Медитация. Первая и последняя свобода - Бхагаван Раджниш

Для того, кто пытается осознавать во время работы, это — одна из главных проблем, так как работа требует от вас, чтобы вы полностью себя забыли. Вы должны настолько глубоко в нее погрузиться… как будто вы при этом не присутствуете. До тех пор, пока нет полного вовлечения, работа остается поверхностной.

Для всего великого, создаваемого человеком, — в живописи, поэзии, архитектуре, скульптуре, в любой сфере жизни — требуется, чтобы вы были полностью вовлечены. А если вы одновременно попытаетесь осознавать, ваша работа никогда не станет первоклассной, ибо вас в ней не будет.

Поэтому для осознавания во время работы требуется необычайная тренированность и дисциплина, и начинать нужно с самых простых действий, например, с прогулки. Вы можете гулять и осознавать при этом, что гуляете, — каждый шаг можно наполнить осознаванием. Или с приема пищи… подобно тому, как пьют чай в дзенских монастырях (это называется «чайной церемонией»), ибо, прихлебывая чай, можно оставаться бдительным и осознающим.

Эти действия незначительны, но начинать лучше всего с них. Не нужно начинать, допустим, с живописи или танца — это очень глубокие и сложные явления. Начинайте с незначительных действий повседневной, обыденной жизни. По мере того как вы будете привыкать к осознаванию, по мере того как осознавание будет становиться чем-то вроде дыхания — оно не требует от вас никаких усилий, оно стало спонтанным, — вы сможете осознавать любое действие, любую работу.

Но не забывайте о следующем условии: вы не должны прилагать усилий, все должно исходить из спонтанности. Тогда рисуя и сочиняя музыку, танцуя и даже фехтуя с неприятелем, вы остаетесь полностью осознающим. Только это осознавание не есть осознавание, которого вы хотите. Это не начало, это кульминация долгой дисциплины. Иногда, впрочем, это может случиться и без дисциплины.

Но такое случается в жизни очень редко — в чрезвычайных обстоятельствах. В повседневной жизни вам следует идти простым путем. Сначала научитесь осознавать те действия, которые не требуют вашего вовлечения. Вы гуляете и продолжаете думать; едите и продолжаете думать. Замените мышление осознаванием. Продолжайте есть и оставайтесь бдительным к процессу еды. Гуляйте — но замените мышление осознаванием. Не прекращайте прогулки; возможно, она немного замедлится и станет более грациозной. Несмотря на незначительность подобных действий, осознавание оказывается возможным. И по мере того как вы будете становиться все более искусным, используйте все более сложные виды деятельности.

Придет день, когда вы будете совершать любой вид деятельности от начала до конца, оставаясь в то же время бдительным.

Ты говоришь: «Когда я решаю осознавать во время работы, я забываю об осознавании». Это не должно быть твоим решением, это должно быть долгой дисциплиной. Осознавание приходит спонтанно, не надо вызывать его, не надо принуждать к нему.

«Когда же начинаю осознавать, что не осознавал, тогда испытываю чувство вины». А вот это — полнейшая глупость. Когда вы начинаете осознавать, что не осознавали, будьте довольны тем, что осознаете это хотя бы сейчас. Для концепции вины в моем учении места нет.

Вина — это одна из разновидностей рака души. Все религии использовали вину, чтобы сломить чувство вашего достоинства, чувство самоуважения и превратить вас в рабов. Вам не нужно испытывать чувство вины, ведь это вполне естественно. Осознавание — настолько великая вещь, что если вы можете осознавать хотя бы в течение нескольких секунд — радуйтесь. Не обращайте внимания на те моменты, когда вы забываете. Обращайте внимание на то состояние, когда вы внезапно вспоминаете: «Я не осознавал». Будьте счастливы от того, что хотя бы через несколько часов осознавание вернулось.

Не превращайте это в раскаяние, вину, печаль — потому что вина и печаль вам не помогут. Глубоко внутри вы будете чувствовать поражение. А как только в вас обоснуется чувство поражения, осознавать будет еще труднее.

