Костяной лабиринт - Джеймс Роллинс

Вопросов у Марии было множество, однако Ляо вернулась раньше, чем она смогла узнать что-нибудь от Ковальски.

Генерал-майор шагнула вперед.

– Теперь, когда этот вопрос улажен, доктор Крэндолл, давайте вернемся к нашему прерванному разговору о тех исследованиях, которые здесь проводятся. Не сомневаюсь, что, как только вы полностью оцените то, чего мы собираемся добиться, вы с готовностью к нам присоединитесь.

«Черта с два!» – подумала Мария. Однако она лишь обвела взглядом витрины с ископаемыми останками, образцами и артефактами, после чего сказала:

– Если позволите мне высказать свое предположение, то ваши работы направлены на то, чтобы с помощью генетики создать более сильного и выносливого солдата.

Чжайинь никак не отреагировала на ее слова – она только чуть склонила голову.

– Наверное, в первом приближении можно считать и так. Но такое уже бывало: самые большие научные открытия были сделаны, чтобы удовлетворить самые примитивные потребности человечества.

– Другими словами, нужда является матерью прогресса, – процитировала Мария.

– Так повелось с незапамятных времен. Но очень часто то, что в обстановке строжайшей секретности создают военные, со временем становится достоянием всего мира. Возьмем, к примеру, Интернет. Эта глобальная сеть начиналась как небольшая информационная база данных, разработанная военным ведомством Соединенных Штатов, но затем быстро разрослась и изменила весь мир. Точно так же препятствия, которые мы преодолеваем сегодня, завтра повлияют на путь всего человечества.

– Но вы говорите о том, чтобы необратимо изменить человеческий генотип. Кто может сказать, какие это будет иметь последствия в долгосрочной перспективе?

– Вы не хотите мыслить рационально, – вздохнула Чжайинь. – Человеческая деятельность уже изменяет наш генотип. Курение вызывает мутацию сперматозоидов, и мужчины в возрасте, заводящие детей, с большой вероятностью передают такие мутации своему потомству. Единственное различие заключается в том, что эти мутации носят случайный характер. Почему бы не взять под контроль разрушительное воздействие на наш геном?

– Вот оно, ключевое слово. Контроль. То, что вы предлагаете, – это очень скользкий путь к евгенике, когда человеческая жизнь будет формироваться искусственно, когда дети будут создаваться в лабораториях, когда слабые будут или низведены до низшей формы жизни, или вообще полностью искоренены. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Ни к чему хорошему? Мы смогли бы избавиться от наследственных болезней, вылечить рак, продлить жизнь – и да, мы смогли бы даже усовершенствовать нашу природу. С каких это пор она стала безгрешной? Почему так ужасно думать о том, что человечество возьмет в свои руки бразды правления своим собственным эволюционным будущим? Даже у вас на родине подобные исследования официально не запрещены.

Мария прекрасно все это понимала. Ее собственные исследования тоже можно было истолковать как шаг в этом направлении. Какая, с точки зрения этики, разница между тем, чтобы создавать в лаборатории Баако и заниматься тем же самым с человеческим существом?

Наступившее молчание нарушил Дейн Арно:

– Однако, генерал-майор Ляо, вы совершили какую-то находку, которая направила вас на этот путь. И это было нечто значительное, раз вы тайно построили этот комплекс. Позвольте спросить, что это было?

– Спасибо, доктор Арно, за то, что напомнили мне. Именно с этой целью я и привела вас сюда. – Китаянка подошла к стене напротив двери. – Вам известна гора Кайлас на юге Тибета?

– Non[10], — ответил француз, – я ничего о ней не знаю.

– Это священная гора в Гималаях, место поклонения в буддийской и индуистской религиях. Именно на этой вершине якобы обитает в вечной медитации бог Шива. Паломники приходили туда на протяжении многих столетий. Затем, восемь лет назад, пастух-тибетец, искавший отбившуюся от стада овцу, наткнулся на склонах Кайласа на сеть пещер и пригласил местного антрополога осмотреть эту находку.

– Там вы и обнаружили все это? – спросила Мария, обводя взглядом витрины с выставленными в них экспонатами.

– Да, именно в этих пещерах, а также в других, расположенных в окрестных горах. – Подойдя к стене, Чжайинь положила руку на участок, слегка выделявшийся по цвету, и в этом месте вспыхнул голубым свечением прямоугольник считывателя отпечатка ладоней. – Но именно в самой первой пещере, той, которую нам указал пастух, мы нашли вот это.

Из стены медленно выехал потайной ящик – широкий и длинный, похожий на большой гроб. Внутри него замигал свет, зажегшийся ровным мягким сиянием.

– Пастух полагал, что показывает антропологу пещеру снежного человека, – объяснила Ляо. – И возможно, в чем-то он был прав. Быть может, эти останки имеют какое-то отношение к преданиям об этом таинственном существе, разгуливающем по заснеженным горам. Или, может быть, эти пещеры породили легенды о спящем божестве, живущем в горе Кайлас. Но, в конечном счете, правда оказалась гораздо более захватывающей. Она пролила свет на многие тайны.

Чжайинь отступила в сторону, давая пленным ученым возможность осмотреть находку. Даже Ковальски протиснулся вперед, чтобы заглянуть в ящик. Французский палеонтолог сдавленно вскрикнул, а Крэндолл вскинула руку к губам, пытаясь совладать с изумлением.

В ящике лежал целый скелет антропоида. Строение его черепа поразительно напоминало строение черепа современного человека, но он все же отличался более крупными надбровными дугами и двойным стреловидным гребнем, венчающим черепную коробку. Однако в первую очередь потрясение было рождено размерами скелета. Имеющий в длину больше восьми футов, он был увенчан черепом, который вдвое превосходил череп среднего человека.

Это были останки самого настоящего гиганта.

– Это подделка! – презрительно фыркнул Джо.

– Нет, это подлинный скелет, – в благоговейном восхищении тихо произнес Арно. – Мне уже доводилось видеть фрагменты черепа этого гоминида, но не полностью сохранившийся череп. По старой классификации, эти останки принадлежат Meganthropus, Большому человеку.

– Ну, этому парню такое определение подходит как нельзя лучше, – пробормотал Ковальски.

– Но сейчас большинство палеонтологов остановились на названии Homo erectus palaeojavanicus, считая, что этот гоминид является боковой ветвью другого нашего древнего родственника, Человека прямоходящего, – продолжил Дейн. – Останки этих особенно крупных потомков Homo erectus были обнаружены во всех регионах Юго-Восточной Азии.