Объясняя религию. Природа религиозного мышления - Паскаль Буайе

Поэтому на подхвате у системы досье имеется еще несколько систем, помогающих в идентификации: в частности, система узнавания лиц, которая хранит тысячи разных образцов и связывает определенный облик с соответствующим досье. (Обратите внимание, какие усилия нам требуются, чтобы запомнить имена всех людей, с которыми мы встречаемся, и насколько легче вспоминать слова, поступки и произведенное впечатление по лицам.) Помимо лиц в ход идут и другие индивидуальные черты: мы довольно четко различаем голоса, походку и прочие особенности.

Другой признак распределения обязанностей между системами логического вывода – чувство вины, которым так часто сопровождаются похороны. Почему оно одолевает нас, когда мы хороним родных? Сразу и не скажешь. Может быть, стоит взглянуть на него с точки зрения расхождения между когнитивными системами. Избавление от трупа диктуется системами сознания, для которых это логично, поскольку мертвое тело воспринимается как неодушевленный объект (система распознавания живых существ) и источник опасности (система защиты от заражения, система избегания хищников). В то же время избавление от трупа предполагает взаимодействие с человеком, который, согласно данным системы досье, еще с нами и никуда не делся.

Когда в системах нет согласия

Производя умозаключения на основе разных сигналов и выдавая предположения относительно разных свойств человека или животного, специализированные системы обмениваются данными между собой. Этот взаимообмен требует, чтобы информация была связной и последовательной. В частности, если система распознавания лиц сообщает, что человек нам знаком, система досье пытается отыскать у себя соответствующие данные. Если система распознавания живых существ утверждает, что человек движется целенаправленно, система интуитивной психологии должна сделать выводы о его целях на основе доступных нам сведений. То есть информация от одной системы помогает скорректировать или настроить другие. Если система досье говорит, что такой-то любит поесть, его попытка с порога прорваться на кухню сразу же интерпретируется с точки зрения цели (добраться до холодильника) и его когнитивных представлений (надежда, что в холодильнике найдется что-нибудь вкусное).

Из этой картины сознания как координационного центра для разных источников данных и разных систем логического вывода следует, что непоследовательные данные от какой-либо из систем или отсутствие взаимодействия между ними может расстроить обычно бесперебойную работу. Именно так и происходит при разного рода нарушениях функций головного мозга, вызываемых инфекцией, инсультом или травмами.

Одна из таких патологий называется прозопагнозия – потеря способности узнавать лица. Остальные зрительные способности при этом сохраняются, во всех остальных заданиях на зрительное восприятие больные различают формы и образы и вспоминают связи между ними. Нарушение касается только лиц – причем, как правило, именно человеческих: так, один из больных, занявшийся овцеводством, со временем начал различать овец в стаде по мордам. На другие индивидуальные человеческие особенности нарушение тоже не распространяется, поскольку голоса и прочая контекстная информация по-прежнему распознается правильно. Яркой иллюстрацией этого специфического нарушения служит то, что с определенными заданиями больные иногда справляются даже лучше не страдающих таким расстройством. Например, перевернутые лица большинству людей опознавать трудно. (Чтобы убедиться в этом, достаточно перевернуть вверх ногами газету и попытаться узнать по фотографиям политиков и кинозвезд. Вполне возможно, вам это не удастся вовсе, пока вы не вернете газету в прежнее положение.) А вот страдающие прозопагнозией в заданиях на сопоставление перевернутых лиц с неперевернутыми показывают лучшие результаты, чем обычные испытуемые. Почему? У нормальных испытуемых информация о лицах обрабатывается другими системами, не теми, которые отвечают за прочие сложные зрительные образы. Она направляется в особые участки мозга, системы которых настроены на определенную конфигурацию распознаваемых деталей (глаза находятся выше носа и т. п.), поэтому стимулы, не отвечающие требованиям, приводят их в замешательство. У страдающих прозопагнозией данные о лице отсылаются в те участки мозга, которые обрабатывают сложные зрительные образы в целом. Для этих участков вращение, зеркальное отображение и т. п. не представляет никакой сложности, именно поэтому больные успешно выполняют задания на перевернутые зрительные стимулы. При прозопагнозии система распознавания лиц либо не выдает никаких заключений в принципе, поскольку не действует, либо выдает заключения, которые система досье по какой-то причине не может обработать. Каким образом поражение мозга приводит к такому необычному расстройству, неизвестно, но, что оно затрагивает отдельную систему распознавания человеческих лиц, сомнений не вызывает.[107]

