Похороны чародея - Ким Хантер

Пока женщина говорила, Солдат, повинуясь безотчетному порыву, обернулся и мельком заметил очертания другой женщины, которые показались ему удивительно знакомыми. Увы, она затерялась среди аметистовых деревьев, что, склонив ветви, стояли над блестящим гиацинтовым озером, по поверхности которого скользили два великолепных лебедя из турмалина. Лучи солнца играли на воде, сверкали на деревьях, свет тонул в общем мерцании и искрился, перепрыгивая среди всех этих прикрас. Яркие, прозрачные точно хрусталь краски вспыхивали и гасли, мерцали, очаровывали, завораживали. Блеск драгоценных камней ослеплял и обманывал…

Солдат встряхнул головой, и в ней немного прояснилось. Одного взгляда на какую-то случайную женщину — одну из многих, блуждающих по площади и в парке, — было достаточно, чтобы… Что? А вдруг этот странный город дурачит его? Вдруг его и впрямь заманивают в ловушку, из которой не выбраться? А если он встанет и пойдет за промелькнувшей вдалеке женщиной? Если от него именно этого и ожидают? Может, ее и нет на самом деле, а он будет блуждать по городу целую вечность?..

Солдат взял собеседницу за руку.

— Мне пора идти. Прости, я не могу помочь тебе.

Она посмотрела ему в глаза.

— Ты хороший человек.

— Я мог бы, — сказал он, поддавшись внезапному порыву, — вывести тебя из города и показать тебе дорогу к людям.

Собеседница решительно покачала головой.

— Только когда найду свое имя.

— Как хочешь.

Солдат еще раз окинул взглядом площадь с толпящимися на ней людьми и пошел прочь по длинной узкой аллее.

Выходя из города, Солдат поймал на себе удивленный взгляд часового. Только теперь Солдат заметил, что перед ним стоит не живой человек, а механическое устройство, состоящее их неодушевленных двигающихся частей. Невзирая на это, часовой заговорил:

— Уходишь? Без памяти? Без имени? Никогда еще такого не видел.

Солдат мрачно усмехнулся:

— Я и раньше не знал, кто я такой. Так что город не имеет надо мной власти.

— Счастливчик.

— Может, и так.

Наконец Солдат вернулся к заждавшемуся Голгату.

— Как же это было глупо с твоей стороны. Ты мог застрять там навсегда, — сказал Голгат, когда Солдат поведал ему о своих приключениях. — Мне пришлось бы идти тебе на помощь.

— А вот это точно было бы глупо.

Голгат с Солдатом собрались в дорогу, не прекращая споров, и отправились дальше, на запад. По пути они оглядывались — на глазах город прятался под рыжевато-коричневыми песками. Постепенно пустыня добралась до самых вершин восхитительных башен, которые теперь торчали из песка, точно растопыренные пальцы утопающего гиганта. Наконец самые высокие из вершин скрылись под песками, не оставив и следа. Далеко-далеко простиралась ровная, ничем не нарушаемая пустыня, одинокая и однообразная. И только легкий ветерок колыхал поверхность песков, точно по дюнам пролетали вздохи погребенных под ним людей.

Солдат с Голгатом лежали на земле, припав к песку и наблюдая за уходящим к горизонту караваном верблюдов.

— Обычный торговый караван, — сказал Голгат. — Нечего бояться.

— Почем знать, может, с ними охрана. Вдруг они настроены враждебно?

— Разумеется, с ними охрана, только не для того, чтобы нападать на таких, как мы. Они опасаются воинственных племен. Нам тоже стоит их поостеречься. Хотя караванщикам в отличие от нас есть что терять. У них полно добра… Смотри, остановились. Похоже, собираются разбить лагерь на ночь. Можно спуститься и перекусить с ними. Думаю, эти торговцы, перевозящие свой товар, — саманиты. Спокойный мирный люд, который заботится только о собственном благополучии.

Внизу, у подножия высокой дюны, начали разворачивать шатры — огромные черные сооружения со сложным набором клиньев и крепких канатов. Их устанавливали знатоки своего дела. Через полчаса на песке горели костры, и в котлах побулькивало варево. Люди заходили друг к другу в гости, как поступают соседи, переехавшие в новое место.

— Как думаешь, стоит их навестить? — спросил Голгат.

Солдат засомневался.

— А это безопасно?

— В нашем мире нет ничего безопасного, друг мой. Уж не говоря о твоем походе в Город Забвения. Знаешь, там что-то вкусненькое готовят. Я спускаюсь.

— Ну ладно, пошли.

Друзья повели своих верблюдов вниз по склону, утопая по щиколотку в песке. Они услышали окрик со стороны лагеря и поняли, что их заметили. Вскоре к ним примчался мальчишка. Он запыхался, но улыбался до ушей.

— Отец просит вас отведать с ним чаю.

Голгат сказал:

— Сообщи отцу, что мы почтем за честь. Ты из какой семьи?

— Отца зовут Маалиш, а меня — Бак-лан-Маалиш.

— Сын Маалиша, — пояснил Голгат и обратился к мальчику: — Где нам помыть руки?

— Позади шатра стоит бочонок с водой, — радостно сообщил Бак-лан-Маалиш.

— Тогда мы сейчас же направляемся к твоему отцу.

К мальчику подоспели с полдюжины воинственно покрикивающих приятелей и девчонок, которые визжали одна звонче другой, и он убежал вместе с ними.

Гости омыли руки в медном бочонке, установленном на треноге у самого входа в шатер. Затем из шатра вышла женщина в парандже и пригласила их войти.

В шатре было чрезвычайно уютно. Повсюду лежали ковры, со стен свисали сотканные вручную гобелены. Во мраке помещения горели источающие благовоние свечи. Нельзя сказать, что внутри было прохладно — особенно возле каменного очага с горящими дровами, — но все лучше, чем под нещадно палящим солнцем. Сидевший в углу юноша играл на струнном инструменте какую-то мелодичную песню. Мужчина постарше сновал из одного закутка в другой, разнося пиалы на медных подносах. Шатер делился на множество маленьких отделений, каждое из которых было закрыто непроницаемыми завесами.

— Приветствую! Пожалуйста, усаживайтесь.

Слова исходили от женщины без паранджи, сидевшей рядом со средних лет мужчиной. Хозяева были симпатичными людьми с открытыми лицами и красивыми здоровыми зубами. Мужчина стал разливать по пиалам чай из горшочка экзотического вида и внезапно поднял взгляд на гостей.

— Вам сладкий?

— Мне — нет, — ответил Голгат.

Солдат, который ни разу прежде не пробовал чай, не мог решить, что выбрать, и на всякий случай последовал примеру Голгата. Когда Солдат попробовал этот напиток — не слишком терпкий на вкус, — он понял, что сахар был бы лишним.

— Первый раз чай пробую. Очень освежает.

Хозяйка удивилась:

— В ваших краях нет чая?

Голгат решил сам ей все объяснить.

— Видите ли, в Зэмерканде есть чай. Только в основном там пьют разбавленное вино или густое пиво. А если нет ни того, ни другого, обходятся простой водой.