду заезжать, после обеда Ксюша, а на ночь с тобой останется Стас – и это не обсуждается. В первую очередь, все эти меры предпринимаются для моего спокойствия. Пожалей свою престарелую мать.

Вот почему она согласилась ехать домой: решила умаслить. Знала бы родительница, что я такой перспективе только рад. Она своим предложением облегчает мне жизнь. Мои «наполеоновские планы» легче претворить в жизнь.

- Мам, убавь пафос. Я согласен. Но у меня тоже есть одно условие.

Мамуля сразу как-то напряглась, насторожилась, в голове наверняка что-то нехорошее подумала.

- Ты перестанешь называть себя старушкой, - улыбнулся я ей.

Подойдя ко мне, наклонилась и обняла. В нежных родных объятиях я почувствовал себя ребенком. Любимым ребенком. Как и в детстве она растрепала мне прическу, весело засмеявшись, когда я недовольно фыркнул, приглаживая отросшую капну волос.

- Договорились. Надеюсь, Стас не станет возражать.

Выпустив меня из объятий, она направилась в сторону дивана.

- А почему он должен возражать?

Причесав рукой волосы, ждал, что она скажет по поводу возможных возражений брата.

- С таким красавцем оставлять свою девушку опасно, - посмотрела она серьезно на меня. - Твой брат может и не согласиться.

Сев на диван и складывая в сумку книгу, очки и еще какие-то вещи, мама не замечала моего ступора.

«Свою девушку?!»

Как бы ни пытался я не реагировать на это заявление, но сложно сдерживать злость после таких слов. Прикрыв глаза, пытался успокоиться, восстановить дыхание, прежде чем спросить.

- С чего ты взяла, что Ксюша – девушка Стаса? — как ни силился, вопрос прозвучал раздраженно, но мама благо не обратила на это внимание.

Только соперничества с братом мне не хватало! Надеюсь, это очередные выдумки родительницы.

- Ну, они так хорошо смотрятся вместе, - задумавшись на секунду, пропела она.

«Весомый аргумент!» - мысленно аплодировал маме, злясь еще больше.

- И, вообще, Ксюша так его поддержала после случившегося с тобой несчастья. Они же практически не расстаются, каждый день ребята вместе приходили в больницу. Я же вижу, как им легко и хорошо вдвоем.

«Я это тоже вижу, и мне это не нравится!»

Но озвучивать не стал. Даже все эти факты не делают ее девушкой Стаса. В больницу, уверен, она приходила из-за меня!

- Вот, знаешь, сейчас ты спросил, и я задумалась. Никакой романтики и страсти между ними не летает, - не успел выдохнуть от облегчения, как она продолжила: - Кирилл, ты должен помочь им сблизиться. Если твой брат упустит такую замечательную девушку, будет полным идиотом, - последнее мама произнесла по слогам.

Она так была увлечена этой идеей, что не замечала, как напряглось мое тело. От ярости всего перекосило. Даже неприятный раздражающий звук стиснутых зубов ее не отвлек.

«Сейчас, разбежался помогать Стасу увести у меня любимую! Я и сам знаю, что она замечательная, поэтому уступать никому не собираюсь, даже брату. У которого, кстати, нет к ней никаких чувств кроме дружеских. Сужу, конечно, со слов брата, но говорит он так открыто и честно, что я ему верю»

В палату кто-то тихо постучался, но я так глубоко погрузился в свои мысли, что не сразу обратил внимание на входящего, точнее, входящих, а их было двое. Мужчины сначала подошли, поприветствовали маму, а затем уже подошли ко мне.

- Ты что такой злой? – поздоровавшись, спросил друг.

Глазами указал на маму. Как удалось Эрику разглядеть мои чувства – удивительно, ведь я так силился улыбнуться, здороваясь с ним. Наверняка моя улыбка была похожа на оскал, если друг догадался, какие эмоции меня обуревают. Наш диалог родительница не слушала, разговаривала в этот момент с отчимом.

- Вот и хорошо, что Андрей с Эриком к тебе заглянули, я со спокойной душой тебя оставляю на них.

Мужчины улыбались, о чем-то пытались говорить, но их скованность не замечала только мама.

«Что еще произошло?»

Хотелось задать вопрос вслух, но не при родительнице. Переобувшись, она обняла и поцеловала нас с Эриком, прямо как в детстве. Дав перед уходом пару советов, она всё-таки отправилась домой.

Поговорив ни о чем несколько минут, спросив о том, как я себя чувствую, они решились заговорить о том, что Эрика и Андрея действительно тревожило. И меня уже несколько минут грызло нетерпение, но подумал, не стоит их торопить.

- Кирилл, я заезжал к тебе на квартиру, вещи привез, – замялся отчим, видно было, что собирается что-то сказать, но не знает, стоит ли.

Я его уважал. Пусть этого никогда не говорил, но последние годы всячески старался показать.

До сих пор чувствую стыд за то, как вел себя с ним. Много лет прошло, а это чувство гложет, не позволяет с достоинством посмотреть ему в глаза. Ведь Андрей нам помог. Вытащил из ада, в котором мы жили восемь лет благодаря отцу-наркоману. Но вместо «спасибо» он встретил обиженного ребенка, пытавшегося всячески его зацепить, оскорбить.

Сейчас понимаю: та грязь, что я так исправно на него лил, не пристала к этому благородному мужчине, а только замарала меня. Выпачкала душу. И сколько я не пытаюсь отмыться, а все равно чувствую себя грязным перед ним.