Долгая дорога домой - Чужин Игорь

Девушка смотрела на меня глазами полными слез, но я задавил проснувшуюся в душе жалость и, сделав одухотворенное лицо, завел нудный разговор:

- Гюльнара, ты прекрасна и любой мужчина может только мечтать о ночи с тобой, но я дважды женат и мои боги обязывают хранить верность женам. Если я не буду следовать взятым на себя обетам, то на меня падет страшное проклятие, и я потеряю свою мужскую силу. Моя душа плачет, отвергая тебя, но ты должна уйти к себе. Плотские грехи вопиют, и мне нужно остаться наедине с богами, чтобы помолиться о своей пропащей душе!

Я, конечно, включил 'дурку, ссылаясь на религиозные табу, но добился желаемого результата. Гюльнара выскользнула из постели и растворилась в полумраке спальни, затем скрипнула дверь, и я остался в одиночестве. Закрыв дверь на засов, я снова залез под одеяло, в тщетной надежде выспаться.

- Все-таки ты записная сволочь Игоряша! Девушка к тебе со всей душой, а ты посмеялся и наплел ей какой-то религиозной ахинеи, - думал я засыпая.

Глава 25. Проблема по имени Гюльнара.

Дверь в спальню открылась с громким стуком, и чувство опасности буквально вышвырнуло меня из постели. Я стоял рядом с кроватью абсолютно голый и готовился встретить врага с обнаженным мечом в руке, который каким-то чудом в ней оказался. Видок у меня был довольно странный, но жить захочешь и не так раскорячишься.

- Ингар, ты спятил, это я Саадин. Ты, что собрался меня убивать? - закричал халиф, увидев меня в таком виде.

- А зачем ты ворвался в мою спальню, да еще и с охраной, - возразил я.

- Да ты спишь как убитый, мы полчаса в дверь колотили, а ты не откликался! Я уже решил, что безумная Гюльнара тебя зарезала, и мы найдем в постели хладный труп князя Ингара.

- Ничего не понимаю, ты толком объясни, что случилось.

- Ингар, это история длинная, но я буду краток. Еще во время твоего прошлого визита, моя лучшая наложница Гюльнара, буквально помешалась на князе Ингаре. Через пару дней, а после твоего отлета с наложницей началась какая-то ерунда. Главный евнух доложил мне, что девочка по ночам бредит твоим именем, и все уши прожужжала своим подружкам. В конце концов, Гюльнара заболела любовной горячкой, и стала чахнуть на глазах. Лекари мне сразу заявили, что вылечить девушку сможешь только ты. Я надеялся, что князь Ингар ублажит Гюльнару в хамаме, после чего девушка перестанет сходить с ума и успокоится. Однако ты отверг наложниц, и она решила пробраться в твою спальню. Когда охрана доложила, что Гюльнара залезла к тебе в постель, а я приказал вам не мешать. Утром начальник охраны рассказал, что после твоего появления в спальне, Гюльнара выскочила из нее как ошпаренная. Я позавидовал твоей стойкости и верности женам, но утром гарем превратился в сумасшедший дом. Ингар, что ты сотворил с Гюльнарой? Эта тихая и послушная девушка, после короткого разговора с тобой, устроила в гареме форменный бунт!

- Да ничего особенного я с ней не делал, просто прочитал лекцию о вреде беспорядочных половых связей для своего здоровья! Гюльнара вроде согласилась с моими доводами, а а затем сбежала. Я спокойно заснул и тут ты врываешься с ассасинами.

- Ничего особенного он не делал! Да я, после твоих подвигов, должен разогнать весь гарем и набрать новых наложниц, нынешние надомною просто смеяться будут! Пойдем в гарем, сам послушаешь, что там Гюльнара с башни вещает, мне эти вопли слушать тошно.

Я быстро оделся и отправился следом за Саадином на женскую половину замка. Через несколько минут мы вышли во внутренний дворик гарема, напоминавшего цветущий райский сад. С южной стороны двор окружала выгнутая дугой крепостная стена с одинокой башней посередине. У подножия башни собрался настоящий митинг тружениц постельного фронта, которые смотрели на верхушку башни разинув рты. Сверху доносился звонкий голос Гульнары, певший жалобную песню о любви. Все действие происходило под аккомпанемент женских рыданий и мне показалось, что я оказался на съемочной площадке бразильского сериала. Неожиданно песня стихла и Гюльнара начала свою речь:

- Не уговаривайте меня подруги! Любимый отверг меня и мне больше незачем жить! Этой ночью мне стало понятно, за что любят князя Ингара его жены! Князь Ингар верен обету данному богам на брачном ложе, а я пыталась совратить его с истинного пути. Аллах не примет меня на небесах, я буду гореть в Аду и не стану гурией, чтобы дождаться любимого в Раю!

