Ментаты Дюны - Брайан Герберт

В сиетче не знали, что стало с ним и его друзьями, потому что никто из них не посылал сообщений. Молодые фримены в поисках приключений часто совершают одиночные путешествия; многие не возвращаются. Никто даже не догадывался, что Тареф с друзьями отправился на другие планеты. Ему нечего предъявить, кроме рассказов… в которые, скорее всего, не поверят.

Покинув лагерь на скалах, с наступлением темноты, когда в пустыне стало прохладнее, он привычным неровным шагом двинулся по дюнам. Тареф мог бы вызвать песчаного червя – вот это было бы громкое возвращение, он подъехал бы к скале на черве, картинно соскочил и удрал на камень раньше, чем гигант смог бы его проглотить. Но он был один, без снаряжения, которым можно обнаружить червя, да и все остальное снаряжение было примитивным. К такому грандиозному предприятию требовалось подготовиться лучше. И Тареф всю ночь шел, а на день отыскал убежище и в следующую ночь пошел дальше.

Когда он первый раз глотнул сбереженной костюмом воды, она показалось ему невкусной и какой-то грязной и Тареф подумал, что костюм неисправен. Но потом понял: у восстановленной воды всегда такой вкус. Он попытался прикинуть, долго ли проживет в пустыне один, и понадеялся, что доберется до сиетча вовремя. Точного места добычи пряности он не знал и потому длину маршрута мог оценить лишь приблизительно. Если он придет в сиетч, умирая от жажды, умирая, умоляя о милости, его рассказы о преимуществах службы в «Венхолдз» не убедят никого из соплеменников.

Тареф шел по пустыне четыре дня, ускоряя шаг и борясь с жаждой. Выпил всю сбереженную костюмом воду и берег воду из последнего литрака, который нес с собой. Через несколько дней придется беспокоиться не о комфорте, а о выживании.

Тареф с облегчением вздохнул, увидев на горизонте знакомые скалы – гораздо ближе, чем он ожидал. Чудо! Воды у него оставалось на полтора дня – большая роскошь, поэтому он немного отдохнул, напился и привел себя в порядок, прежде чем начать подъем по знакомой тропе. Наконец он прошел между камнями и оказался перед герметической, не пропускающей жидкость дверью. Стражники удивились, увидев его.

Он долго соображал, что скажет, как объяснит свое предложение сиетчу, если наиб Рурик позволит ему обратиться к племени. И сказал стражникам:

– Я вернулся рассказать о возможности.

– А где твои товарищи? – спросил молодой стражник.

– Их ждут замечательные приключения на далеких планетах, – приукрасил Тареф, не желая ничего говорить о Шурко.

Стражники открыли дверь и впустили Тарефа.

– Наиб захочет выслушать твои объяснения.

– Весь сиетч захочет услышать мою историю. Она изменит нашу жизнь.

Тареф улыбался, но фрименов, вышедших из своих жилищ и мастерских, его появление, казалось, скорее встревожило, чем обрадовало. Молодого человека они встретили без теплых приветствий. На него всегда смотрели искоса и считали странным. Когда Тареф жил с ними, у него не было близких друзей, но он по крайней мере ожидал от соплеменников хотя бы любопытства. Он мог бы рассказать им о воде, падающей с неба, о снеге, который горами лежит на земле, и о таких огромных озерах, что обойти их вокруг можно лишь за много дней.

Сидя в прохладном помещении, наиб и два старших брата Тарефа пили кофе с пряностью, говорили о политике и перспективах браков, планировали свои действия в мелком конфликте с соседним племенем. Тареф слушал, и их заботы казались ему совсем незначительными, особенно теперь, когда он знал о гораздо более крупном конфликте в империи – конфликте между батлерианцами Манфорда Торондо и Джозефом Венпортом, между космическим флотом «Венхолдз» и кораблями «Эсконтран».

Наиб Тарик посмотрел на младшего сына. Не проявляя никакой радости от его появления, он принюхался.

– Вас долго не было – тебя и твоих друзей. Нам в сиетче пришлось выполнять твою работу.

– Отсутствуя, я выполнял свою работу, отец. Важную работу.

Его брат Модок сказал:

– Если эта работа не для сиетча, она не важна.

Братья часто смеялись над Тарефом, заставляя его чувствовать себя младшим, но сейчас он не поддался.

– Мне все равно, что ты считаешь важным. Я видел огромные просторы империи.

Братья рассмеялись, а Рурик спросил:

– Что с твоим костюмом?

– У меня новый костюм, лучше прежнего.

Отец сказал:

– Ты всегда хотел перемен.

– Да… я мечтал изменить жизнь наших людей – изменить к лучшему. Мы вершим историю империи. Мы с друзьями побывали на разных планетах, работали на большую транспортную компанию.

