Дракон для ведьмы с доставкой на дом - Валентина Третьякова

силы, — сказал Дарис, и Авелена залюбовалась им. Его уверенный взгляд сводил ее с ума. Как и гордый разворот плеч, идеальная фигура, руки с выступающими венами, чувственные губы... Дарис резко повернулся к ней и, улыбаясь, спросил: — Нравлюсь?

От неожиданного вопроса, от внимательного взгляда Авелена вздрогнула, сердце забилось. Безумно захотелось прижаться к нему, чтобы обнял крепко-крепко… Широко раскрыв глаза, она смотрела на Дариса и видела отражение своих чувств на его лице…

Ариан Лэй, не прощаясь, неслышными шагами покинул их.

Дарис хотел обнять Авелену, но вовремя вспомнил, что гладил потного жеребца. Он понюхал свои ладони, рубашку и скомандовал:

— Быстро в дом, быстро в душ. Солнышко, ты ужинала?

— Не успела. Спасибо Розочке, — выдохнула Авелена. Она немного пришла в себя, огляделась. — А где господин Лэй?

— М-м-м, Ариан идеальный. Во всех отношениях, — усмехнулся Дарис. Он тоже не заметил, как Лэй исчез.

— Классный, надо брать? — не удержалась Авелена.

Дарис пристально посмотрел в ее наивно распахнутые глаза и строго произнес:

— Управляющим да.Больше ничего не сказал, но и так было ясно, что для всего остального у Авелены есть он.***

Это был самый уютный ужин, который можно было представить. Они рассказывали друг другу, как прошел день, ели, пили ароматный чай, и никуда не спешили. “В конце концов, зачем много работать, если не можешь хотя бы иногда позволить себе наслаждаться жизнью?” — мудро заметил Дарис.

— Значит, глава Ордена решил приврать вашему Старейшине? — сказала Авелена.

— Уверен, не только ему. Мой дальнофон молчит который день, никто не желает общаться с таким ужасным драконом. Солнышко, ты не поверишь, чему нас только не учили в Школе боевых драконов, — вдруг сменил тему Дарис. — Готовить, лечить раны, мыть посуду без магии, а еще делать массаж.

— Массаж? — удивилась Авелена и поправила на плече свою полупрозрачную накидку. — Лечебный?

— Не только. Не все в этом мире измеряется пользой. Удовольствие никто не отменял, — промурлыкал дракон, пристально глядя на нее.

— И-и-и… ? — Авелена растерялась, ее кинуло в жар от такого прямого намека.

— Хочешь научу? — подмигнул Дарис, и она в него чуть чашкой не запустила. Нашел время шутить… Но какой же он красивый, когда так улыбается… Это невозможно... Незаконно… Она скользнула взглядом по его обнаженной груди — они уже переоделись ко сну, но спальную рубашку дракон не носил — и поняла, что больше не может…

— Почему уверен, что я не умею? — прошептала она, слегка подавшись к нему через стол.

В фиолетовых глазах промелькнуло удивление, а потом торжество. Дарис поднялся со стула и поднял ее на руки.

— Тогда что два мастера весенних игр до сих пор делают на кухне? — спросил он проникновенным, низким голосом.

Их первый поцелуй озарил спальню золотыми искрами в фиолетовой дымке, но они, увлеченные друг другом, не заметили этого. Дарис опустил Авелену на кровать и склонился над ней. Поцеловал нежную шею, прошелся зубами и языком по мочке уха, вызвав дрожь по всему телу. Зарылся пальцами в волосы на затылке и только потом накрыл ее губы своими. Девичьи руки обвили его шею, притянули к себе требовательно, настойчиво, и он откликнулся на призыв всем телом.

Они не спешили. Они изучали друг друга и исполняли свои заветные желания. Дарис наконец-то коснулся губами затылка Авелены, который не давал ему покоя с того самого вечера. Она прижалась к нему так, как давно хотела — обнаженной кожей, всем телом. Доверчиво, страстно, пламенея от мысли, что ей можно все. Можно забрать его себе до конца, получить все, что он с такой охотой отдает ей. Так много, так сильно, так невыносимо сладко, что хочется взлететь!

Услышав нетерпеливый стон Авелены, Дарис отпустил себя и полностью растворился в ощущениях. Он вдруг почувствовал, понял, что испытывает она. Подхватил ее подступающую волну и унес за собой. Унес ввысь, к самой вершине наслаждения, к невероятно ярким звездам перед глазами, которые сейчас сияли только для них.

— Дар, ты светишься, — прошептала Авелена, когда пришла в себя.

— Ты тоже, — сказал Дарис, разглядывая ее кожу и сияющие голубым светом глаза.

— Никогда не слышала о таком.

— Я тоже. Но… Нам же хорошо?

— Хорошо — это немножко не то слово. Оно не передает то, что я сейчас испытываю, — Авелена потянулась и положила голову Дарису на грудь, предварительно перевернув его на спину. Прошлась пальцами по гладкой коже, не переставая удивляться этому чуду. Они вместе!

— Что мы сейчас испытываем. Вообще не передает, — согласился он. — Смотри, кажется проходит.

Кожа дракона и ведьмы действительно перестала светиться. Но ненадолго. Их слишком сильно и давно тянуло друг к другу.

61. Подарок для Дара

Авелена чувствовала себя инструментом, на котором играет умелый музыкант. Каждым своим прикосновением Дарис извлекал из ее тела все новые и новые волны наслаждения. И она понимала, что умения, полученные им в Школе боевых драконов тут не при чем. Дело было в ее отношении к нему. К мужчине, который всерьез принял ее заботы и переживания. Который вместо тупых вопросов “а чем ты так занята, что прямо сейчас не побежишь со мной на свидание” принял решение остаться рядом и помочь. Он выручал ее с первой встречи. Поставил на место сучек Конто и Сантан. Спасал парк “Сказки”. Под предлогом “это для Розы” оборудовал ей ателье и проводил там с нею время. Нашел ей новое доходное дело. И помог закрыть долги! Да, она смогла бы и сама. Но Дарис хотел, чтобы она уделяла больше времени ему, а не работе. И, в отличие от других мужчин, он доказал это желание не словами, а делом. О-о-о, а то, как он общался с окружающими… Как его слушались драконы… А как прекрасен он был в полете…

Несмотря на тяжелое детство и отношения в семье, Дарис вырос благородным, честным, справедливым, добрым, мудрым. Сердце Авелены сладко щемило от гордости за него, от восхищения им. Поэтому поцелуи этого невозможного дракона отзывались в каждой клеточке ее тела всплесками яркого восторга. Даже самые легкие, осторожные, когда он едва касался ее своими губами и языком. Именно поэтому обнимать его сильное тело было приятно до замирания в груди и ярких всполохов счастья перед глазами. К ощущениям гладкой кожи с проступающими под ней натренированными мускулами добавлялись воспоминания.