- Это что за хрень здесь происходит? - спросил я Саадина.

- Гюльнара залезла на башню и собирается броситься вниз, а мы не можем уговорить ее спуститься. Она поет песни и рассказывает подругам о своей любви к князю Ингару. Поговори, пожалуйста, с этой сумасшедшей, а то она может погибнуть.

- Если сразу не спрыгнула, то не спрыгнет вообще! Тоже мне актриса погорелого театра, спектакль здесь устроила. Ну и подложил же ты мне свинью Саадин, теперь Викана и Эланриль обязательно узнают об этом безобразии и тогда меня точно разорвут напополам. О боги, и почему это постоянно происходит именно со мной! - произнес я и решительно пошел к башне.

Гюльнара сразу заметила меня и, протянув ко мне руки, продолжила свой душещипательный монолог:

- Любимый, ты пришел ко мне! Я так счастлива, видеть тебя в последние секунды своей жизни.

Двор снова заполнился женскими рыданиями, а моя грудь дикой злобой на весь белый свет. Я задрал голову и зло посмотрел на Гюльнару, стоявшую между зубцов башни на высоте четвертого этажа. Поза девушки выглядела слишком театральной, а заламываемые над головой руки окончательно вывели меня из себя. Возможно, на подруг Гульнары этот спектакль и производил впечатление, но я насмотрелся на Земле различных шоу и меня эта колхозная самодеятельность не впечатлила.

- Слушай коза, даю минуту на то, чтобы ты слезла вниз. Если ты продолжишь крутить мне мозги, то я не поленюсь, залезу на башню и выпорю тебя! Время пошло! - громко крикнул я.

Моя угроза мгновенно превратила намечавшуюся трагедию в фарс. Гюльнара, немного посуетившись на краю башни, скрылась из вида. Вскоре девушка, заливаясь слезами, спустилась во двор, где я сдал доморощенную актрису на руки главному евнуху. Участницы митинга незаметно рассосались по закоулкам гарема, и мы с Саадином остались в одиночестве, если не считать двух охранников, которые больше походили на мебель, нежели на живых людей.

- Ну что, Саадин, бабий бунт закончился и можно заняться более серьезными делами или у тебя еще какие-то торжественные мероприятия намечены? - хмуро спросил я халифа.

- Да нет, пока ничего вроде не произошло, и мы можем отправляться завтракать.

- Тогда пригласи к столу делегацию из Чинсу, заодно и переговоры проведем.

Халиф кивнул в ответ и снова повел меня по запутанному лабиринту коридоров замка. Мне сразу пришла на память фраза из фильма 'Чародеи, сказанная Семеном Фарадой - 'Ну кто так строит?'. На самом деле такая планировка являлась оборонительным приемом, дающим преимущество защитникам замка, перед захватчиками, которые обязательно запутаются в этом лабиринте, постоянно попадая в тупики и ловушки.

Переговоры с чинсу прошли, как говорится 'в теплой и дружественной обстановке'. Я с видом деревенского дурачка кивал в ответ на дипломатические пассажи китайского чинуши, и когда тот окончательно решил, что развел 'лоха на бабки, выдал свое видение проблемы. Конечно, не стоило превращать переговоры о мире в балаган, но настроение после разборок в гареме, у меня было мрачное, и я решил сорвать злость на жирном китайце.

Этот наполненный жиром бурдюк, похоже, действительно подумал, что сумел меня уболтать, и дикий князек хуманов в полной его власти. Поэтому он покровительственно похлопал меня по плечу и закончил свою речь фразой:

- А теперь уважаемый князь Ингар нам осталось только подписать договор о мире. Сейчас мои люди принесут согласованные документы, и мы поставим свои подписи.

- Увы, но я не смогу подписать договор, - потупив голову, скорбно произнес я.

- Это почему же? - удивился чиновник. - Князь, мы же с вами обо всем договорились!

- Вы меня не так поняли, уважаемый! Я просто не умею писать на языке чинсу.

- Ничего страшного! - облегченно выдохнул китаец. - Князь, вы можете расписаться на меранском, приложить к документу свой палец или просто поставить крестик.

Саадин с удивлением смотрел на эти странные переговоры и абсолютно не понимал, что происходит. Халиф несколько раз он пинал меня ногой под столом, когда я соглашался на чудовищно невыгодные положения договора, а в конце совсем растерялся.