Нежный плен - Мария Феррарелла

— Американка, — ответила Бет. — Но здесь родился мой отец и все его родственники. — Отвечая на его вопрос, она вдруг почувствовала себя спокойнее. В этом человеке, несмотря на его полный лукавства взгляд, было что-то внушавшее доверие.

Взглянув на ее одежду, Жак подумал, что в таком виде вряд ли можно ездить с визитами.

— Сейчас не время путешествовать за границей. — Он вопросительно взглянул на Дункана, ожидая, что тот прояснит его сомнения.

Впоследствии, когда Дункану и Бет приходилось вспоминать об этой встрече, они соглашались, что появление Жака было настоящим подарком судьбы.

— Жак, — начал Дункан и положил свою руку на широкое плечо приятеля. — Сейчас я скажу тебе то, чего раньше никогда бы не сказал. Мы нуждаемся в твоей помощи.

Кристиан рассмеялся, однако взгляд его сразу посерьезнел. Он сделал своим людям знак спешиться потом снова повернулся к своему другу:

— Ну что ж, нынче днем я свободен.

Жак представил своих спутников — Анри, Себастьяна и Пьера. Оставив двух последних стоять на страже, Кристиан сел на лежавшее поблизости бревно. Он ждал, пока Дункан и Бет сядут рядом. Джейкоб стоял невдалеке около лошадей, с особой нежностью посматривая на своего собственного коня.

— Ну, друзья, скажите, чем именно я могу вам помочь, — бодро начал Жак. — Моя правая рука к вашим услугам. — И он многозначительно посмотрел на Дункана, пытаясь понять, помнит ли он тот случай на корабле «Черная смерть», когда Дункан спас его руку, которую чуть было не отрубили пираты, взявшие судно на абордаж.

Улыбка, мелькнувшая на лице Дункана, убедила Жака, что его приятель помнит тот случай.

Дункан и Бет кратко рассказали Кристиану о том, что побудило их приехать в Париж. Тот выслушал молча, задумчиво поглаживая подбородок. Когда Дункан закончил рассказ, Кристиан улыбнулся.

— Бастилия… — медленно повторил он. Он произнес это слово без страха и без почтения. — Да, это немалый риск. А ты знаешь, дружище, я люблю такие приключения. — Жак вспомнил о мятеже, свидетелем которого он был вчера, и подумал о том бессмысленном кровопролитии, которое произойдет вскоре. — Честно говоря, я никогда не любил этого Робеспьера. Он просто сумасшедший.

Бет пристально посмотрела на Жака, но по выражению его лица нельзя было судить о его политических пристрастиях.

— Вы роялист?

— Вот еще! — Жак встал. Бет и Дункан тоже поднялись со своих мест. — Я — Жак Кристиан, и этого вполне достаточно для меня и моих людей. — Повернувшись, он посмотрел в сторону Парижа и продолжил: — Пожалуй, я знаю кое-кого, кто бы смог нам помочь. — Он легонько подтолкнул Бет в сторону Джейкоба и лошадей. — Ну, друзья, поехали со мной. Я знаю одно местечко, где вы сможете отсидеться в безопасности, пока я наведу необходимые справки.

В этот день Париж был так же запружен людьми, как и накануне. Но друзья, проезжая по улицам, не привлекали ничьего внимания: народу было слишком много, чтобы в этой толпе можно было кого-то выделить.

Люди с нетерпением ждали начала казней. Бет видела мужчин, женщин и детей — все они жаждали насладиться предстоящим зрелищем. Теперь она понимала, почему ее бабушка была в отчаянии: просто невероятно, как такая прекрасная страна, как Франция, могла пасть столь низко! Бет захотелось поскорее выбраться из этой обезумевшей толпы.

Жак привел их в гостиницу, на которой не было никакой вывески. Несколько лет назад в нее ударила молния, и хозяин, человек суеверный, увидел в этом дурной знак. Больше над этим заведением уже не вывешивали вывески с названием гостиницы и именовали ее просто трактиром.

Хозяин, тучный человек, который сам с удовольствием готовил еду для посетителей, был, как уверял Жак, его другом. Он умел держать язык за зубами. Жак оставил Дункана, Бет и Джейкоба в отдельной комнате, пообещав вернуться, как только что-нибудь разузнает.

Прошло несколько часов, а Кристиан все не возвращался, и на душе у Дункана становилось все тревожней и тревожней. Он, не переставая, ходил из угла в угол.

— Мне не по душе такие маленькие и тесные комнатки, — объяснил он Бет, которая вопросительно глядела на него. — Я чувствую в них себя так, словно меня заперли в сундук.

— Но ведь ты же плавал в море и долгое время жил в маленькой каюте.

Дункан, не переставая шагать по комнате, покачал головой:

— Море огромно. Кроме того, в моем распоряжении был весь корабль, а не одна только маленькая каюта.

Он посмотрел на Джейкоба. Тот сидел на полу, прислонившись к стене. Очевидно, он не испытывал никаких неудобств. Дункан завидовал этой способности Джейкоба: тот умел ждать, не проявляя нетерпения, как будто знал, что времени у него хватит на все.

Бет, опасаясь, как бы ее не заметили, осторожно выглянула в окно. Задняя стена гостиницы выходила на бульвар. А за ним открывался вид на Бастилию.

Как там ее отец? Может быть, его бьют? Может быть, он голоден? А что, если его уже сломали и он впал в отчаяние? Или уже умер?

Повернувшись к Дункану, Бет спросила:

— Как ты считаешь, Жак сможет помочь нам?

Дункан верил Кристиану, поэтому, подумав немного, ответил:

— Жак очень ловкий мошенник.

Услышав эти слова, Джейкоб поднял глаза.

— А ведь Жак называл тебя точно так же… — проговорил он.

Дункан расхохотался:

— Но, кроме того, он еще и умный человек. Не волнуйся, Бет. Жак сделает для нас все возможное.

Бет положила голову ему на грудь. Ее так успокаивали его тепло и его слова. А ведь всего месяц назад она и не подозревала о существовании этого человека. Она верила: если Дункан сказал, значит, так оно и будет, хотя она и не смогла бы объяснить, на чем основана эта вера.

Но Дункан не станет лгать.

Наконец дверь отворилась и на пороге появился Кристиан. Увидев Бет в объятиях Дункана, он крепко запер дверь и весело улыбнулся:

— Простите, что прервал эту столь трогательную сцену, но я должен вам кое-что сообщить. Ваш отец жив, мадемуазель.

Почти отказываясь верить, Бет схватила руку Жака.

— Слава Богу!

— Да, но завтра они собираются вывезти его из Бастилии и казнить на гильотине. Сегодня будут казнить других. Насколько я понял, они не могут расправиться со всеми в один день.

— Завтра… — задумчиво проговорил Дункан. — Ну, тогда у меня есть план.

— Я уверен, тебе удастся его осуществить. — Жак улыбнулся и оседлал стул, приготовившись слушать. — Давай, дружище, выкладывай, что у тебя на уме. А я потом скажу, чем смогу вам помочь.

Глава 38

План Дункана был очень прост: для его исполнения требовался минимум информации, но максимум смелости.