Проблемы космического масштаба (СИ) - Кондратьев Леонид Владимирович

Блуждающая обворожительная улыбка, одним своим видом заставляющая большинство знакомых с ней разумных существ вздрагивать, покрываться потом, выделять защитную слизь или сбрасывать мелкие чешуйки, означала только одно – первая статсдама имперского двора Вечнозвездной Империи Джали только что удовлетворила одну из своих страстей – страсть к разрушению, и теперь в ее несомненно прекрасной (с этим тезисом тоже согласилось бы большинство разумных существ, вне зависимости от расы, вида или половой дефиниции) головке медленно разгоралась другая. Еще более странная и не менее страшная – а уж с этим могла согласиться большая часть имперского двора и примерно десять-пятнадцать процентов живых существ Джалийского сектора. Даже просто из чувства самосохранения. Дело в том, что признанная первая красавица Дома Танцующих листьев, а именно такое необычное название нёс созданный еще первым императором дворцовый комплекс на побережье пресноводного моря, занимающего немалую часть одного из семи материков Джали, имела неодержимую страсть к

сводничеству. И уж поверьте, смешным эту незначительное хобби мог назвать только профессиональный аскет-девственник, закопавшийся в глубинном подземном убежище на какой нибудь отдаленной планетке поближе к нейтронным штормам галактического ядра. Чтобы ни связи, ни регулярного сообщения с цивилизацией. И плюсом – никакой разумной жизни, и не дай Боги Хаоса, лиц противоположного пола на расстоянии десяти-двенадцати светолет.

И не факт, что помогло бы. Во всяком случае, несколько молодых и неопытных журналистов, как и всякие подростки бунтующие против застывших и покрытых пылью догматов, посмевших в начале своей карьеры упомянуть о незначительной причуде... В приличном обществе об этом вспоминать конечно не принято, а в рядах журналистской братии и вообще рассказывается только шепотом и то после третьей четвертой рюмки синталта или рукша... в общем, Джак Проныра, бывший восходящей звездой аарской прессы, теперь является восьмым мужем яйценосной императрицы Трр-ча-клак. И не спрашивайте как гуманоидного вида аар исполняет супружеские обязанности по отношению к инсектоиду более чем двенадцати тонн весом, по совместительству являющемуся триединой женой для октанда трутней осеменителей. И не надо пытаться понять, что все это обозначает и как они там – зубры галактической ксенологии до сих пор чешут головы или мозговые выступы в попытках понять, как леди Сонора не только разобралась в таинственных брачных обычаях инсектоидов, но и умудрилась с помощью интриг,

угроз, прямого мордобоя, нескольких бластерных выстрелов и неприкрытого шантажа провернуть этакое вот матримониальное безумие. Исключительность ситуации состоит в том, что возможный по обычаям Трр-ча-клак развод между супругами по гнезду после пяти циклов размножения так и не наступил, а забрасывавший знакомых паническими письмами Джак по какой то причине выглядит абсолютно довольным собой и хоть и отказывается давать неофициальные да и официальные интервью не собирается покидать столичную планету. Да и хоть как то комментировать свой по его словам вполне счастливый союз.

– Хмм... Думаю, будет неплохо кого-нибудь поженить...

Её взгляд остановился на возникшей перед ней голограмме, изображающей рыжеволосую и зеленоглазую девушку.

– Хмм... – повторила женщина. – Пожалуй, стоит проведать племянницу...

– Ап-чхи! – оглушительно чихнула Кальне, и, передёрнув плечами, принялась подозрительно оглядываться.

– Какое-то у меня нехорошее предчувствие... – пробормотала она, и в этот момент браслет на её левой руке завибрировал. Принцесса нахмурилась и взглянула на украшение с некоторой, пожалуй что опаской.

– Прошу меня ненадолго извинить – обратилась она к работающей на нанорепликаторе Аюни; та только что-то неразборчиво буркнула, не отвлекаясь от дела. Кальне прикоснулась к браслету, и вокруг неё сформировался купол приватности; только после этого она приняла вызов.

