Зубная Фея - Грэм Джойс

Как постепенно выяснилось, высший свет и подонки общества соседствовали в Линдином мире знаменитостей бок о бок. После одного несчастливого романа она начала принимать пилюли для похудения на амфетаминовой основе, а вызываемую ими бессонницу ей посоветовали подавлять барбитуратами. Кроме того, она никогда не переставала ощущать на себе бремя вины за смерть Дерека. Самым эффективным средством избавиться от этого гнетущего состояния казались вечеринки с шампанским, «колесами» и травкой, а ее главным поставщиком пилюль выступал все тот же лондонский врач, который позвонил в Редстон, когда Линда уже дошла до ручки.

Таковы были предпосылки и стадии ее «переутомления». Однако Сэм не забыл еще одну деталь: как в тот день, когда Линда обрела свой первый королевский титул, Зубная Фея сидела на троне и тянулась нечистыми пальцами к ее плечу. Он хотел поговорить с Зубной Феей, выпытать у нее, в какой мере эта фурия повлияла на Линду и на ее лондонскую жизнь. Он был убежден, что лежавшее на нем проклятие так или иначе затрагивало всех его близких и людей, судьба которых была ему небезразлична. Однако он не мог вызвать фею – та приходила и уходила, когда ей заблагорассудится, причем в последнее время предугадать ее появления стало труднее, чем прежде. Сэма не оставляло беспокойство за маленькую Линду Алису, которой пока еще не коснулось пагубное влияние Зубной Феи. А по ночам голос из тьмы настойчиво предлагал ему самоубийственный выход из ситуации.

– Ну вот, дружище Сэм, пора прощаться. – Скелтон протянул ему для пожатия ладонь, широкую как медвежья лапа. Его левая рука висела на перевязи, а над виском красовался большой квадрат лейкопластыря.

Психиатр уже начал упаковывать вещи. Папки штабелями громоздились на стульях, а медицинские журналы переместились из книжного шкафа в картонные коробки. Скелтон сам попросил о досрочном выходе на пенсию, не дожидаясь, когда его уволят решением сверху.

– Я подвел нескольких людей в последнее время, – сетовал он. – Особо неудачным был тот день, когда ты заходил сюда в прошлый раз. Я был не в форме, потерял равновесие и упал. Совершенно не помню, как это случилось.

– Вы в самом деле не помните?

– Ты же знаешь, как говорят: пьянство в дом, разум вон.

– А может, вы просто не хотите об этом помнить?

– Что ж, общаясь со мной, ты хотя бы усвоил начатки психологии. Это лучше, чем совсем ничего, верно, приятель? В любом случае я ухожу и освобождаю место тем, кто способен рассуждать трезво. Я – отработанный материал.

– А для меня вы были последней надеждой.

– Наши с тобой беседы доставляли мне большое удовольствие, но сомневаюсь, что тебе была от меня хоть какая-то польза.

– Польза была.

– Жаль, что я так и не смог пристроить твой Перехватчик Кошмаров. Штуковина все еще у тебя?

– Да.

Скелтон почесал череп здоровой рукой.

– Не выбрасывай ее. У меня такое чувство, что Перехватчик тебе еще пригодится. Правда, кошмарные сны теперь уже не в моде. На моем месте будет молодой специалист, у которого совсем другой подход. Нейрофизиология – слыхал о такой? Вот и я не слыхал, и мне уже поздно перестраиваться. Я передал ему твою историю болезни и предупредил, что, может, тебе надо будет проконсультироваться. Он посмотрит записи и там уже решит.

– Я не хочу консультироваться с кем-то другим.

– Понимаю. Постепенно эти встречи и беседы становятся такой милой привычкой. Иногда я думаю: может, в том и заключается проблема? Может быть, эта привычка как раз и мешает каждому из нас избавиться от своих демонов?

Сэм вспомнил о своем демоне и помрачнел.

– Паранойя? – спросил он.

– Да, мы вроде как подпитываем паранойю друг друга. Поверь мне, старина, с тобой все в порядке. Я имею в виду твои мозги. Просто ты, скажем так, сильно отличаешься от других.

– Чуть не забыл. – Сэм достал из школьного портфеля коробку. Идею сделать прощальный подарок психиатру подала ему Конни.

Распечатав коробку, Скелтон извлек оттуда бутыль «Джонни Уокера». Он с уважительным вниманием изучил этикетку, словно это было гениальное произведение искусства, впервые увиденное им в оригинале, а затем посмотрел сквозь бутылку на свет.

– Взгляни на это янтарное сияние внутри, Сэм. Ты понимаешь, о чем я? – Он отвинтил пробку и плеснул понемногу в два стакана. – Вот еще один пример взаимной подпитки. Ну как тут избавишься от демонов? А ведь не далее как вчера я твердо решил бросить пить.

