Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

— А я думал, пещеры пусты… — удивился Нат. — Разве вы не исследовали все переходы?

— Это было пять циклов тому назад. Поскольку орки нашли новый путь в Потаенную Страну, они могли вновь открыть для себя старое логово. — Маллен поднялся. — Простите меня, я должен отдать приказы для армии.

— Лучше всего нам отдачу приказов отложить до тех пор, пока не прибудет король Гандогар, — предложил король Брурон. — Тем временем мы можем обдумать события. Всем желающим я с удовольствием покажу место, где будет мой новый дворец…

— Я предлагаю собрать оставшиеся бриллианты в одном месте и защитить их самым мощным войском, которое может собрать Потаенная Страна, — подала голос королева Вей, женщина около пятидесяти циклов в темном платье до земли, украшенном множеством бриллиантов, удивив своим предложением всех присутствующих. Она не входила в число людей, склонных к милитаризации. — Очевидно, ни один народ не в состоянии сохранить камни от грабителей. Почему бы всем не внести вклад в дело защиты? Давайте укроем их за стенами самой большой крепости, окружим военной техникой и тысячами солдат. Тогда никому не удастся их украсть. По одиночке же они станут легкой добычей.

Нат сразу кивнул.

— Восхитительное предложение, королева Вей!

— Действительно, — похвалила Изика. — Мы должны были подумать об этом сразу, дорогая сестра. — Ее слова никого не удивили. Совершенно непохожие внешне королевы обращались друг к другу как сестры, чтобы подчеркнуть свою общность. Правительница Ран-Рибастура подняла руку. — Я за.

Все властители поддержали ее.

Глаимбли и эльфы не шевелились.

— Дождитесь Гандогара, — наконец проворчал гном.

Тивалун и Виланоил пообещали сообщить своему князю и передать его решение.

— К тому времени, как прибудет Гандогар, примет решение и Лиутасил, — произнес Тивалун. — А теперь я с удовольствием посмотрел бы, как продвигаются работы в вашем дворце. Ваши архитекторы сумели воспользоваться нашими указаниями, король Брурон?

Маллен прошел мимо эльфов, спеша к своему коню. Он терялся в догадках. До сих пор эльфийская делегация не появилась на его землях, чтобы предложить ему обмен культурными ценностями. Брурон же, напротив, очевидно, пользовался достижениями Аландура.

Принц сомневался, что после ссоры с Рейялин Идомор останется претендентом на обмен. Тем сильнее он удивился, когда по возвращении в свои апартаменты нашел письмо от Лиутасила, в котором князь сообщал о делегации.

И Маллен не был уверен в том, что хочет присутствия эльфов в своем королевстве.

7

Тунгдил лежал рядом с Балиндис и смотрел в потолок.

То есть он смотрел в темноту и знал, что над ним находится потолок. Разницы не было. Он мог бы точно так же смотреть на огонь, на солнце или в пропасть.

Гном размышлял. Постоянно и настолько напряженно, что, несмотря на усталость, накопившуюся в его теле, не мог уснуть.

Что-то было не так.

Радость от встречи с Балиндис еще продолжалась, и обоюдные заверения в чувствах и нежность, которой не было уже давно, он воспринимал как настоящие.

Тем не менее во всем, что он делал и говорил, ощущался какой-то привкус. Это как весна без цветов. Все зеленеет, но роскоши цветов и аромата нет.

И Тунгдил ненавидел себя из-за этого. Он был готов разрушить новую идиллию, возникшую между ним и Балиндис. На протяжении последних циклов он считал это следствием вины за смерть сына. Но все было не так просто.

Осторожно, чтобы не разбудить супругу, он поднялся, натянул ночную рубашку и вышел из спальни.

Он шагал по штольням, но даже здесь не было впечатления, что он вернулся домой. Переходы и комнаты не давали чувства защищенности.

Тунгдил направился в кухню, заварил себе чай из тысячелистника, чемерицы и фенхеля. С наслаждением прихлебывая, гном ждал, когда успокоится, и вдруг услышал глухой грохот в передней части штольни. Прогнившая балка, проломившаяся под весом поперечины, издала бы другой звук. Кто-то с силой ломился в ворота, и Тунгдил приготовился к худшему.

Покоя как не бывало, все чувства обострились. Златорукий помчался обратно в комнату, набросил на себя кольчугу, надел сапоги, схватил Огненный Клинок.

— Что случилось? — села на постели Балиндис.

— У нас гости, — затравленно произнес он. — Бешеный! — взревел Тунгдил. — Вставай! Есть задача для твоего вороньего клюва. — Гном затянул вокруг бедер перевязь и поглядел на жену. — Думаешь, сможешь помочь нам?

Та усмехнулась.

— А какое впечатление я на тебя произвела, когда мы недавно делили ложе? — Балиндис вскочила на ноги, тоже надела кольчугу, после недолгих колебаний взяла с полки топор и щит.

— Ату его! Занятие! — Боиндил не стал надевать доспех, он предстал перед гномами голый по пояс, с распущенными волосами и всклокоченной бородой. По крайней мере, на нем были кожаные штаны и сапоги, а в мощных ручищах он сжимал вороний клюв. Рядом с ним появилась Года, которой потребовалось немного больше времени, чтобы облачиться. — Что ты имеешь в виду…

Тут у входной двери снова раздался грохот.

— Ах, вот оно что. Я понял, — мрачно произнес Боиндил. — Кто-то решил взять камень, который ему не принадлежит.

Либо это, либо эльфы отнеслись к отпечаткам пальцев, оставленным гномами на монолите, хуже, чем предполагалось. Но Тунгдил поостерегся вещать об их бесславных приключениях в Аландуре перед гномками.

— Посмотрим, — объявил Златорукий и побежал по коридору.

В лицо им ударил вечерний ветер, пламя масляных ламп на стенах дрожало. Пахло мокрой от росы травой и теплой землей…

Этого просто не могло случиться! Судя по всему, ворота были нараспашку, а незваный гость уже давно находился внутри штольни!

Четверка повернула за угол и увидела двойные ворота, лежавшие разбитыми на полу.

— У него что, с собой таран? — прошептал Боиндил, оглядываясь по сторонам. В туннель, в котором они находились, выходило множество коридоров, и из каждого мог выскочить враг.

— Если это один из тех монстров, то ему не нужен таран, — ответил Тунгдил, прислушиваясь. До его ушей донесся звук. Он доносился из дальней части жилища, где когда-то находилась школа учеников.

— Вперед! — крикнул он и побежал к лаборатории. — Он ищет бриллиант в самом правильном месте!

Балиндис немного отстала от остальных, ей приходилось бороться с последствиями болезни. Остальным нельзя было задерживаться. Они неслись дальше несмотря на то, что это означало ослабление их боевой мощности.