Многоточие сборки - Юлия Андреева

Он протечет через тебя, этот Надым. Расслабься – и протечет, не может не протечь…

Ненцы верят во всерождающую утробу и всепокрывающее небо. Их пространство создано для странствий, а время ходит среди людей.

Сегодня опять снился Питер. Дома остались все те, кто меня любит, те, с кем связаны надежды, мечты и слезы.

И вы – даже вы протечете через меня, как теперь течет Надым.

Надым – колдовское слово. Душа требует любви и разрывается заклинаниями на дым, на огонь, на воду…

Душа ненца после смерти обращается в черного жука, моя же белой птицей летит в Петербург, а мимо меня на костяных нартах несутся местные боги. Шест, которым погоняют оленей, называется хорей. Меня же пробивает на белые стихи или верлибр.

Я стою на Аничковом мосту в ботфортах, с хлыстом и в фате, мне снится сон о Питере, в котором я намерена остаться.

Сага

В следующий раз с Гришей я встретилась только в конце лета, неожиданно он позвонил из Москвы, преждевременно обрадовав сообщением о том, что якобы привез деньги, которые оставался должен мне и ребятам.

Ладно, деньги – это хорошо. Я продиктовала свой адрес и принялась за уборку квартиры. Не то чтобы у меня дома непроходящий бардак, но все же Гриша должен был заехать ко мне впервые.

Но ни в оговоренное время, ни через час, ни даже через два часа он не появился. Я начала волноваться, позвонила на вокзал, поезд прибыл по расписанию. В то время у нас еще не было мобильников, чтобы сразу же созвониться и выяснить, что происходит.

До меня Гриша добрался только к вечеру, предварительно еще раз позвонив и извинившись за задержку.

Его лицо было удивительно белым, глаза бегали.

– Мне стало плохо в поезде. Должно быть, соседи подлили в чай какую-то гадость… – с расстановкой начал было он, а потом бессильно повалился в мягкое кресло, на несколько секунд потеряв сознание. – Деньги были в дипломате, но я знаю этих людей, они из Надыма. Я свяжусь с отцом, и он выяснит, где они должны были остановиться.

Ситуация была, мягко говоря, бредовой, несостыковки бросались в глаза. С какой стати грабить человека, который тебя знает и имеет возможность отыскать? Если ограбили, зачем оставлять в живых такого человека? Или они думали, что клофелин убьет его? Что же это – возят с собой эдакую гадость и не умеют при этом рассчитывать дозу?

Гриша поел, принял душ и, сев на телефон, начал названивать отцу, истерически требуя, чтобы тот немедленно принял меры.

Время шло к ночи. Договорившись с кем-то, Гриша умотал на стрелку, пообещав вернуться с деньгами.

Понимая, что я от него так просто не отделаюсь, постелила ему на диване. Уселась за печатную машинку.

Действительно, он явился в первом часу ночи, еще более потасканный и опять же без денег. Оказалось, что люди хоть и явились на встречу, отдавать ему деньги не собирались.

Поставив перед ним тарелочку с бутербродами и кефир, я сидела и спокойно давила на клавиши, глава о вампирах близилась к своей логической развязке, и злоключения какого-то там Гриши меня не трогали.

На самом деле, наверное, было бы лучше, отправься он молча спать. Но парень устроился в кресле рядом со мной, поглощая свой ужин и то и дело бросая в пространство несбыточные угрозы. Вскоре я привыкла к его присутствию, и он перестал отвлекать меня, так что я спокойно работала какое-то время, пока меня не отвлекла от текста – нет, не пустая болтовня, а как раз ее отсутствие.

Вдруг подумалось, что Гриша уснул-таки в моей комнате и теперь придется будить его и выпроваживать на гостевой диван.

Гриша действительно сидел на кресле в расслабленной позе с запрокинутой назад головой, его руки спокойно лежали на удобных подлокотниках, глаза были полу-прикрыты веками.

– Слушай меня, – вдруг раздался откуда-то, как мне показалось, из живота гостя приглушенный женский голос. В это время я ясно видела, что он не шевелил губами. – Слушай меня, девочка. Мое имя Сага. Я предок этого человека и временно владею его телом. Меня призвали встретиться с тобой и помочь тебе в твоих начинаниях, потому что они идут на благо миру, где я пребываю.

Гриша чуть дернулся, будто бы его кто-то толкнул в плечо, и Сага поспешила заткнуться.

Какое-то время мы сидели молча, Гриша что-то жевал во сне, то и дело угрожая кому-то невидимому и дергаясь при этом всем телом, будто бы его били ногами.

Я отвернулась к машинке, мысли были спутаны. Конечно, с одной стороны, Гриша обожал фантастику и придумать такую сцену ему было раз плюнуть, искусство чревовещателя тоже не самое сложное дело.

Конечно, можно было рассмеяться и превратить все в шутку, но не каждый же день разыгрываются такие представления. К тому же жутко хотелось, чтобы это оказалось правдой. Ну, просто ужасно хотелось чуда!..

– Я предок этого человека, – снова зашептала Сага, – поэтому я дам ему талант выигрывать в любой игре, талант на один день, он пойдет в казино и выиграет для тебя деньги, и ты обратишь их на доброе дело. Но если ты откажешь ему и не дашь денег на то, чтобы он мог сделать ставку, он уедет и забудет про тебя навсегда.

Гриша дернулся, его лицо перекосила болезненная гримаса. Тут же он резко качнулся вперед и открыл глаза.

– Я, кажется, уснул. Извини, – он протер лицо ладонями, массируя уши. – Я случайно ничего не говорил?

– Не-а… – повела собственную игру я.

– Как ничего? – Гриша не мог скрыть удивления.

Я отвернулась и продолжала стучать по клавишам. Он сходил на кухню и вернулся с подогретым чайником, быстро и умело сервировал столик.

– Совсем ничего не говорил? – его глаза выражали мольбу.

– Вообще-то говорил, – сжалилась я над парнем. – Говорил, что ты Сага и что должна мне помочь.

– Сага – это женщина. Очень сильная женщина – шаманка. Сагой звали мою прапрабабку.

Я молчала. В таких случаях лучше обойтись без расспросов, Гриша выглядел как человек, которому до смерти хочется с кем-то поговорить, рассказать.

– Давным-давно на Севере появился один странный человек. Он не был похож на местных жителей и не пытался поселиться рядом с ними. Когда он хотел есть, он охотился или ловил рыбу. Он не строил своего дома, не ставил яранги, так что никто не знал, как он выживает во льдах. Этот человек был безобразен лицом, низок ростом и у него были огромные, нечеловечески широкие плечи, – начал Гриша. – Его назвали человеком льда, а когда однажды он пришел к ненцам, забрал у них самую красивую девушку и увел с собой, ее стали называть женщиной льда.

Человек льда вместе со своей женщиной пропадал где-то несколько лет, вернувшись к людям уже с целым выводком детишек. Тогда местные узнали, что жили они в каменной башне, полностью покрытой льдом и снегом. Их семью называли людьми льда. От них я и веду свой род.