Осколки континента - Бенгт Шёгрен

В этой чересчур напряженной атмосфере нередки и случаи политических потасовок. О некоторых из них мне рассказывали, а одну я видел собственными глазами у бара «Гардения». Я сидел там, когда на улице поднялся страшный шум. Едва владелец бара Филибер Луазо подошел к дверям своего заведения, как на него набросились вооруженные камнями молодчики, состоявшие, как говорили, на службе у реакционных сил. Это могло бы плохо кончиться для Филибера, если бы на помощь ему не пришел один американский студент: драка с иностранными туристами, видимо, не входила в их намерения…

Совсем противоположные мысли и высказывания я слышал в штаб-квартире ОПН или когда беседовал с завсегдатаями бара «Гардения», где мне удалось узнать, в частности, о той удивительной обстановке, в которой проходили выборы 1967 года. «Демократы» не ограничились лишь одними методами устрашения. Игра шла по заранее продуманному плану. Католические священники агитировали в своих приходах, а работодатели воздействовали на избирателей поистине классическими методами: в некоторых случаях возле участков, где проходили выборы, устраивались столовые, и голоса «покупались» бесплатной едой и спиртными напитками. Рассказывают, что некоторые предприниматели, в том числе и Померой, угрожали уволить тех служащих, которые отдадут свои голоса за ОПН.

Эти сведения, естественно, трудно проверить в деталях. Но ясно одно: не было никакой тайны голосования. Под предлогом того, что многие избиратели были неграмотны, голосование проводилось путем, что называется «выбора масти». Вот почему в предвыборной пропаганде так часто можно было встретить фразы «голосуйте за синих» и «голосуйте за красных». Те, кто голосовал за ОПН, должны были опустить свои бюллетени в красные урны, а за «демократов» — в синие.

«Синие» победили на выборах с таким незначительным перевесом, что на следующих выборах ветер мог легко подуть в другую сторону. Я был уверен в том, что так и произойдет, особенно после того, как мне довелось присутствовать на мощной антиколониальной манифестации, «походе бедноты». На Маэ в нем приняли участие по меньшей мере три тысячи человек из различных населенных пунктов.

Кое-кто на этих маленьких островах производит впечатление политически незрелых людей, но к участникам демонстрации такое определение мало подходило. В колонне, двигавшейся к площади Гордона в Викторин, царили спокойствие и порядок. Небольшой шум возник лишь на самой площади, да и то по вине одного из «демократических» депутатов. На митинге выступили несколько левых лидеров. Я обратил внимание на то, что один из них, Ги Синон, подверг резкой критике крупных индийских торговцев. Отправной точкой для его критики послужила полемика в печати недельной давности о праве на жизнь и на труд на Сейшелах.

Вот уже более двух лет многие сейшельцы говорят: «Индийцы, уезжайте домой!» Примерно так говорил и Синон: «Сулеман Адам говорит, заткни глотку и ешь рис, у вас нет никакой национальности! Если каждый „малабар” думает, как Сулеман, что на этих островах в течение последних двухсот лет жили лишь черепахи и крокодилы — и что они принадлежат любому, кто сюда приедет, — то индийцы сильно ошибаются. У Сулемана может быть здесь британское право гражданства, но не право рождения. Острова принадлежат тем, кто на них родился».

Синон говорил о том, что индийцы держатся особняком от остального населения, культура которого ближе к Франции, и что они редко вкладывают какие-либо средства — если вкладывают вообще — на социальные нужды Сейшел, здравоохранение, образование и т. п. Они посылают свои деньги за границу, а собственностью владеют здесь, на островах. Если они не желают быть солидарными со своими согражданами, они могут уезжать прочь!

ОПН — социалистическая партия. На ее манифесте — старый лозунг: «Свобода — Равенство — Братство», а основные пункты манифеста — аграрные реформы, равное образование для представителей всех социальных слоев и развитие рыбной промышленности. Я, однако, не смог обнаружить в ОПН той «красноты», которую постоянно приписывают ей ее противники. Несмотря на то, что некоторые члены ОПН в своих воззрениях определенно зашли далеко влево, у нее имеются и такие идеи, которые носят совсем иной характер. Один из представителей этой партии в колониальном Законодательном совете, плантатор с острова Ла-Диг, француз по происхождению, как ни странно отозвался о Южной Африке как о довольно хорошей стране. Двое его детей эмигрировали туда. Там у них возможности значительно шире, чем на наших маленьких островах, сказал он мне.

Думается, что если такая разношерстная партия придет к власти, Сейшелы получат то, что в Швеции мы называем «смешанной экономикой». Возможно, по своему социально-экономическому положению они будут похожи на то, к чему сейчас приближается независимый Маврикий, до сих пор входящий в Британское Содружество Наций.

В настоящее время, как и ранее, ОПН выступает за независимость. Ее члены гордятся тем, что в Африке их партию считают лидером Сейшельского национально-освободительного движения. Но, так как время для решительного шага пока не настало, ОПН за несколько лет до выборов 1967 года изменила свое требование независимости в требование «статуса ассоциации с Великобританией», то есть именно такого политического устройства, о котором я говорил Мэнчему. В любом случае члены партии стремятся к автономии для того, чтобы легче было разрешить социальные и другие противоречия.

Одновременно с этим партия выступает против любой попытки строительства иностранных военных баз на Сейшелах и других островах Индийского океана, включая, конечно, и острова Альдабра. Мне сказали, что британские колониальные власти предоставили своему американскому союзнику слишком большие льготы для их станции слежения за спутниками: аренда за землю, где возведена станция и где стоят автофургоны, в которых живет обслуживающий персонал[27], носит чисто символический характер (чуть ли не доллар в год), а высокооплачиваемые американские служащие, которые иногда годами живут на Маэ, полностью освобождены от налогов.

Не успели американцы обосноваться на Сейшелах, как вспыхнул конфликт. Станция нуждалась в местной рабочей силе, но ее владельцы оказались жадными до денег. В результате в сентябре 1964 года произошла первая в истории Сейшельских островов забастовка, в ходе которой начальник станции, майор Болье, отказался признать профсоюз партнером по переговорам. Английскому губернатору, однако, удалось все уладить, и с тех пор американские ВВС платили своим местным сотрудникам ту же заработную плату, что и колониальное правительство своим служащим.