Страдающие более редким расстройством, известным как синдром Капгра, узнают лица (и идентифицируют человека), и их система досье извлекает относящуюся к делу информацию, но временами дает сбои. У обладателя этого синдрома возникает сильное интуитивное ощущение, что человек, с которым он взаимодействует, не настоящий. Ощущение может быть настолько сильным, что больные начинают подозревать, будто «настоящего» похитили инопланетяне, в него вселился дух, его клонировали или заменили на близнеца и т. п. Все индикаторы – такие, как лицо (и другие соответствующие сигналы: например, голос), – свидетельствуют о том, что этого человека нужно распознавать как XYZ, но система досье не дает четкого ответа, кто он. Причина сбоя, возможно, кроется в том, что в этой системе активируются две подсистемы: одна просто хранит факты о человеке, с которым мы имеем дело, другая связывает с определенными досье эмоциональный отклик. Патология может возникать из-за того, что при отсутствии эмоционального отклика система досье не принимает идентификацию, предоставленную системой распознавания лиц. (Кстати, синдром Капгра может проявляться и по отношению к домашним животным, демонстрируя тем самым, что система досье и ее связи с эмоциональным откликом настроены не столько на людей, сколько на живые существа, которые сознание воспринимает как индивидуальности.) При крайних проявлениях этого расстройства больным кажется ненастоящим все их окружение, в результате чего они начинают подозревать, будто уже умерли.[108]

В третьей главе я рассказывал еще об одном виде расстройства взаимодействия – неспособности интуитивной психологической системы давать адекватную картину психического состояния окружающих. Как правило, такое расстройство характерно для аутистов и его причиной тоже становится сбой в работе системы. Аутичные дети вполне способны распознавать целенаправленное действие, однако им очень трудно представить чужое восприятие или объекты внимания. Возможно, это связано с тем, что у них не действует одна из систем (интуитивной психологии), – она не выдает заключения в формате, пригодном для обработки другими системами, или не получает доступа к представлениям, создаваемым другими системами. На нынешнем этапе развития нейропсихологии об этом судить сложно. Однако мы знаем, что нарушение это носит ограниченный характер и затрагивает лишь определенные типы умозаключений при социальном взаимодействии. Умственно отсталые не страдают аутическим расстройством – им может быть сложно обрабатывать сложные социальные ситуации, но настрой на социальную природу таких ситуаций у них присутствует, они знают, что у другого человека может быть иное представление о происходящем и т. д.

Итак, взаимодействие с другими людьми требует тонкой настройки и взаимосвязи разных систем, отвечающих за разные аспекты восприятия человека. Мы разобрали несколько патологий, при которых эти взаимосвязи дают сбой. Однако расстроить взаимосвязь способны и некоторые объекты окружающего мира, а именно те, что провоцируют разные системы на несопоставимые между собой интуитивные выводы.

Трупы вызывают нарушение взаимосвязи

Мертвые тела – это в какой-то степени метаморфоза, они противоестественны, но реальны. Разница в том, что биологические метаморфозы – это забавная, но не слишком важная составляющая нашего естественного окружения, тогда как мертвое тело, наоборот, гораздо более важный элемент социальной среды. Их отражение в сознании вызывает некие распространенные заключения о социальном взаимодействии и одновременно этим заключениям противоречит. Таким образом, они создают нечто вроде расстройства, которое в других контекстах мы наблюдаем у людей с поражениями мозга или другими видами когнитивных нарушений.

Присутствие мертвого человека вызывает сложный поток умозаключений от разных систем, между которыми возникают нестыковки. Вид человеческого трупа провоцирует на определенные заключения систему распознавания живых существ – такие же интуитивные выводы у нас возникают при виде мертвых животных. Мы интуитивно допускаем, что в какой-то момент животное прекращает двигаться навсегда, и после этого у него не может быть целей и объектов внимания. С людьми все несколько иначе, поскольку система распознавания живых существ и система интуитивной психологии, как правило, активно обмениваются сведениями с системой досье.