Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения - Елена Майорова

ПАПЫ И РИМСКАЯ РЕСПУБЛИКА

Во время беспорядков, последовавших за смертью Иннокентия II, всего лишь через два дня после кончины своего предшественника, на папский престол был избран кардинал Гвидо ди Кастелло. Этот уроженец Тосканы также прошел курс обучения у Абеляра и выделялся своей образованностью; об этом свидетельствовал почетный титул магистра, полученный им во Франции. В 1128 г. он был возведен в сан кардинала. Кастелло был одним из трех прелатов, участвовавших от имени Иннокентия II в диспуте перед Рожером II против трех приверженцев Анаклета П. Несмотря на неудачу, в 1140 г. Иннокентий II назначил его легатом во Францию. После интронизации Гвидо ди Кастелло принял имя Целестин II (26.9.1143–8.3.1144).

Понтификат Целестина продолжался только пять месяцев и был заполнен развивающимся конфликтом с римским сенатом, требовавшим от него отказа от светской власти. Папа не забыл неуступчивости Рожера II и не признал его королевского титула. Тем самым он лишил себя возможности получить помощь от сицилийского короля против римских граждан. Судя по тому, что он умер близ Палладиума, ему так и не удалось прийти к соглашению с римлянами. Ведя с ними борьбу, он принужден был искать покровительства у Франджипани.

Бернар Клервоский не оставлял его своими заботами и закидывал письмами с рекомендациями и поучениями. В глубине души Бернар ненавидел римлян. Он называл этот народ надменным, корыстным, тщеславным, мятежным, бесчеловечным и лживым. «5 своих речах они велики, на деле — ничтожны. Они обещают все и не выполняют ничего».

Знаменитый еретик Арнольд Брешианский, находившийся до того в изгнании, после смерти Иннокентия II вернулся в Рим.

Арнольд Брешианский

Арнольд из Брешии, красноречивый оратор и добродетельный человек, всюду производил сильное впечатление. Он учился у знаменитого французского вольнодумца Пьера Абеляра, сеял возмущение среди горожан родной Брешии против местного епископа, удостоился осуждения Латеранского собора и проклятия Иннокентия П. Изгнанный в 1139 г. из Италии, он отправился во Францию и вновь примкнул к Абеляру, пока Людовик VII по требованию римской курии не подверг его новому изгнанию. Арнольд нашел приют в Цюрихе и «сразу же осквернил всю местность духом своего безнравственного учения», ибо «не допускал, чтобы граждане тех мест, где он проживал, находились в мире с духовенством». Не удивительно, что ему пришлось удалиться и из Цюриха. Заключительный и самый важный этап его бунтарской деятельности начался с 1145 г. в Риме.

Арнольд, «не чувствовавший потребности в еде и питье», «изнурявший свое тело грубой одеждой и постом», «осуждавший все плотское», аскет, страстотерпец и проповедник, принадлежал к достаточно распространенному в Средние века, так сказать, «савонароловскому» типу людей. Он сочетал монашеские добродетели с острым социальным критицизмом и тяготел к политической практике не менее сильно, чем к любомудрию. Бернар Клервоский писал, что «слова его — мед, а учение — яд»; подробности его учения нам, к сожалению, неизвестны. Источники сберегли лишь обобщенную и очень типичную суть: изобличение симонии и разбоя пап, кардиналов и всего священнического сословия; призыв к тому, чтобы Церковь вернулась к евангельской бедности и, во всяком случае, удовлетворилась десятиной. Епископат должен быть отменен, а духовные пастыри лишены мирской власти. Император же пусть получит корону из рук римской республики.

В 1152 г. Арнольд возглавил заговор наиболее активных элементов римского движения, «без ведома знатных и богатых». В то время как он обличал папу в Риме, тот отсиживался в Брешии, требуя выдачи еретика.

Зажигательные призывы Арнольда к возрождению римской республики способствовали возрастанию напряженностью между Латераном и римской коммуной.

Целестин не видел возможности справиться с республиканцами без помощи извне. Два представителя папы были отправлены вести переговоры об уже ставшей традиционной помощи к Рожеру Сицилийскому, и с самого начала они чувствовали себя не слишком уверенно, не зная, что полномочны предложить взамен, — ведь папа не признавал правителя Сицилии королем. Их замешательство усилилось, когда Рожер сообщил им, что Целестин скончался и его преемником под именем Луция II (12.3.1144–15.2.1145) избран Джерардо Каччанемичи из Болоньи. Этот прелат при Иннокентии занимал должность канцлера и затем в качестве легата представлял папу в Германии во время избрания Лотаря II. Это был скромный человек и, по-видимому, личный друг короля Рожера.

