Путь на эшафот - Виктория Холт

– Может быть, ты и не помнишь, но когда я была совсем молоденькой девочкой и впервые оказалась при дворе, Перси Нортамберленд хотел на мне жениться.

Маленькие глазки короля превратились в щелки. Да, он прекрасно это помнил. Он тогда заставил Уолси отправить его домой, отлучить от двора. Сам же, со своей стороны, отлучил Анну. Несколько лет он давал ей возможность скрываться от него. Она была тогда только бутоном, нераспустившимся цветком, но тем не менее очень славным. Эти годы для них пропали.

А Анна продолжала говорить:

– Мы не были обручены. Он оставил двор, так как должен был жениться на дочери лорда Шрюсбери. Сейчас они поругались. Он сказал, что оставляет ее, а она говорит, что он делает это потому, что никогда не был, по его словам, женат на ней, так как до этого был обручен со мной.

Король отложил арфу.

– И это неправда?

– Да, неправда!

– Значит, следует положить конец этим сплетням. Я сам займусь этим, милая. Я заставлю его предстать перед архиепископом Кентерберийским! Я заставлю его отречься от своих слов! Иначе ему будет плохо!

Король ходил по комнате, очень взволнованный.

– Просто не знаю, дорогая… – говорил он. – Боюсь, все это неприятно. Был бы сейчас рядом со мной Уолси…

Она молчала. Она понимала, что сейчас не стоит выступать против кардинала. С ним покончено. Теперь у нее новые враги, с которыми следует бороться. Она знала, что Генрих пытается опорочить новые веяния, связанные с Норфолком и Мором, что постоянно напоминает ей, что, хотя Уолси и умер, он не имел никакого отношения к его смерти. И она думала, как было бы хорошо, если бы она не знала так досконально короля, если бы была действительно так легкомысленна и весела, как считало ее окружение, если бы жила одним днем и не думала о том, что будет завтра. Она расправила юбки, зная о том, как грациозно она это делает, зная, что ее очарование привлекает к ней мужчин. Она спрашивала себя, что будет с ней, когда она станет старой, как ее бабушка герцогиня Норфолкская. Вероятно, думала она, я буду дремать в кресле, вспоминать о своей юности и шпынять своей палкой из слоновой кости внучек. Было бы хорошо, если бы моя бабушка приехала повидаться со мной. Да, она глупая старуха, но уж она – точно мой друг.

– Дорогая, – сказал король, – я сейчас пойду и займусь этим делом, потому что не смогу успокоиться, пока Нортамберленд не признает свою ложь.

Он поцеловал ее в губы, она ответила ему поцелуем, прекрасно зная, что это ему понравится. Она не слишком часто была с ним ласкова, поэтому он с благодарностью воспринимал с ее стороны подобные действия. Он был по натуре охотником, хотя всегда утверждал, что любит покой. И она знала, что он никогда не будет удовлетворен. Ему всегда требовалось больше и больше. Два года она держала его в напряжении. И теперь он должен находиться в напряжении – от этого зависит ее будущее. Поэтому приходилось что-то делать для этого.

Он стоял в нерешительности, но она заставила его идти.

– Я знаю, – сказала она, – что это ложь, но пока лорд Нортамберленд не подтвердит это, люди будут сомневаться, и я не смогу выйти за тебя замуж. Он должен сказать, что нет и капли правды в его словах.

Она следила за ним, сощурив глаза. Она видела, что к нему возвращаются сомнения, что он боится потерять ее. Он всегда был готов согласиться с ней и думать, что ее трудно заполучить. Было бы глупо расплакаться, сказать ему, что Нортамберленд солгал, что они не были обручены, что стать королевой – не его желание, а ее. Пока он верил, что она может в любое время вернуться в Хивер, что она хочет стать его женой только потому, что желает удовлетворить его желание, для чего пожертвовала своей честью и достоинством, он будет за нее бороться. Она должна заставить его поверить, что радость, которую она может ему доставить, стоит значительно больше, чем любые почести, которыми он может ее осыпать.

И он верил ей. Он выбежал из комнаты, заставил Нортамберленда предстать перед архиепископом, признаться, что не был обручен с Анной Болейн. Все это доказало, что он является законным мужем дочери Шрюсбери, а Анна может выйти замуж за короля.

Анна поняла, что это дело увенчалось успехом. Правда, само по себе оно незначительно.

Что же касается неприятностей с Саффолком, тут все обстояло сложнее.

Саффолк, завистливый и честолюбивый, стремящийся помешать ей выйти замуж за короля, был готов на все, чтобы опорочить Анну, если, конечно, это не будет стоить ему головы.

Он распустил сплетни, будто у Анны была любовная связь с Томасом Уайаттом, когда король уже ухаживал за ней. Это оказались очень опасные сплетни – ведь при дворе не было такого человека, который бы не замечал, с какой любовью Томас относился к Анне. Все видели, что они много времени проводили вместе. Возможно, что и ее нежность по отношению к Томасу была замечена.

Анна, не подумав, решила, что сплетни есть сплетни, и пустила в ход слышанные ею слухи, порочащие Саффолка. Она не побоялась повторить вслух о том, что Саффолк любит свою дочь Фрэнсис Брэндон отнюдь не отцовской любовью, что его отношения с ней – это кровосмешение. Причем говорила она это среди людей, которые, и она это знала, тут же рассказали обо всем Саффолку. Саффолк был возмущен подобными обвинениями. Он встретился с Анной, и они поругались. В результате этой ссоры Анна настояла на том, чтобы он временно был удален от двора.

Это была открытая война с человеком, который, возможно, за исключением Норфолка, был самым могущественным человеком в Англии и к тому же зятем короля. Саффолк удалился, охваченный тайным гневом. Анна знала, что он не оставит ее обвинение без ответа, что отплатит ей по заслугам, и боялась этого.

Запершись в своей комнате, Анна впала в тоску. Она плакала, но недолго. Она позвала Анну Савиль и сказала, чтобы к ней никого не впускали. Даже короля. Потому что ее здесь нет.

Она лежала на постели и глядела в лепной потолок, откуда из каждого завитка смотрели злые глаза Саффолка. Она представила себе, как он обсуждает ее высокомерное поведение со своими друзьями. И все, что они там говорят, моментально становится известно королю. Моментально! Какое страшное слово. Влияние, чье бы оно ни было, со временем кончается. О, если бы я была королевой, думала она. Если бы я была королевой, я жила бы счастливой жизнью. Я стала такой из-за этого бесконечного ожидания, бесконечных отсрочек. Папа никогда не уступит. Он боится императора Карла. И как я могу стать королевой, пока Катарина жива!

В дверь тихонько постучали, и появилась голова Анны Савиль.

– Я же сказала тебе, что никого не хочу видеть! – закричала на нее Анна. – Никого! Даже самого короля.