На границе тучи ходят хмуро... - Алексей Кулаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А это?
– Бритва. Безопасная. Надо же, и лезвие есть?
Почитав вложенную в коробочку-футляр записку от Греве, Александр разочарованно поморщился: проблему промышленной заточки лезвий так и не решили. А это маленький сувенир от Валентина Ивановича своему шефу, так сказать, ручная работа.
– А это?
– Я же тебе рассказывал. «Бенза» – то есть бензиновая зажигалка. Вон и жестянки с заправкой для нее. Ты сбоку на крышечку надави.
– Тугая какая!
– Хм?
Из дюжины зажигалок удачливому унтеру попалась одна-единственная с маленьким брачком – плохой подгонкой корпуса и крышки. Подумав, Григорий довольно улыбнулся и начал обстоятельно проверять ножи-мультитулы, взмахом руки мобилизовав себе на помощь Савву.
«Вот! В открытую просить не хочет, а бракованные вроде как и не жалко будет. И ведь знает же, что не откажу в любом случае, а все равно! Жук».
– Да не мучайся ты. Выберите себе по зажигалке и ножу-складничку, и всего делов. Савва, возьми еще на пробу вилок-ложек для Марыси. А ты, Гриша, захвати одну зажигалку для фельдфебеля – он у нас известный любитель махрой подымить.
В тот же день первый ящик – с пистолетами, второй – с патронами и третий – с кобурами и запасными магазинами попали в нетерпеливо-загребущие (в полном соответствии с занимаемой должностью) руки господина заведующего оружием Ченстоховской бригады ротмистра Николаева.
Через два дня приключилось редкое событие: офицерская касса взаимопомощи заметно оскудела. Вначале разобрали (вернее сказать – расхватали) «рокоты». Тяжелый и мощный пистолет просто завораживал своей соразмерностью, хищной красотой и необычностью вида: рублено-четкие формы ствольной коробки резко переходили в плавно изогнутую эргономичную рукоять с выступами. Тот, кто брал его в руки, как правило, уже не мог отказаться от покупки. «Орел» тоже пошел на ура, как меньший брат «рокота» – более «зализанный» и полегче. Правда, и рукоять была немного похуже. А из-за последней «плетки» даже немного поссорились: пока один офицер бегал и одалживался по друзьям-товарищам, второй сразу пришел со всей суммой, вот только уйти вовремя не успел и наткнулся на первого. Страсти утихли только после того, как ротмистр Николаев принял заявки от всех желающих и клятвенно заверил, что приложит все усилия для их скорейшей реализации! При этом ротмистр довольно улыбался и периодически поглаживал лежащую в кармане бриджей «плетку», жалея при этом только об одном – что находящийся дома «рокот» ну никак невозможно носить вместо штатного «смит-вессона».
Когда незадолго до новогоднего бала Александра вызвали в штаб бригады, он было решил, что его опять попросят ускорить прибытие второй партии пистолетов – по мере того как господа офицеры «распробовали» новое оружие (разумеется, не забыв, словно невзначай, похвалиться перед сослуживцами и просто знакомыми), список заявок стал вдвое толще и демонстрировал устойчивую тенденцию к дальнейшему росту.
– Господин полковник, по вашему приказанию прибыл!
– Прошу, присаживайтесь, поручик. Мы с вами люди военные, потому перейдем сразу к делу. Александр Яковлевич, из Таможенного департамента поступил запрос касательно вашей персоны. И я просто обязан… э…
– Господин полковник, осмелюсь уточнить – запрос по поводу источника средств на открытие моего завода?
Толкушкин молча кивнул. Было видно, как его тяготит, и сильно, подобный разговор. Подозревать такого блестящего офицера, своего… ему было попросту стыдно.
– Ну что же. Надеюсь, господ таможенников удовлетворят нотариально заверенные копии кредитных договоров и прочих бумаг?
– Несомненно!
Олег Дмитриевич прямо на глазах оживал и возвращал себе хорошее настроение. Через полчаса его настроение улучшилось опять – до самого что ни на есть верхнего предела: поручик Агренев посетил расположенное невдалеке отделение Русско-Азиатского банка (вернее, свою ячейку в нем) и вернулся в штаб с тоненькой картонной укладкой на веревочных завязках.
– Прошу.
Не открывая, старший офицер небрежно отодвинул ее в сторону и немного удивленно осведомился:
– Александр Яковлевич, как же вы так быстро управились? Или вы готовились заранее?
– Ну что вы, конечно же нет! Просто месяца два тому, как потребовались копии для моего стряпчего, так я на всякий случай оформил все с некоторым запасом. Позвольте полюбопытствовать, Олег Дмитриевич, ежели это только возможно, за чьей подписью поступил запрос?
