Серебряный путь (СИ) - Эл Лари

— Мой лимит выслушивания гнусных предложений на сегодня исчерпан, — отрезал Люциан.

— Но…

— Если я его всё-таки услышу, то применю свои способности, которые никто из вас не смог объяснить, чтобы ты замолчал уже надолго.

Угроза подействовала. В зале наступила абсолютная тишина. Слышен был лишь звук неспешных шагов по каменному полу.

— Неизмерима низость человеческой души, — произнёс Люциан, обводя взглядом присутствующих магов и успевая заметить в их зрачках серебряные блики, пока те отводили глаза в сторону.

— Впрочем, неизмерима и высота её полёта! — он перевел глаза на окно с синим небом и ярким солнцем за ним, медленно отвернулся от всех и шагнул к двери. — Больше мне здесь делать нечего.

— Остановись! — заорал Филарет, с которого в одно мгновение слетела вся вежливость и официальность. — Если сейчас выйдешь в эту дверь, то не сможешь зваться даже магом черных мантий! Ты навсегда останешься магом-ренегатом!

— Не велика потеря — звание ренегата от магов, которые сами оказывали пособничество темному магу-ренегату! И полны желания продолжать это…

Бесплотные стражи Башни открыли перед ним дверь, несмотря на знаки, которые делал им Филарет. За дверью была едва освещенная факелами лестница, ведущая на первый этаж, и… ночная тьма.

Люциан шагнул вперёд. Дверь бесшумно захлопнулась за ним.

Уйти от дневного света, который в реальности только наколдованный мираж — не такая уж большая потеря.

А окружающая его Тьма — всего лишь символ неизвестности, которая ждёт в будущем.

***

Видение рассеялось серебряным туманом.

Вынырнув из воспоминания Люциана, Мак обнаружил себя и его сидящими почти в полной темноте у догорающего костра.

Угли едва тлели, светясь красными линиями, которые отбрасывали лишь слабый отблеск на лицо его собеседника. Тот сидел, отрешенно прикрыв глаза, словно всё ещё пребывал в воспоминании, которое только что ему показал.

Мак поднялся, разминая затекшие ноги, и прошагал к навесу у дома. Прихватив несколько тонких поленьев из аккуратно сложенных запасов лесника, вернулся обратно.

— Значит, Испытание проходило совсем не так, как об этом рассказывают легенды, — подытожил Мак, подкладывая в костёр поленья и толстой палкой нагребая на них угли.

Кивок головы подтвердил, что Люциан его слышит.

— Служить миру, служа самому себе наилучшим образом — это выбор который ты тогда сделал, — Мак подбросил в костёр ещё тонких веток и сухие листьев в надежде на скорое пробуждение огня.

Едва заметное движение рукой со стороны Люциана и поленья вспыхнули ярким пламенем, радостно взметнувшимся в небо.

— Да.

— И это выбор белого мага, — Мак сделал паузу, прикидывая, как наиболее корректно задать неудобные вопросы.

Он ещё раз поворошил угли палкой, хотя в этом не было никакой необходимости — костёр и без того ярко горел.

— Но как произошло, что потом ты сделал другой выбор — служить только самому себе? Ведь это, по сути, выбор Тенебриса… Как ты стал темным? Выходит, Тенебрис всё-таки повлиял на тебя?

— Я всегда делал только один выбор.

— Всегда делал только один выбор?.. — Мак удивлённо поднял голову и встретившись со спокойным взглядом, в котором будто плескалось звездное море, на мгновение застыл.

— Но, как же ты объяснишь все эти войны, гнусные манипуляции людьми… и эти… ужасные события в Бездне — всё, что описано в Легенде о Вратах?..

— Кажется, ты хотел узнать, как маг Тенебрис Блэйн лишился тела, — Люциан будто намеренно игнорировал то, о чём спрашивал Мак.

— Не увиливай! Я хочу сначала узнать ответ на вопрос, который только что задал!

— А мы совместим и то, и другое, — Люциан улыбнулся ему.

— Совместим? А это возможно?

