Мажор на меня поспорил (СИ) - Джекки Корд

Вот так что Рому я не боюсь.

Он не фриковатее моей семейки.

— Зачем тебе охрана? — Сафронов пристально смотрит на меня, а у меня истерика начинает проявляться все чудиковатее и чудиковатее.

Сначала я расплываюсь в улыбке, а потом и вовсе начинаю смеяться.

Убираю руку, так как он не собирается мне ее жать. Даже в шутку.

— Чтобы защитить от плохих людей! — Пожимаю плечами. — А зачем же еще?

— Тебе что-то угрожает?

А вот этот вопрос реально отрезвляет. Тем более Сафронов выглядит крайне серьезным и напряженным.

Роман спрашивает по факту, и я с горечью понимаю, что парень от меня не отстанет.

Даже, если я захочу уйти, то это сделать получится только после того, как он получит свои ответы.

Но, думаю, что стоит их ему получить, он и держать меня около себя особо не будет.

— Ой! — Закатываю глаза и смиренно киваю. — Даже не знаю с чего начать, Сафронов…

75

— Под мой рассказ зеленый чай не пойдет. Нужно что-то покрепче.

Его хмурый взгляд сканирует меня, после чего парень резко поднимается места, даже стул со скрежетом назад отъезжает.

— Тогда сделаю кофе.

— Американо. Двойной. — Не теряюсь.

Мой шантаж срабатывает.

Дело совсем не в кофе, просто это единственное, на что я сейчас могу повлиять.

— Начинай. — Парень стоит ко мне спиной, и я невольно зависаю, любуясь видом.

Как будто хочу это запечатлеть это в своей памяти: вот первый красавец на деревне на своей кухне готовит для меня кофе.

Разве когда-нибудь такое еще будет?

Горько осознавать, что я смирилась с будущим, которое выбрали мне мои родители.

И, раз уж на то пошло, то после случившегося (раз последствий все равно мне не миновать).

— Лиза!

Вздрагиваю и переключаюсь на происходящее. Не знаю с чего именно и как начать, поэтому выдаю первое, что в голову приходит.

— Ларина — это фамилия моей бабушки.

— То есть не твоя? — Аккуратно переспрашивает Рома когда поворачивается, чтобы видеть мое выражение лица когда я все это рассказываю.

— Она моя, н-но… — Призадумываюсь и считаю в уме. — Она как бы идет пятая по очереди в моем имени.

— Что? Как это?

Кажется, я только что сломала его видение этого мира.

— Официально меня зовут Мария Елизавета Патрисия Бас Ларина.

Эти слова из меня как заученные выстреливают, но до чего же непривычно их произносить.

— Что?! — Парень замирает с чашкой в руках и просто смотрит на меня.

Ждет, наверное, что я рассмеюсь и скажу, что прикалываюсь над ним. Но это не произойдет.

Я говорю на полном серьезе.

— Для всех я Лиза Ларина, но это лишь для того, чтобы не выделяться из массовки.

— А то что?

— Не поняла! — Я уже не так расслаблена, хотя бы потому, что темы мы затрагиваем не шуточные да и Роман, судя по всему, косо-криво, но верит моим словам.

— Что будет если ты будешь выделяться?

Даже не знаю как на это ответить. Я не знаю что будет, но со слов родителей все будет совсем иначе. То есть жить той жизнью, что у меня сейчас, больше не получится.

— Не знаю. — Отвечаю честно. — Сколько себя помню, я всегда жила как Лиза Ларина.

Вижу, что Роме требуется какое-то время обдумать услышанное и не сильно его тороплю.

Встаю и иду за приготовленным и уже остывающим кофе.

— Теперь понятно почему по твоему имени ничего не выдавало. — Слышу, как он это произносит себе под нос, но в таком состоянии парень даже скрыть не пытается, что наводил обо мне справки.

Точно знаю, чтобы не проверить мою состоятельность или законопослушность. Но мне становится интересно отчего парень будет заморачиваться и разузнавать о девушке, которая даже кроме как знаниями ничем другим среди сверстников не отсвечивает.

— Ты меня разыгрываешь? — Я хочу отойти, но Сафронов хватает меня за руку и я пугаюсь от этого действия. Кофе выплескивается, но я успеваю руку оставить и основной урон приходится на Сафронова.

Но он даже внимания на это не обращает.

— Нет. — Отрицательно и на полном серьезе верчу головой, а сама оглядываюсь по сторонам в поисках тряпки.

Пол необходимо протереть, а и парню руку под ледяную воду не мешало бы поместить.

— Ты в программе по защите свидетелей? — Он все никак не унимается и строит нереальные теории.

— Боже, нет! — Отмахиваюсь от еще более бредового предположения.

— Тогда что?!

— Тебе нужно руку под холодное! — На своей волне на полную открываю кран и перевожу в сторону “синего”. — У тебя есть лед?

— Потом.

— У тебя вздуются волдыри! — Это мне кажется сейчас более важным, ведь тайна моей семьи никуда не денется, а у Сафронова тут потенциальный шрам маячит, если ничего не сделать.

— Плевать! — Цедит.

Спорное утверждение, но он меня все еще удерживает и никуда на шаг дальше я отойти не могу.

— Ты реально хочешь, чтобы я тебе рассказала? — Все, я официально устала. Отпускаю его руку. Если ему все равно, то почему я должна больше париться?!

— Ты обещала мне рассказать.

Точно помню, что не обещала. У меня в подкорке сидит одно правило, вбитое туда родителями: “никто не должен знать кто я такая”. Так что таких обещания я подавно дать не могла, но глотаю его слова.

— Я расскажу, если ты отвезешь меня домой. — Это мое условие. Сейчас я сорву пластырь. Скажу то, что никто не знает. Поставлю себя под удар, если о такой выходке узнают родители и поэтому мне нужно в мой кокон. В уютную комнатку общаги, где я могу, лежа на своей кровати, укрыться с головой одеялом, и отгородиться от всего мира. — Обещай мне это!

Требую, но Роман молчит.

Мрачным пристальным взглядом пытается проникнуть в душу, но там он все равно ничего не найдет.

— Ни слова не скажу, если…

— Обещаю. Рассказывай. — Резко перебивает меня и так же резко я решаюсь все сказать.

— Мой отец посол. Моя мать владеет дорогостоящими месторождениями.

Пауза.

У меня такое чувство, что Сафронов с первого раза не понял сказанного. По его лицу как раз такое создается впечатление.

— И что в этом такого?

Теперь приходит моя очередь потеряться.

Если брать сухие данные, то в этом реально ничего нет. В моем ну очень престижном вузе учатся отпрыски семейств, чьи регалии на первый взгляд выглядят куда более значимо.

Но это на первый взгляд, потому что, например, в руках моих родителей сосредоточена реальная власть. И это помимо должности и статуса в обществе.

— Ты прав. — Отмахиваюсь и прилагаю усилие, чтобы