– За… один момент, где же… а, вот – господин коллежский советник Вятов, Филипп Арнольдович. Вы желаете требовать удовлетворения от этого господина?
«Что за слова такие! Так и вижу, как прихожу в кабинет этого Вятова и требую меня удовлетворить… разными способами. Пошляк вы, Олег Дмитриевич, ой пошляк. Правда, сами о том и не догадываетесь!»
– Собственно я предупреждал этих господ, но раз они не вняли…
Отпустив подчиненного, правда, не сразу, а немного побеседовав с ним на оружейную тему (вернее, о том, ну когда же будет долгожданная поставка пистолетов и патронов, да побольше, побольше!), полковник вздохнул и принялся знакомиться с содержимым невзрачной папки. И чем дальше он читал, тем больше улыбался. Уже выходя из своего кабинета, начальник штаба коротко сказал, как плюнул:
– Чинуши!
А князь по возвращении сразу же уселся сочинять большое послание господину Луневу. Изложив свое видение проблемы, Александр поручал стряпчему подыскать хорошего… нет, очень хорошего юриста нужной специализации. Отыскав, немедленно приниматься за дело – вчинить господам Вятову и Хлудову хороший такой иск о клевете, подрыве деловой репутации, попрании чести.
«Сами пусть решают, но чем больше, тем лучше. И как только будет положительное, для меня, естественно, решение суда, пускай даже по одному из обвинений, появится законная возможность послать своих секундантов. Проще один раз подстрелить зарвавшегося чинушу и устроить широкую огласку причин дуэли, чем ждать следующей проверки. Все ж таки Николай Первый явно не любил своих чиновников, раз разрешил, пусть и с многочисленными оговорками, вызывать их. Жалко, что в моей первой жизни такого не было».
На новогоднем балу Сергей Юрьевич Блинский не ходил – порхал мотыльком и сиял при этом, как маленький прожектор. Командование сдержало слово и лишило его наконец-то приставки «штаб», сделав простым ротмистром. На этом хорошие новости для Александра заканчивались и начинались плохие: уже ротмистра Блинского вскорости переводили в распоряжение штаба, а взамен и тоже переводом должен был прибыть следующий командир Олькушского отряда – тоже ротмистр по фамилии Розуваев. То, что удалось узнать про нового «хозяина» заставы, оптимизма не внушало: ротмистр в пятьдесят четыре года, иные уже и генеральские погоны примеряют в таком-то почтенном для военного возрасте. Ну, пусть не генеральские – но как минимум чин подполковника-то уже должен быть! Вдобавок, по слухам, Розуваев сильно уважал шагистику и прочую уставщину, причем достиг в любимом деле немалых высот, если уж и другие офицеры признавали, что тот бывает чрезмерно строг к нижним чинам. Это при том, что небольшое рукоприкладство по отношению к солдатам и за грех-то не считалось – так, обычная воспитательная мера воздействия на нерадивых к службе.
– Саша, ты опять меня не слушаешь!
Баронесса периодически пыталась доказать свое утверждение, но увы! Ей так и не удалось это сделать – поручик цитировал одну-две последние фразы, и все возвращалось на круги своя: Софья щебетала, пересказывая последние слухи и сплетни, а ее спутник обдумывал все, что удалось узнать в коротких беседах с сослуживцами, периодически приветствуя проходящих мимо дам и их кавалеров.
«Шагистику любим… Да, с уходом Блинского прежняя вольная жизнь бесповоротно закончится. Знать бы еще, в чем это конкретно будет выражаться? Надо будет немного подсуетиться. Зайти к писарю Войцеху и заполнить десяток «бумаг». Слить очередную партию купчиков и приказчиков – пускай крепнет связка пограничников и жандармов. Да и на границе чуток потише станет. Ненадолго, к сожалению. Что еще? Собрать инфу по проявившимся чиновникам. Пора создавать свою СБ. Может, проконсультироваться с подполковником Васильевым по поводу жандармов-отставников? Хотя нет, бывшие жандармы встречаются только на кладбище. Лучше отставники из полиции. А в свете возможной дуэли, пожалуй что, надо изменить кое-что в тренировках с Гришей. А еще я давно хотел попробовать что-то вроде гранат соорудить, ежели только время будет. Не сам, а с помощью Васисуалия. Ну что за имена, а? До сих пор привыкнуть не могу».
Выплыв в очередной раз из раздумий, Александр услышал конец очередной сплетни:
– Так от этой истории с господином Музиным едва колики и мигрень не приключились, от смеху…