– Какое нам здесь дело до политики в империи? – спросил другой брат, Голрон. – Ты не выполнял свои обязанности.

– У каждого есть обязанности перед сиетчем и его людьми, – ответил Тареф словами, которые часто слышал от наиба. – Я хотел бы поговорить с сиетчем, выступить на собрании. Я пришел с предложением, которое улучшит жизнь всех, кто добровольно присоединится ко мне. Я побывал там, где вода падает с неба и где так холодно, что капли замерзают на лету и лежат на земле белыми сугробами. На многих планетах воды столько, что она собирается на земле в невысыхающие естественные бассейны. В озера и океаны! – Он задрал подбородок, словно предлагая им опровергнуть то, о чем он сказал и что видел. – Директор Венпорт просил меня набрать добровольцев, потому что считает фрименов лучшими агентами. Всякий, кто пойдет со мной, сам все это увидит, а еще ему хорошо заплатят.

Наиб Рурик допил кофе.

– Я не верю в такие планеты.

– А где твои друзья? – настаивал Голрон. – Почему они не вернулись с такими же дикими россказнями? Или ты потерял их в пустыне?

– Я потерял одного, – понизил голос Тареф. – Шурко погиб на задании. Но он выполнил приказ и уничтожил вражеский корабль.

Наиб Рурик мрачно нахмурился.

– Фримены не должны выполнять приказы дельцов с других планет.

– Ты принес воду Шурко племени? – спросил Модок. – Она принадлежит нам.

– Он погиб с кораблем в открытом космосе. Его вода пропала.

– Значит, ты подвел друга и подвел сиетч, – сказал наиб. – И хочешь убедить остальных повторить твою глупость?

– Я хочу дать им ту возможность, какую получил сам. Директор Венпорт платит очень щедро. Закончив свою работу, мы принесем в сиетч много полезного, взятого от передовой цивилизации, и это облегчит нашу жизнь.

– А зачем нам что-то общее с инопланетной цивилизацией? – спросил Голрон. – Забыл историю своего народа? Цивилизация поработила нас. Здесь нам гораздо лучше.

– Откуда ты знаешь? Вы прячетесь в своих пещерах и утверждаете, что Арракис – лучшая из возможных планет, хотя не бывали на других.

Рурик покачал головой.

– От тебя несет цивилизацией, инопланетянами. Ты всегда был странным, Тареф, но я признавал тебя своим сыном, не желая, чтобы ты позорил себя, меня, мать. – Его лицо помрачнело. – Уходи отсюда – тебе здесь не место. Возвращайся к своей ничтожной жизни в Арракис-Сити. Здесь, в сиетче, ты не будешь распространять свой вздор.

Тареф выпалил:

– Ты тянешь свой народ назад!

– Нет, я обеспечиваю ему здесь прочную почву под ногами и стабильность. Братья дадут тебе необходимые припасы и снова проводят в пустыню. И не вздумай возвращаться и беспокоить нас своими россказнями. Уходи!

Модок насмешливо спросил:

– Нам нести тебя в паланкине, или ты сам доберешься до цивилизации?

Разочарованный, гадая, как объяснить свою неудачу директору Венпорту, Тареф повернулся к ним спиной.

– Я по-прежнему знаю пустыню, но знаю и много такого, чего вы никогда и в глаза не видели.

Он очень расстраивался, видя, как друзья скучают по пустыне и старому сиетчу. Сейчас, уходя, Тареф нисколько не жалел, что уходит.

Скольких людей нужно посвятить в тайну, чтобы она перестала быть тайной?

Опираясь на свои более чем тысячелетние воспоминания, Эразм мог нашептывать Анне Коррино множество историй. Обнаружив, что она не верит, будто он и есть опозоренный дворцовый повар, он перестал подражать голосу Хирондо. Тем не менее она считала Эразма своим истинным другом, и от этого он испытывал странное удовольствие.

Эразм закреплял такое отношение к себе, утверждая, что настолько близким и мудрым другом не был ей даже Хирондо. Как товарищ, он постоянно был с ней, и Анна всегда могла рассчитывать на его советы. Эту линию поведения Эразм выбрал, чтобы достичь своей цели, но чем больше он беседовал с молодой женщиной, тем больше сам верил: он действительно стал ей другом.

Анна лежала в постели и глядела в потолок.

– Расскажи еще об этих ужасных мыслящих машинах.

Теперь она много времени проводила в своей комнате. Хотя благодаря передатчику у нее в ухе Эразм теперь мог повсюду сопровождать ее, Анна предпочитала разговаривать с ним наедине. Эразм советовал не привлекать к себе внимания, но ее нарастающее отчуждение все равно заметили. Через свои многочисленные подслушивающие устройства он слушал разговоры учеников ментатов, а те часто обсуждали странную девушку.