Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки - Алекс Коваль

class="p1">Тяну к ней ручищи. Обвиваю за талию и прижимаю к себе, не в силах больше ждать. Мила обвивает меня за шею. Прижимаю ее к стене. Охает. Где мы сейчас? На лестнице, кажется. Впиваюсь в губы, скольжу языком внутрь и попадаю в рай. Сжимаю руками ее попку. Сильно. Слышу ее стон.

– Миша, – разрывает поцелуй. – Миш, – отталкивает. – Ну не здесь же, – щеки пылают.

– Не здесь, – соглашаюсь охрипшим от желания голосом. – Тогда беги, Милка, – шепчу ей. – Иначе я за себя не ручаюсь...

Пялимся друг на друга считанные секунды. Я дергаюсь в ее сторону, она взвизгивает и дает деру от меня. Хохочет, визжит. Бежит по лестнице вверх. Я следом, как чокнутый маньяк-извращенец торча своим каменным достоинством.

Вбегаем на этаж. Коридор небольшой. Мила открывает дверь и влетает в комнату. Я за ней. Торможу в дверях. Это ее спальня. Все в светлых тонах, кукольно. Закрываю за собой дверь, провернув запор.

Мила останавливается у кровати и, глядя на меня, вжикает молнией на платье сбоку. Скидывает с плеч. Оно струится по ее телу, падает к ногам, открывая моим жадным глазам очуметь какую картину.

Сглатываю, скользя по ней взглядом. Тянусь к пуговицам на рубашке и не отрывая от нее глаз расстегиваю их. Терпение сейчас дается очень-очень не просто. Но тем слаще будет финал. А пока играем в дразнилки…

Вижу как ей не терпится. Хочет. Моя девочка хочет меня и это сумасшедшее ощущение. Ничего, маленькая, сейчас все будет. И сейчас, и всю ночь, что у нас впереди.

– Ты меня съешь глазами быстрее, чем доберешься до главного, – шепчет.

– Не могу не любоваться. Ты очень красивая, – делаю шаг к ней, а сам откидываю рубашку в сторону. Хватаюсь за пряжку ремня. Расстегиваю его, затем пуговицу на брюках.

Мила сама тянет ко мне руки. Оцарапывает ноготками низ живота. И касается бегунка молнии.

– Можно? – спрашивает, – не разрывая зрительного контакта.

Киваю, не в силах и слова сказать. Ведет бегунок вниз, расстегивая молнию. Замирает. Даю ей время настроиться, собраться. Не хочу пугать. Я знаю, она девочка смелая. Именно такая, какая нужна мне.

Осмелившись наконец запускает свою ладошку в мое белье. Касается пальчиками налитого члена, который дергается от ее прикосновения. Запрокидываю голову и шиплю сквозь зубы. Волосы дыбом от ее прикосновений. Током прошивает.

– Больно? – ее голос дрожит.

– Слишком приятно, – еле ворочаю языком. – Если продолжишь в таком же темпе, кончу тебе в руку.

Кажется краснеть больше не реально. Но нет, Милка и тут бьет рекорды. Румянец опускается от щек к шее.

– Иди ко мне, маленькая, – обнимаю ее за талию и притягиваю к себе.

Целую искусанные губки. Целую, сдерживая себя. Завожу руки за ее спину и щелкаю застежкой бюстгальтера, который пружинит и падает. Я готов закапать пол слюнями пялясь на ее полушария с розовыми сосками.

Касаюсь пальцами груди, она идеально ложиться в мою ладонь. Сжимаю пальцами сосок. Мила ахает. Я аккуратно укладываю ее на постель. Нависаю, вглядываясь в раскрасневшееся личико. Шепчу:

– Ничего не бойся.

– Я не боюсь.

– Ты все еще можешь меня остановить.

– С ума сошел? – фыркает заноза и притягивает меня к себе, первая срывая поцелуй. – Я не хочу тебя останавливать, Миш. Я просто… тебя хочу.

Идеально! Больше меня просить и не нужно. Я набрасываюсь на нее с поцелуями, как голодный на последнюю и самую сладкую ягоду в мире! Целую-целую-целую. Прикусываю нижнюю губку, чуть оттягивая и снова скольжу языком в ее ротик. Руками блуждаю по ее разгоряченному телу. Целую ее ушки, кусаю за мочку, лижу нежную кожу за раковиной и спускаюсь поцелуями по шее к ключице. От того, как она меня трогает и царапает – крышу рвет. И верхнюю и нижнюю.

Рано. Фиксирую ее руки над головой и касаюсь губами соска с торчащей острой пикой. Сжимаю губами, чуть прикусывая. Стонет в ответ, извивается подо мной. Обвивает ногами за талию, сжимает бедра сильнее.

– Боже, – вскрикивает, когда касаюсь ее между ножек свободной рукой, не выпуская сосок изо рта. – Миша-а-а, – тянет, срываясь на стон.

Отзывчивая, чувствительная девочка. Охочая до ласк. Да ты сорвал джек-пот, Румянцев! Уже только за это можно деду сказать спасибо.

От одной груди перехожу к другой. Повторяю маневр и сам готов стонать от удовольствия, чувствуя, какая она уже мокрая. Поддеваю пальцем ткань трусиков и касаюсь ее горячих складочек. Скольжу между ними и чуть ныряю внутрь ее лона. Выгибается в ответ. Стонет.

С ума сойти можно. Стоит только убрать руку, как хнычет.

– Пожалуйста… Миш…

Отпускаю ее запястья, спускаюсь губами к животику, ниже. Стягиваю трусики и замираю. Лежит с затуманенными от желания глазами. Дышит тяжело. Грудь вздымается. Раскрытая передо мной. Течет. Во рту собираются слюни, как сожрать ее хочется. Такую разомлевшую, желающую ласк моих.

Тянет ко мне руки. Опускаюсь, устраиваясь поудобнее между ее ножек. Целую бедра. Касаюсь носом промежности. Вдыхаю. Пахнет сладко. Веду языком по складочкам, цепляю клитор. Вздрагивает:

– А-а-а-ах!

Впиваюсь губами в него и посасываю. Милка цепляется пальчиками в мои волосы, притягивает мою голову ближе. Нетерпеливая.

Клитор, складочки и языком в нее, вылизывая все, что она может мне дать. Еще и еще. Вырисовываю восьмерки, доводя до исступления, до самого края. Чувствую, как замирает и напрягается всем телом. Понимаю, что еще немного и… срывается. Стонет протяжно. Выпиваю ее всю. Сам готов кончить от неловкого движения. Но, блять! Все самое сладкое еще впереди. Крепись, дружище.

Милка замолкает. Будто прислушивается к себе. Отрываюсь от нее, поймав последние волны ее оргазма. Приподнимаюсь и вглядываюсь в ее личико. Тянусь к ее губками. Целую. Даю попробовать и узнать, какая она на вкус. Ее глаза распахиваются еще больше. Обнимает меня руками, ногами, моя обезьянка.

– А я вкусная, – шепчет, – тебе повезло, – неуверенно улыбнувшись.

– Согласен, – киваю, коснувшись своим носом ее.

Пытаюсь успокоиться.

– Я хочу тебя. Там, внутри почувствовать. Хочу быть твоей, Миша, – шепчет, лаская пальчиками мой затылок.

– А ты моя и так, принцесса. Теперь уже без вариантов.

Снова касаюсь ее губ. Целую медленно, отвлекая от мыслей. Снова целую ее шею. Слышу как снова рвется ее сердечко. Не хочу резину. Хотя припас в кармане