Горелом - Юлия Сергачева

— А хотя бы фонарь вам в голову не пришло взять? — брюзгливо осведомился Ян.

— Простите… — совершенно серьезно огорчилась она. — Как-то не подумала. Да и фонаря у меня дома нет. Но я прихватила бутерброды.

Ян намеревался высокомерно фыркнуть, но передумал. Последняя внятная трапеза осталась где-то в дремучем прошлом… Наверное, в прошлом веке.

Кажется, Амилию ничего не удивляло. Так же покорно и сосредоточенно она пробиралась через узкий лаз, выкарабкивалась из люка и осматривалась.

— Я тут слегка прибралась, — сообщила Ева, пнув подкатившийся к ногам маленький бочонок. Тот расселся с влажным треском. — Дорога наверх открыта.

И в самом деле, завал был разобран, однако дверь оставалась запертой.

— Оттуда… попахивает странно, — Ева с омерзением наморщила нос. — Не зря же те, кто бежал через этот подвал, забаррикадировались.

— Столько веков прошло, — с сомнением напомнил Ян.

— А сколько? Ты знаешь, которая это из башен?

— Надо выглянуть наружу, чтобы сориентироваться… А которая нам нужна? — Ян повернулся к молчаливой Амилии, потихоньку бродившей вокруг и осторожно прикасавшейся к стенам и предметам. Будто проверяла реальные ли они.

— Начало заметок оторвано, и первая башня, которая упомянута, называется Двойная.

— Ага. Это такая с двумя шпилями… Больше про нее ничего не знаю, — Ева царственно повела плечами.

— А последняя башня?

К чести Амилии она колебалась всего лишь мгновение. Да и то, похоже, не из желания единолично владеть тайной, а из опасения, что утратит для остальных свою значимость.

— Последняя — Камнелазка.

— Ха! Знала я один хороший короткий маршрут до Камнелазки, — Ева задумчиво теребила конец растрепавшейся косы. — Но теперь им уже не воспользуешься, две башни стали неприступны, там не пройдем.

— У автора записок был свой путь, — напомнила Амилия. — Возможно, он все еще годен.

— А что будет, когда мы доберемся до Камнелазки? Подсказок нет? Впрочем, ладно, на месте решим. И еще кое-что… — Ян выжидательно посмотрел на Амилию. — С Евой у нас давний договор, а вот не хотели бы вы тоже перейти под мою защиту? Я знаю, как вас зовут, но не вы назвали мне свое имя.

— И не вы мне назвали свое, — отозвалась Амилия серьезно. — Впрочем, так лучше. Спасибо за предложение, но так мы ничего друг другу не будем должны, а беду чувствовать умеем сами.

Ян недовольно поморщился. Эта девчонка искренне верила в то, что обладает даром гореломов и способна отвести проблемы. Он не знал, как ей возразить.

— А я вам обоим представилась, — хмыкнула Ева. — Только это еще вопрос, кто кого защищать будет… Идем?

Дверь не открылась, а попросту вывалилась из истлевших петель. Здесь света тоже было мало, потому что ближайшее окно оказалось высоко, где-то за перекрытиями, и вниз через щели сливался сильно разбавленный солнечный свет. Впрочем, и его хватило…

— Ничего себе, — Ева не удалось скрыть потрясения.

— Звериный гардероб, — пробормотал Ян. — Вот где они оставляют зимние шкуры.

— И люди тоже? — Амилия держалась за стену.

Все пустое пространство в чреве башни занимали сплющенные, слежавшиеся, измятые и заскорузлые шкуры, шкурки, панцири, перья и… кожа. Причем выглядевшие, не как плоды усилий скорняков, а словно снятые маскарадные костюмы — с головами, когтями, усами, без единого повреждения…

На плоском, как коврик, медведе лежала плоская же лиса и, смахивающие на слежавшиеся парики, дикие утки. Горсть жучиных панцирей цветным тусклым драже забивала щели в полу. Змеиная кожа извивалась чулками…

— Ну, допустим, змеи умеют сбрасывать кожу.

— А этот? — Ева аккуратно приподняла ржавый шлем, поставленный на прислоненный к стене панцирь с вензелями на нагруднике. Из шлема с сухим шелестом показался край сморщенной, желтоватого цвета маски, с криво спекшимся ртом и налипшими волосами. Сплющенная, а оттого шире обычной, голова смялась, протискиваясь в отверстие.

— Оставь его! — попросила Амилия без испуга или брезгливости, а с неуместным в этих безумных стенах, состраданием.

С глухим бряканьем шлем вернулся на место. Ева отступила, машинально обтирая руки. Вид у нее был ошарашенный. Ян отвел глаза. В куче шкур почти терялся ворох истлевших тканей. Из рукава бордового роскошного платья выглядывало то, что он поначалу принял за плоскую перчатку… С ногтями.

