Джек Ричер, или Выстрел - Ли Чайлд

– Почему? – спросила Розмари.

– Потому что у него болезнь Паркинсона, – сказал ей Ричер. – ПД означает «паралич дрожательный», или «болезнь Паркинсона». Боюсь, что ваш брат заболевает. Его конечности трясутся и дергаются. А болезнь Паркинсона не дает ни малейшей возможности вести точную стрельбу. Вот почему я считаю, что не он стрелял в пятницу. Более того, я убежден, что он не мог стрелять.

Розмари молчала: хорошая новость и плохая новость? Она посмотрела в окно, потом в пол. Она была одета как вдова. Черная шелковая блузка, узкая черная юбка, черные чулки, черные лакированные туфли на низком каблуке.

– Быть может, именно по этой причине он все время нервничал, – сказала Розмари. – Наверное, ощущал приближение болезни. Чувствовал себя бессильным. Тело стало его предавать. Он был в отчаянии, да и любой повел бы себя так.

Она перевела взгляд на Ричера.

– Я же говорила вам, что он невиновен.

– Приношу свои глубочайшие извинения, – сказал Ричер. – Вы были правы. Барр изменился в лучшую сторону. Он сдержал свое обещание и заслуживает уважения. Я сожалею, что он болен.

– Теперь вы должны ему помочь. Вы обещали.

– Я ему помогаю. С вечера понедельника я только этим и занимаюсь.

– Это безумие, – сказал Франклин.

– Нет, это как раз то, что и должно быть, – возразил Ричер. – Кто-то подставил Джеймса Барра. Но вместо того, чтобы заставить его совершить преступление, они устроили все так, словно он действительно убил тех людей.

– Неужели такое возможно? – спросила Энн Янни.

– А почему нет? Подумайте. Воссоздайте картину последовательных действий настоящего преступника.

И Энн Янни принялась выполнять его просьбу, тщательно обдумывая каждое слово.

– Он облачился в одежду Барра, надел его ботинки, нашел в кармане монету. Натянул перчатки, чтобы не испортить отпечатки Барра. Еще прежде он отвез на подземную парковку конус из гаража Барра. Он взял из подвала его винтовку, которую тот зарядил собственными руками. Выехал в город на его машине. Оставил все улики. Покрыл себя цементной пылью. Вернулся в дом, все положил на прежние места и быстро уехал. Даже не стал пользоваться туалетом. А когда Джеймс вернулся домой позже, то оказался в западне, о существовании которой даже не подозревал.

– Полностью с вами согласен, все так и произошло, – сказал Ричер.

– Но где же Барр находился все это время? – спросил Франклин.

– Вне дома, – ответил Ричер.

– Какое удачное совпадение, – заметил Франклин.

– Думаю, что совпадение тут ни при чем, – сказал Ричер. – Полагаю, что они каким-то образом заставили его уйти из дома. Джеймс помнит, что куда-то уходил. И что у него было хорошее настроение, словно его ждало что-то приятное. Думаю, они его каким-то образом заинтересовали. Полагаю, у него в пятницу было свидание.

– С кем?

– Может быть, с рыжей девушкой. Потом они ее использовали против меня. В пятницу Барр был одет по-праздничному. В отчете следователей написано, что его бумажник лежал в хороших брюках.

– И кто же все это проделал? – спросила Хелен.

– Кто-то очень хладнокровный и предусмотрительный, – ответил Ричер. – Человек, который может после такого преступления даже не заходить в туалет.

– Чарли! – воскликнула Розмари. – Это он. Бесспорно. Он маленький, странный. И отлично знает дом брата. Ему известно, где все лежит. И собака его много раз видела.

– И он очень опасный человек, – сказал Ричер. – Вот вам вторая причина, по которой я поехал в Кентукки. Я хотел проверить эту теорию.

– Так кто же это был?

– Чарли, – подтвердил Ричер. – Он и мишени подделал. Только неудачно. Отверстия на мишенях пробиты в самых разных местах. Но их распределение неслучайно. Чарли пытался скрыть свое мастерство. Он целился в определенные точки – и всякий раз в них попадал, уж поверьте мне. Иногда ему становилось скучно, и тогда Чарли стрелял в центр мишени. Или выбирал квадрант вне мишени и поражал его. Однажды он прострелил все четыре угла. Не имеет значения, куда ты целишься, если ты в эти места попадаешь. Это всего лишь традиция, что для поражения мишени нужно попасть в «десятку». С таким же успехом можно выбрать целью любую другую точку. Даже если ты стреляешь не в мишень, а в дерево. Именно этим и занимался Чарли. Он превосходный стрелок, который напряженно тренировался, но все время притворялся, что промахивается. Однако, как я уже говорил, людям не под силу действовать произвольно. Невольно возникают какие-то закономерности.

– Но зачем он это делал? – спросила Хелен.

– Для алиби.

– Убеждая людей, что он плохо стреляет?