— Итак, история потери тела магом Тенебрисом. Как желаешь узнать — погрузить тебя в воспоминание потерявшего тело, есть у меня такое — прямо из его головы… или просто рассказать? Но тогда будет не так реалистично.

Мак представил, что почувствует, погрузившись в ощущения потерявшего тело Тенебриса, и замотал головой.

— Лучше просто расскажи!

— Хорошо.

Люциан повернулся к костру и проследил за полетом яркой искры в ночное небо.

— Примерно за двести лет с небольшим до моего Испытания, Тенебрис Блэйн, ставший уже тогда самым могущественным тёмным магом, решил, что одного этого мира ему недостаточно. И у него появилась новая цель.

Но для её реализации требовалось сделать почти невозможное — то, что никому до этого не удавалось — открыть древние врата магических коридоров.

В далекой древности маги были одержимы идеей тратить как можно меньше магической энергии на всякие бытовые вещи. Больше всего энергии в то время тратилось на перемещение в пространстве. Поэтому, чтобы не тратить огромные силы каждый раз на открытие разового магического коридора, они построили постоянно действующие магические коридоры и сделали между ними врата, которые поставили в важных центрах магических наук. Такими центрами были башни Высшего Волшебства и Школы магии.

Из-за того, что маршрут этих коридоров был постоянным, через них в наш мир начали проникать темные создания из Бездны и других планов бытия. Поэтому задолго до появления Тенебриса в этом мире доступ к вратам был утрачен — их запечатали.

Более того, некоторые из врат были полностью разрушены. В мире осталось только одно место, где ещё сохранились врата, позволяющие попасть в Бездну или в мир теней — крепость Кастеллум, где когда-то была древняя Школа магии.

Их и решил открыть Тенебрис, чтобы осуществить свой план: сразиться с правительницей мира теней, и самому стать там правителем — по сути, богом мира теней. Так он сразу получил бы доступ в мир богов, которых тоже надеялся одолеть с помощью своего могущества и стать единственным богом этого мира.

Но для того, чтобы открыть врата, Тенебрису нужен был светлый жрец — служитель Света, верный своей вере.

— Где-то я уже слышал эту историю! — удивленно воскликнул Мак. — Или очень похожую.

Люциан пожал плечами и, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Эту роль Тенебрис предложил Дассиану, жрецу светлого бога Алафея, соблазнив его рассказами о новом справедливом мире, который наступит, когда он станет богом.

Для того, чтоб расчистить себе дорогу к вратам, Тенебрис пустил слух, что у гномов, на территории которых находилась крепость Кастеллум, скопились несметные богатства, которые они обманом захватили у степного народа — маджидов. Он быстро собрал огромную армию из маджидов, чтобы отвоевать мифические сокровища.

И вот, в день, когда под стенами Кастеллума сражались две армии, Тенебрис добрался до врат вместе с Дассианом, и с его помощью активировал древнее заклинание, которое должно было открыть вход в Бездну.

Но удержать это заклинание он не смог — слишком много было вокруг странной магической техники, которую использовали в сражении гномы. Все эти их устройства для метания камней или стреляния загорающимися в полёте стрелами, срабатывали через раз и в сражении были абсолютно бесполезны… Но их большое количество исказило поле заклинания, в результате произошёл огромнейший силы взрыв, который уничтожил и саму крепость, и обе армии. Дассиан погиб от взрыва, а вот Тенебрис, благодаря своей магической силе, сумел сохранить свой дух и остатки жизненных сил.

Так самый могущественный на тот момент маг потерял тело.

Он стал, по сути, обычной тенью — такой же, как все обитатели мира теней. Однако, не утратил навыки владения магией и не отказался от своих намерений.

Люциан замолчал. Теперь он просто смотрел на костёр, словно видел в мечущихся языках пламени нечто важное, заметное только ему.

— Никогда не слышал эту легенду о Тенебрисе, — произнёс Мак. — Зато часто слышал и даже изучал на уроках магической истории очень похожую легенду. Только в ней были другие участники и другая концовка. История повторяется? Прошло время и ты решил пойти по стопам Тенебриса?..

Он вопросительно взглянул на Люциана.