Тёмный Охотник #4 - Андрей Розальев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отличилась принцесса Анна.
То ли в стрессовой ситуация явилась её истинная суть, — взрослая и решительная, — то ли не прошли даром медсестринские курсы, а то ли и то и другое.
Её Высочество без лишних слов взяла Юльку в оборот. Прикрыв девочке ладошкой глаза, она вывела её из дома, посадила в машину и сейчас живо о чём-то с ней разговаривала, даже не надеясь услышать ответ. А ещё чуть ли не насильно вливала в неё воду.
Молодец.
Признаться, не ожидал от неё такого. Недооценил.
Мы с инфернами и Володей тоже покинули дом. Делать нам здесь было категорически нечего. Всё что надо, мы уже сделали, и теперь остановились на крыльце, чтобы не мешать Ане разговаривать с Юлей.
— Что это за хрень такая была? — принц остался под впечатлением от дара Тёмной Богини. — Я такие техники никогда в жизни не видел, а я ведь…
Тут Володя замялся, но почти сразу же махнул рукой и продолжил:
— … в общем, много чего видел, в том числе секретного. Трупы выглядят, будто их некромант выпил, но этот… Лагранж некромантом не был, иначе так просто не умер бы. Но это была явно стихия тьмы… вот только я никогда не видел, чтобы кто-то использовал её напрямую, как субстанцию! А этот… и хлыст, и что-то вроде ударной волны, и щупальца какие-то… — тут принц шлёпнул себя по лбу. — Твою-то мать! Вы же говорили, что Лагранж неодарённый!
— Ну да, — кивнул я. — Так и есть. Ну… было, всяком случае.
— Твою-то ма-а-а-ать! — повторил Высочество с ещё большей экспрессией. — Это что же получается⁉ Ацтеки своими ритуалами могут людей в таких вот тварей превращать⁉
О!
Ништяк!
Воистину, устами младенца…
Спасибо за подсказку, Владимир Дмитриевич! Сам бы лучше не придумал! Вот эту карту, стало быть, и разыграем. Уехал, сотрудничал с ацтеками, вернулся, утратил разум и человеческий облик, а после напал на собственную семью. Что? Как? Почему? Вообще без понятия. Сами узнавайте.
Так…
А мы с инфернами, получается, герои дня! Спасли девочку, убили маньяка. Свидетели имеются, да притом такие, что дай Кодекс каждому. Я кристально чист и вопросов ко мне должно быть не больше, чем к охраннику магазина, который вывел пьяную шпану. Вот только…
Вот только мне кажется, что мой контакт в Тайной Канцелярии всё равно не обрадуется.
— Я звоню Фирсову, — на всякий случай предупредил я, вдруг у принца свои протоколы на случай выявления хренотени неизвестной этимологии.
Но Володя только согласно кивнул, жестом попросив включить громкую связь.
— Василий Фёдорович? — убедившись, что гудки прошли, я отнял телефон от уха и переключился на динамик. — Василий Фёдорович? Вы меня слышите?
— Иди в жопу, — процедил сонный голос. — Не знаю, что ты опять сделал, но иди в жопу. Пожалуйста, Чернов, как родного прошу.
Стоящий рядом принц удивлённо посмотрел сперва на трубку, потом на меня, потом снова на экран.
— Василий Фё…
— У меня выходной, — перебил Фирсов. — А после тебя мне вообще отпуск полагается. И надбавка за вредность.
Принц хрюкнул и прикусил зубами рукав куртки.
— Василий Фёдорович, боюсь, без вас не обойтись.
— О-ох, — тяжело вздохнул граф, затем послышалось шебуршание с которым он выбирался из постели. — Что случилось?
— Лагранж.
— Ах, ну да, ну да. Лагранж. Ну и что ты сделал?
— Кхм… Даже не знаю, с чего бы начать…
Фирсов слушал молча.
Судя по звукам, которые доносились из трубки, за время моего рассказа он успел дойти до холодильника, начать что-то пить, поперхнуться, уронить стакан, судя по недовольному мявку облить кота, выругаться, закрыть холодильник и присесть за стол.
— Знаешь, — сказал он, когда я наконец закончил. — А я вот совсем не удивлён. Хотя масштаб… не тот, который я себе загадывал. Спасибо тебе, дорогой друг. Спасибо, что Торжок ещё стоит. Я-то уж думал, что после тебя останется между Москвой и Петербургом дымящаяся воронка, но… но и так неплохо, спасибо…
Фирсов нервно хихикнул.
— Всего-то баронский род вырезан и на месте кровавой бани засветились императорские дети, — ещё один смешок. — О-хо-хонюшки! Как скучно я жил до тебя!
— Василий Фёдорович, я вот вообще ни в чём не виноват. Я же наоборот…
— Забей, — сказал граф, пообещал прислать людей и скоро быть сам, и бросил трубку.
По приезду граф растерял весь этот мрачный юморок, с которым общался со мной по телефону. Увидеть всё своими глазами было нелегко. Дом оцепили, а нас всех в очередной раз увезли в Москву, в центральное управление. Встречать рассвет за дачей показаний становилось уже доброй традицией.
Благо хоть, на этот раз к нам никаких претензий не было.
Юля к этому моменту успела отойти от шока, хорошенечко прореветься и даже часик вздремнуть на коленях у принцессы Анны. По делу она проходила, как потерпевшая, и