Ричер кивнул.

– Он заметил, что хозяин стрельбища сохраняет использованные мишени. А Чарли из тех хладнокровных профессионалов, которые заранее обдумывают все детали.

– Кто же он? – спросил Франклин.

– Его настоящая фамилия Ченко, он связан с бандой русских. Вероятно, ветеран Советской армии. Полагаю, из снайперов, а те знают свое дело.

– И как нам добраться до Ченко?

– Изучая его жертвы.

– Мы вернулись к тому, с чего начали. Все жертвы – самые обычные люди. Нужно найти о них новые сведения.

– Босс Ченко называет себя Зэком.

– И что это за имя?

– Это слово, а не имя. Старый советский сленг. Так называли заключенных в трудовых лагерях. В сибирском ГУЛАГе.

– Эти лагеря давным-давно уничтожены.

– Зэк очень старый человек. Однако он крутой старик. Настолько крутой, насколько это вообще возможно.

Зэк чувствовал себя усталым после работы на бульдозере. Однако он привык к усталости. Она сопутствовала ему в течение шестидесяти трех лет и не оставляла с того самого дня, когда весной 1942 года в его деревню пришел вербовщик. Деревня находилась в страшной глуши, а вербовщик был из москвичей, которых здесь никогда не видели. Напористый и самоуверенный, он не слушал никаких возражений. Не вступал в споры. Он просто объявил, что все мужчины от шестнадцати до пятидесяти лет пойдут вместе с ним.

Зэку в то время исполнилось семнадцать. Поначалу его не взяли, потому что он сидел в тюрьме. Его посадили за то, что он спал с женой другого мужчины, а потом, когда тот начал возмущаться, сильно его избил. Покалеченного освободили от призыва по состоянию здоровья, и он рассказал вербовщику о своем обидчике, который сидел в тюрьме. Вербовщику требовалось собрать как можно больше солдат, поэтому Зэка вытащили из камеры и приказали встать на деревенской площади в шеренгу вместе с остальными. Он сделал это с радостью. Решил, что получил свободу, рассчитывая, что у него будет множество шансов сбежать.

Он ошибся.

Рекрутов заперли в автофургоне, а потом – в вагонах поезда. Путешествие продолжалось пять недель. В течение всего пути шло превращение новобранцев в красноармейцев. Им выдали обмундирование – плотную шерстяную одежду, а также сапоги и солдатские книжки. Однако оружия и денежного довольствия они не получили. Не было и никаких занятий, если не считать непродолжительной стоянки на заснеженной железнодорожной станции. Тогда их даже не выпустили из вагонов, когда комиссар прокричал короткую речь в металлический рупор. Зэк запомнил ее надолго: «Судьба всего мира решается в Сталинграде, в котором вы будете сражаться за родину до последней капли крови!»

Пятинедельное путешествие закончилось на восточном берегу Волги, где рекрутов выгрузили, как скот, и заставили бежать к старому парому и прогулочным лодкам. Противоположный берег выглядел как ад. Невероятно большой город – ничего подобного Зэку прежде видеть не доводилось – лежал в развалинах, над которыми поднимался дым. Повсюду полыхали пожары. Вода в Волге горела, в ней постоянно рвались снаряды. С неба пикировали бесчисленные самолеты, сбрасывали бомбы и стреляли из пушек и пулеметов. Повсюду валялись трупы и останки тел, отчаянно кричали раненые.

Зэка заставили сесть в маленькую лодку с маскировочным тентом, набитую солдатами. Никто не мог даже пошевелиться. Ни у кого не было оружия. Лодка поплыла к другому берегу, а самолеты постоянно атаковали. Переправа продолжалась пятнадцать минут, и к ее концу Зэк был мокрым от крови товарищей.

Когда лодка добралась до берега, солдат выстроили в одну шеренгу на деревянном причале, а потом приказали бежать к городу мимо небольшого укрепления. Здесь новобранцы получили от двух снабженцев заряженные винтовки и запасные обоймы. Зэк потом вспоминал, что солдат заставили запомнить какую-то песню или гимн:

Тот, у кого есть винтовка, бежит и стреляет,Увлекая безоружного за собой.Если первый боец погибает,Винтовку второй поднимаетИ продолжает бой.

Зэку дали только обойму. Винтовки он не получил. Его подтолкнули вперед, и он последовал за солдатом, шедшим впереди. Они свернули за угол, прошли мимо своего пулеметного гнезда. Зэк понял, что передовая рядом. В это время снова появился комиссар с флагом и большим рупором. Он крикнул: «Не отступать! Ни шагу назад! Шаг назад – расстрел!» И Зэку пришлось бежать вперед. Вдруг на него обрушился шквал немецких пуль. Он остановился, полуобернулся и получил три пули в руки и ноги. И Зэк упал среди развалин кирпичной стены. Через несколько минут раненого завалило грудой трупов.