— Пошли отсюда.

— Надо потом сообщить городским властям, — Амилия то и дело оглядывалась, прижав к груди свою сумку, как щит.

— Зачем?

— Люди же. Нехорошо, что они… так.

— Нет костей — нет проблемы. Разве что в рулоны свернут.

— Какой все же ты деликатный, Ян, — заметила сверху лестницы Ева, и обрадовано воскликнула: — Ага! Вот тут будет удобно…

Удобно — или неудобно, но прежде, чем идти дальше пришлось обозначить маршрут. Во всяком случае, выбрать наименее зубодробительный из предложенных. И начать хотя бы с того, чтобы сориентироваться, где ставить исходную точку

Через пять минут они переругались. То есть поругались Ян с Евой.

— Почему, собственно, ты решаешь, куда идти? — неприятным тоном осведомлялась она, сузив заметно изменившие форму глаза. — План у Амилии, охотничье чутье у меня, а у тебя что?

— А у меня здравый смысл, поскольку ты соображаешь лишь вполовину человеческим мозгом, — огрызнулся Ян.

— А ты!.. — взъярилась Ева.

— Взгляните, — позвала Амилия, которая не отвлекалась на свару, а изучала окрестности, — вон та башня, напротив, очень высокая. С нее можно осмотреться и понять, где мы находимся.

Жаль только, что высокую башню с той, в которой они находились, соединяет всего лишь не слишком надежная с виду плетенка из подсохшей виноградной лозы.

— Я пойду первой, — вдруг твердо заявила Амилия.

— Спятила, — констатировала Ева, решив посоперничать в деликатности с Яном. — У тебя, наверное, по физкультуре были сплошные освобождения. Я пойду, я цепкая. Или пусть этот идет — не так жалко будет, если разобьется, — она выскалилась на Яна. Вроде бы пока по-человечески, но назвать это даже ехидной улыбкой уже не получалось.

Впрочем, с сутью реплики Ян был согласен.

— У меня по физкультуре всегда было отлично, — возразила Амилия мягко. — А пойду я потому, что легче вас, могу проверить прочность веток, и в случае чего, вы вытянете меня обратно.

Ян с Евой переглянулись. Ева неохотно отступила.

Деловито перебросив сумку через голову и пристроив ее за спиной, Амилия без особой робости взобралась в оконную нишу, приценилась, опустила ногу наружу и вцепилась в зашуршавшую лозу. Вниз посыпались сухие листья и пустые птичьи гнезда.

— А с виду и не скажешь, что она такая боевая, — Ева тоже влезла в оконную нишу и напряженно наблюдала за удаляющейся девушкой.

Яну немедленно захотелось пройтись по поводу обманчивого внешнего впечатления другой небезызвестной ему девицы, но момент показался неподходящим.

Амилия аккуратно толкнула забранные свинцовой оплеткой ставни, всмотрелась, прыгнула внутрь, исчезнув из поля зрения на несколько секунд. Яну они показались отчего-то невыносимо долгими.

— Все в порядке! — На фоне темного провала окна тонкая фигурка почти терялась, но светлая кисть замелькала бабочкой.

Пока Ян и Ева перебирались по виноградному мосту к забранному ставнями в свинцовой оплетке окну, Амилия успела изучить окрестности:

— Есть крепкая лестница наверх, а там что-то вроде большого окна или балкона…

Отверстие наверху оказалось не окном или балконом, а целой надстройкой с крышей, но без стен. Отсюда можно было видеть едва ли не весь Замок разом.

— Это башня Летучих кораблей, — сообщила уверенно Амилия, когда они сумели отдышаться и оглядеться. — Как удачно. Одна из самых высоких.

Остатки кораблей все еще лежали под куполом, настолько ветхие с виду, что казалось, тронешь — рассыплются в прах. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что они почти каменные.

— Двойная башня вон там.

Не столько далеко, сколько запутано.

Почти все башни закрытой зоны лепились друг к другу очень плотно и не везде между ними можно было протиснуться даже одному человеку. Зато окна в них располагались на разной высоте и с разных сторон, так что прямой переход исключался. Если только притащить альпинистское снаряжение… Некоторые башни соединялись между собой внутренними арками. Некоторые — внешними каменными лестницами или галереями. Многие имели общие подземелья. Все бы ничего, но не из каждой башни можно попасть именно в соседние…И между прочим, закрытую зону не зря объявили таковой. Иные башни считали неприступными не потому, что двери замурованы.

— Через Радужную переберемся в башню Шута, а оттуда напрямик до Двойной.