Измените всю направленность своего сознания. Ведь это превосходно, что вы осознали то, что вы забыли осознавать. Теперь не забывайте столь долго, насколько это возможно. Вы снова забудете, снова вспомните, но всякий раз промежуток беспамятства будет все меньше и меньше. Если вы будете избегать вины, — христианской в своей основе, — интервалы неосознавания будут становиться все короче и однажды вообще исчезнут. Осознавание станет подобным дыханию, сердцебиению, циркуляции крови — и будет длиться день за днем. Так что будьте внимательны и не испытывайте чувство вины, нет ничего такого, из-за чего следовало бы испытывать вину. То, что растения не слушают католических священников, чрезвычайно показательно. Иначе они бы и розам внушили чувство вины: «Почему у вас шипы?» И роза, танцующая, когда веет ветер, когда идет дождь, когда светит солнце, внезапно опечалилась бы. Танец бы исчез, радость исчезла, аромат исчез. Теперь шипы стали бы ее единственной реальностью, превратились бы в рану — «Почему у вас шипы?»

Но так как не найдется ни одного куста розы настолько глупого, чтобы слушать священников, то розы продолжают свой танец, а вместе с розами танцуют и шипы.

Бытие не испытывает чувства вины. И в тот момент, когда человек перестает его испытывать, он становится частью всеобщего потока жизни. Это и есть просветление, сознание без вины, радость от всего, что приносится жизнью: свет прекрасен, темнота — тоже.

Если вы не сможете найти ничего, из-за чего чувствовали бы себя виновным, вы станете для меня религиозным человеком. А для так называемых религий вы нерелигиозны до тех пор, пока не начнете испытывать вину: чем больше вины вы чувствуете за собой, тем вы религиознее.

Люди мучают себя, желая себя наказать, покарать. Люди постятся, бьют себя кулаками в грудь до тех пор, пока грудь не начинает кровоточить. Такие люди для меня — психопаты, они нерелигиозны. Так называемые религии научили их, что если они совершили что-нибудь плохое, то лучше наказать себя самим, чем быть наказанным Богом в день Страшного Суда, — ибо Его наказание низринет вас в бездонный мрак ада на веки вечные. Нет никакого спасения, нет никакого выхода — если вы попали в ад, возврата нет.

Всему человечеству в той или иной степени было внушено чувство вины. Вина лишила ваши глаза сияния, она лишила ваше лицо красоты, она лишила вас грациозности; без всякой на то необходимости она низвела вас до уровня преступника.

Запомните: человек хрупок и слаб, человеку свойственно ошибаться. Люди, которые придумали пословицу: «Человеку свойственно ошибаться», придумали также и пословицу: «Богу свойственно прощать». Со вторым я не совсем согласен.

Я говорю: «Человеку свойственно ошибаться и человеку же свойственно прощать». Прощать самому себе — одна из величайших добродетелей: если вы не можете простить самому себе, вы не сможете простить и никому другому — такое невозможно. Вы все изранены, исполнены вины — как же вы сможете кому-то простить? Ваши так называемые святые не перестают утверждать, что вы попадете в ад. Но все дело в том, что в аду-то живут они! Даже Богу они не могут позволить простить вас!

Великий суфийский поэт Омар Хайям в своей книге «Рубайят», всемирно известном поэтическом сборнике, писал: «Я буду пить, танцевать, любить. Я совершу все виды греха, потому что я верю, что Бог милосерден, — он простит. Мои грехи — ничтожны; его великодушие — безмерно». Немного спустя священники узнали о его книге — в то время книги писались от руки, печатных станков не было… Священники сочли, что он писал кощунственные вещи, вроде такой: «Не беспокойся, продолжай делать все, что тебе хочется, потому что Бог — это чистое милосердие и любовь. Сколько грехов ты сможешь совершить за семьдесят лет жизни? — по сравнению с его великодушием, это ничто».

Омар Хайям был также известным, прославленным в своей стране математиком. Священники пришли к нему и сказали: «Что такое ты пишешь? Ты лишаешь людей религиозности! Вызывай в людях страх, говори им, что Бог справедлив: если ты совершил грех, то будешь наказан. Никакого милосердия не будет».

При жизни Омара Хайяма его книгу сжигали. Как только находили список этой книги, священники тут же его сжигали, потому что этот человек проповедовал очень опасную идею.

Если она распространится среди людей, и каждый начнет наслаждаться жизнью, что же тогда будет со священниками? Что будет со святыми? Что будет с их мифологией, повествующей об аде, небесах и Боге? Все растает как дым.

Лично для меня Омар Хайям — один из просветленных суфийских мистиков, и все, что он говорит, несет в себе потрясающую истину. Он вовсе не призывает людей грешить. Он хочет сказать, что им не следует чувствовать себя виноватыми. Если вы делаете что-то неверно, не делайте этого впредь. Если понимаете, что это кому-то повредит, не делайте этого впредь. Но чувствовать себя виноватым — нет никакой нужды, раскаиваться — нет никакой нужды, карать и мучить себя — нет никакой нужды.