Поскольку полномочия папских посланцев заканчивались со смертью Целестина, им ничего не оставалось, как со всем возможным достоинством вернуться в Рим. Однако они привезли Луцию предложение короля о встрече. Она состоялась в июне в Чепрано и самым несчастным образом провалилась. После двухнедельных переговоров участники расстались, преисполненные разочарования и горечи. Дружба, на которую оба так рассчитывали, на этом закончилась. Роджер надеялся, что ему удастся договориться с Луцием о правах на инвеституру, дарованных ему Иннокентием II и оспариваемых Целестином. По-видимому, король запросил слишком много, а папа не проявил достаточно гибкости и отказал. Поэтому он не смог добиться традиционной поддержки нормандцев для борьбы с римской коммуной.

Между тем сенаторы уже настаивали на передаче им всех мирских прав папы в городе и вне его стен. Папе предлагалось со скромностью первых Отцов Церкви обеспечивать себя за счет доброхотных пожертвований. С юга молодые нормандские принцы возобновили свои набеги на папские территории. Растерявшийся папа обратился за поддержкой к своим наиболее крупным вассалам и вынужден был просить мира у короля Сицилии.

С помощью Роджера и знати Луций рассчитывал наконец-то уничтожить римскую общину. С прекращением государственной власти Церкви ее лены перешли бы не к нобилям, а к народу Рима; поэтому почти все консулы были на стороне папы. Родовая знать отныне образовала партию гвельфов, враждебную сторонникам империи. К партии папы примкнули даже Франджипани, издавна составлявшие верхушку прогерманской партии — гиббелинов. Луций разрешил им занять цирк Максима, который они присоединили к своей Палатинской крепости. С той поры в их руках вместе с цирком оказались Колизей, арки Тита и Константина и другие укрепленные участки города.

В конце 1144 г. ситуация в Риме накалилась до предела. В разных частях города происходили кровавые столкновения между республиканцами и папистами. В январе 1445 г. папа в письме своему другу, аббату Клюни, жаловался, что не смог проехать из Латерана в монастырь Св. Саввы на Авентине для рукоположения нового настоятеля.

Луций ощущал, что его прижали к стенке, и сам решил нанести удар. Поддерживаемый своими союзниками Франджипани, папа лично возглавил атаку на Капитолий, продолжив список воинственных понтификов, владевших как словом Божьим, так и мечом. Камень, метко брошенный одним из защитников, попал папе в голову. Смертельно раненный, он был переправлен Франджипани в монастырь Св. Андрея и здесь 15 февраля скончался.

Римская община выбрала предводителем патриция Джордано Пьерлеони, одного из немногих представителей аристократии, которые стояли на стороне народа. Было объявлено, что избранный папа будет обязан отречься от светской власти в пользу магистрата. Нобили, находившиеся в Риме, принуждены были признать власть патриция; народ разрушал башни аристократов.

В таких отчаянных обстоятельствах, напоминающих ситуацию 1149 г., желающих занять опасную римскую кафедру оказалось не много. Однако новый лидер был необходим. В тот же день коллегия кардиналов избрала папой аббата монастыря Св. Винченцо и Анастазио, расположенного недалеко от Рима. Первый цистерианец на римской кафедре, выходец из простой семьи[53], Бернардо Пагенелли, ставший папой Евгением III (15.2.1145–8.7.1153), одно время пребывал монахом в аббатстве Клерво, привлеченный туда магнетическим словом Бернара Клервоского, и считался его учеником.

Избрание Евгения, состоявшееся на безопасной территории, контролируемой Франджипани, прошло довольно гладко. Но когда он попытался проехать из Латерана в собор Св. Петра, горожане преградили ему путь. Через три дня он вынужден был бежать из Рима. Кроме того, его кандидатура, по-видимому, не была согласована с Бернаром Клервоским. Тот разразился ругательным письмом к коллегии выборщиков, порицая их за то, что они избрали «простеца», более пригодного «управляться мотыгой», «нищего из навозной кучи». Но, несмотря на свой идеализм, Бернар всегда умел считаться с обстоятельствами. В официальном послании по поводу избрания Евгения, противопоставляя смиренному состоянию бывшего монаха высоту врученной ему власти, он возвеличивал папский авторитет в сравнение со светской администрацией. Он писал на своем патетическом библейском языке: «Опоясали его мечом для кары над народами, в укоризну языцем, для ввержения царей их в оковы и князей их в железные наручники».