Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова

народ, многие с вёдрами. Сзади трещал огонь, красные отблески окрасили пасмурное небо, с которого уже лило не на шутку. Несколько раз полыхнула молния, а следом за ней ударил такой гром, что все другие звуки потонули в его раскатах.

Значит, Купаве он сказал то же самое. Чародеи не простят, если жители защищаемой деревни навредят хоть одному из отряда. А Илар не просто навредил. Если он хоть что-то понимал в жизни, то сегодня он убил человека. Чародея из отряда. И ничем хорошим для деревни это закончиться не могло. Оставалась одна надежда отвести от остальных чародейский гнев…

– Отец! – он крикнул, едва спешился у своего двора. – Собирайся! Мы уходим. Отец! – Илар постучал кулаком в окно, не обращая внимания на боль в бедре, взбежал на крыльцо и распахнул дверь, пропуская Купаву вперёд себя. – Собирай вещи! Они придут за тобой.

Отец с недовольным видом выглянул из пекарской. Увидев Илара и Купаву, он скрестил руки на груди.

– Откуда такие красавцы?

Илар ощутил запах браги, исходящий от отца. Глаза его были красными и опухшими, да и ноги нетвёрдо держали.

– Я убил чародея. Они подожгли кузнецов двор. Ты сказала своим? – бросил он Купаве на ходу, собирая по сеням оружие.

Она закивала.

– Сказала, что кузница горит и что скот выпустила.

Илар проверил ножи, рассовал по ножнам, закрепил пояс. Вновь взглянул на отца.

– Я останусь тут. Тут мой дом, – упрямо буркнул он. – Твою кашу расхлёбывать не стану.

– Доедем до Берёзья, там останешься. – Илар пересчитал стрелы, закинул колчан за спину. – Чародеи с тебя спросят.

– Пусть спросят, я им ничего не делал. А о сестре ты думал? Куда она вернётся? Хоть раз бы о ком-то кроме себя позаботился.

Илар замер, вглядываясь в лицо отца. Оно не выражало ничего, кроме упрямой враждебности: брови сошлись на переносице, губы сурово сжаты, у висков вздулись вены. Внутри у Илара всё пылало, но теперь вдруг из огня стала вырастать тоска. Отец тоже смотрел на него, прямо в глаза, и с каждым мгновением что-то между ними истончалось, а когда вовсе исчезло, Илар встряхнул головой, закинул за плечо лук и надел пояс с мешком – там был кошель с деньгами.

– Ладно, как хочешь. Просто говори, что ты не знаешь, где я.

В ответ отец что-то промычал, вернулся в пекарскую и захлопнул за собой дверь.

Илар с Купавой вышли с заднего хода и пошли задворками. Слышалось, как в деревне нарастал переполох. Илар оглянулся, только когда родной дом остался позади, – и показалось, что зарево расползлось куда больше.

– Много горит, – просипела Купава.

Илар ничего не ответил – иначе взорвался бы от ярости. Он гнал от себя мысли о том, что произошло, и думал только, что делать дальше.

Пригнувшись, они перебежали ещё пару дворов. Илар дал Купаве знак подождать его у низкого забора, спрятавшись среди густых кустов, а сам пробрался в хлев. Ему повезло: Алтей прибирался внутри, напевая что-то себе под нос. Илар осторожно свистнул, Алтей обернулся и, увидев его, отложил вилы в сторону.

– Что случилось? Что с твоей одеждой?

Илар выложил из кошелька несколько монет.

– Послушай, мне больше не к кому обратиться. – Он опёрся боком о стену, боль в бедре нарастала горячими волнами, и стоять становилось всё труднее. – Твой двор ближе остальных, и у тебя есть лошадь. Продай мне её вместе с телегой.

Алтей насторожённо всматривался в Илара, будто не узнавал.

– Что ты натворил?

Илар усмехнулся:

– Всего-то убил чародея.

Алтей выругался и сплюнул на пол. Запустил пальцы в волосы, приподнял несколько прядей, будто захотел вырвать. Провёл ладонью по лицу.

– Зачем?

Илар повёл плечом.

– Так вышло. Я увожу отсюда Купаву. Ей нельзя оставаться. Да и мне тоже.

Он замер, прислушиваясь. Снаружи кто-то громко засвистел. Илар узнал голос Мальвала:

– Алтей, горим!

Илар прислонил палец к губам.

– Не говори, что видел меня. Тебе же хуже будет.

Алтей недоверчиво повёл подбородком, выглянул за дверь и махнул рукой.

– Пойдём.

Они прошли до конюшни. Алтей велел Илару подождать. Тот убедился, что Купава на месте, и вернулся, когда Алтей вывел ему ухоженную каурую лошадь.

– Деньги потом вернёшь. Тебе сейчас нужнее. Чародеи ведь не навечно с нами. Ты только береги и себя, и Купаву. Мавну найдёшь – скажи, что мы её тоже ждём.

Илар сглотнул ком в горле. Глаза пекло, боль во всём теле становилась сильнее и ярче. Он боялся, что ещё немного, и не сможет править телегой, но старался не подавать виду. Быть может, довериться Алтею было плохой затеей, но он не доверял никому так, как парням, с которыми ходил в дозор. Если чародеи заставят Алтея рассказать, куда отправились Илар с Купавой, то, значит, точно так же они могли бы заставить любого другого. И ничего с этим не поделаешь. Но сидеть в кустах и дожидаться, когда их найдут, он не собирался.

– Спасибо тебе.

Илар обнял Алтея, и тот крепко стиснул его в ответ. Рёбра заныли. Илар похлопал Алтея по плечу и негромко окликнул Купаву.

– Погоди.

Алтей снял с себя поношенный шерстяной плащ и накинул на Илара так, чтобы прикрыть и тело, и голову. Купава уже надела что-то из прихваченной одежды и спрятала волосы – издалека и не узнаешь.

– Теперь поезжай, – сказал Алтей. – Но обещай, что вернёшься.

Илар устало улыбнулся:

– Обещаю.

Дождь лил не переставая, и когда они выезжали за ворота, на улице никого не было видно – вся деревня сбежалась к горящей улице. Очутившись на дороге, Илар быстрее погнал лошадь. Если крепко повезёт и Покровители того пожелают, к ночи они доберутся до какой-нибудь из соседних деревень. И по пути он не выбьется из сил.

* * *

На небе цвета раздавленной черники выделялся остророгий месяц, ярко-белый, как молоко. Вокруг него рассыпались звёзды, и за гребёнкой леса наконец-то показались болота, тускло-серые в сумраке. От лягушачьего гвалта звенело в ушах.

Последний час пути Мавна постоянно трогала сумку. Ей казалось, что с каждой минутой она тяжелеет, а шкурка нагревается. Где-то далеко визжали упыри, но Смородник сказал, что не стоит придавать этому особого значения: как подберутся ближе, тогда и придёт пора беспокоиться.

Она посмотрела на Смородника. Тот едва заметно кивнул.

– Доставай.

По спине Мавны пробежала дрожь.

– Уже? Но мы ведь…

– Могила его знает, где твой болотный царь и есть ли он вообще, – нетерпеливо фыркнул Смородник. Он говорил, почти не разжимая челюстей, и часть слов звучала неразборчиво. – Если в этой шкуре есть толк, то самое время узнать.