«Сахарок» раздобыл Клайв через свои знакомства в музыкально-коллекционных кругах.

– А, это вы трое? Мне бы не следовало вас пускать. Она готовится к экзамену… – Алисина мама, все еще в пеньюаре, с опухшим от сна лицом, отбросила с глаза седую прядь. – Да уж ладно, заходите. Она у себя в спальне.

Алиса, по-турецки поджав ноги, сидела на постели, по которой были в беспорядке разбросаны учебники и тетради. Ее волосы были стянуты на затылке в «конский хвост».

– Как меня достала эта учеба! На улице так хорошо, я чахну над этой макулатурой!

– Так пошли прогуляемся.

– У меня экзамен на следующей неделе.

– Тебе не следует перенапрягаться, – предостерег Терри.

– Бочонок пива не вместить в пивную кружку, – назидательно заметил Сэм.

– Сделай перерыв, – предложил Клайв. – А вот это поможет тебе освободиться от скорлупы.

И он раскрыл ладонь, на которой лежали четыре белых кубика, похожих на кусочки сахара.

Алиса присмотрелась к кубикам. Вид у них был совершенно безобидный.

– Я слыхала, от них бывает долгий улёт, – сказала она с сомнением.

– Не дольше восьми часов, – радостно заверил Клайв.

Первый ход сделал Терри.

– Ваше здоровье! – сказал он, отправляя кубик себе в рот.

– Я все время пересчитываю, и всякий раз получается, что нас пятеро, – сказала Алиса.

Клайв сделал попытку и также дошел до пяти.

– Постой-постой! – Он сосчитал еще раз и хихикнул, получив тот же результат. – Чертовщина какая-то!

Теперь считать взялся Терри. И у него получилось пять. Он тряхнул головой и начал заново:

– Здесь я, Сэм и вы двое. Итого должно быть четыре.

– Ясное дело.

– Само собой.

– Но почему тогда при счете выходит, что нас пятеро? Ха-ха-ха! Дайте-ка я еще раз попробую… Четыре… пять! Это невозможно, ха-ха-ха-ха!

Сэм хранил молчание, с тревогой ожидая, что будет дальше. Он знал, что Зубная Фея присоединилась к их компании через полчаса после того, как они проглотили белые кубики. С того момента прошло уже три часа. Он сразу почувствовал ее присутствие, хотя и не мог разглядеть ее отчетливо. Остальные также видели Зубную Фею, но им она являлась в облике кого-то из четверых. Скажем, Терри видел ее в облике Алисы, Клайв в облике Терри, а Алисе она казалась Сэмом.

Они уже давно покинули дом Алисы, пересекли футбольное поле и теперь сидели на берегу пруда. День был теплым, но небо затягивали перистые облака. Им пришлось привыкать к изменившемуся восприятию света, яркость которого ритмично пульсировала, то увеличиваясь, то ослабевая. Все цвета вокруг казались чересчур сочными и «плывущими», как на картине с еще не просохшими красками. Они уже прошли период бурного веселья и сменившую его долгую паузу, на протяжении которой никто из них не издал ни звука. Теплый ветерок скользил по их спинам, шевелил волосы. Остро чувствовался запах сырой земли и травы; стебли растений сплетались в сложный рунический узор, посредством которого какой-то сумасшедший геометр, видимо, зашифровал тайну строения вселенной.

Сэм в свою очередь попробовал подсчитать. Их было пятеро. Пятеро. И в то же время, кроме него, здесь присутствовали только Терри, Алиса и Клайв.

– Кончай загибать пальцы, – сказал Терри. – Все без толку.

Алиса сделала освобождающий жест: взмах рукой, которая плавно развернулась в воздухе, как разноцветное крыло большой экзотической птицы. Обычные птицы на соседних кустах порхали с ветки на ветку и оставляли в воздухе смазанные следы, отмечающие траектории их движений.

– Познай себя, – в третий раз подряд произнесла Алиса.

– Тебя что, заклинило?

– Клайв говорил, это было миллионы лет назад написано на сахарных кубиках в Дельфине.

– В Дельфах, – поправил Клайв.

– Дель фиг… День фень… Дуй фу-у…

– ??

– Это оракул.

– Шарахул, – сказала Алиса. – Уро-кал… Сракул…

– Если бы ты была фруктом, – обратилась Зубная Фея к Алисе, – то каким именно фруктом?

Сэм прищурился. Теперь он ясно видел Зубную Фею, которая сидела, ухмыляясь, напротив Алисы. Но в следующий миг на ее месте оказался Клайв, и это он задал только что прозвучавший вопрос.

– Что?

– Это игра. Ты фрукт. Какой?

Слова лениво скатывались с языка – так, словно они были ненужным дополнением к разговору. Между тем обмен мыслями происходил легко и свободно. Сэма бросило в жар. Беспокойство его усиливалось. Он вновь увидел Зубную Фею, задающую вопрос.