– Ну наконец-то – сообщила возникшая перед ней голограмма статной, уверенной в себе женщины с длинными чёрными волосами, одетой в аристократическое платье. – Я уже начала переживать, что с тобой что-то случилось, моя дорогая.

“Действительно случилось...” – хмуро подумала принцесса, однако ответила другое.

– Ну что вы, тётушка, у меня всё прекрасно. Я просто была немного занята... Личные дела, вы же понимаете.

– Ну разумеется. Именно о них я и хотела бы поговорить... – женщина тепло улыбнулась. – Знаешь, я хотела бы познакомить тебя с одним исключительно приятным юношей...

Кальне побледнела.

К счастью, перед тем, как она угодила в текущую ситуацию, в моду как раз вошла “аристократичная бледность” , и девушка следовала этой моде, так что по её лицу заметить это было сложно. К сожалению, было необходимо отвечать, и мозг принцессы отчаянно заработал. К счастью, она была очень неглупой девушкой...

...к сожалению, взгляд её тётушки обладал поразительной способностью парализовывать высшую нервную деятельность даже ближайших родственников... без всякой псионики, следует отметить.

– ...Вот, и учитывая значительную долю акций 'Верфи Джаканы', его текущее состояние превращает мальчика в одного из самых состоятельных кандидатур на должность твоего супруга. – Появившийся из ниоткуда крохотный белоснежный платочек ласточкой промелькнул возле безупречно очерченных ресниц, промакивая виртуальную слезинку, в которой, буде она существовать в реальности, можно было бы утопить целую толпу крокодилов. – Девочка моя, ты же знаешь, что после трагической смерти твоей матери, я целиком и полностью взяла на себя организацию твоего счастливого будущего. – Схлопнув зажатый в левой руке веер, дама устремила свои пронзительные глаза куда-то за пределы черепной коробки своей 'жертвы' и произнесла прочувственным тоном: – Ведь в наше время столько прохвостов, способных вскружить бедной девушке голову, а потом просто-напросто бросить ее на растерзание этим шакалам журналистам. Мы же не можем допустить такого! Тем более... – раскрыв кистевым движением веер и спрятав за ним безупречную официальную улыбку, статсдама и по совместительству 'тетушка Сонора' добавила: – Мезальянс в нашей среде это непозволительно и просто-напросто неприлично.

Моментально сложив и ткнув кончиком веера в сторону застывшей как статуя принцессы, Сонора Лания ни Джали вынесла обвинительное заключение:

– Ваша ветреность в вопросах времяпровождения, милочка, бросает тень на весь императорский дом. Какие-такие галактические гонки и джамп-троеборье в астероидном поясе Ксани? Вы, моя девочка, окончательно решили потерять все приличия, вращаясь в среде этих презренных космолетчиков и 'спортсменов'? – последнее слово признанная первая леди императорского двора, с которой в отношении моды и правил приличия не опасался поспорить только записной самоубийца, произнесла с прлохо скрываемым презрением. – Вы что, не помните судьбу несчастной леди Сильвестрии тар Самин? Той самой, которая сбежала с каким-то актеришком из главного театра конфедерации Маа-ту.

Протестующе взмахнув моментально раскрывшимся веером перед лицом полностью застывшей в ступоре Кальне, тетушка закудахтала:

– Нет-нет, должность примы и какие-то пара-тройка миллионов галакредов за выступление это конечно хорошо, но вы только подумайте – разменять уже практически договоренную должность старшей камеристки и гарантированный брак с помощником аарского посла на этого актеришку! Фи!

Внезапно подернувшийся радужными разводами купол приватности обзавелся считающейся большинством ученых невозможной в принципе дырой. В которую просунулась требовательно сжимающаяся и разжимающаяся ладошка и раздался чем-то раздраженный голос Аюни:

– Эй, принцесса, там рядом с тобой балансировщик мю-поля – такой цилиндр с радиально прикрученными фиговинами синего цвета и с кучей световодов с другого конца. И давай быстрее, а то пока я тут корячусь как проклятая, эти засранки твоего муженька в какие то туземные игры разыгрывают.