Сакральный путь-Выбор сделан - Анастасия Квапель

Но ворон не успокаивался. Он продолжал подлетать и клевать невидимый барьер и Николасу пришлось тактично освободиться от обнимающего его за плечи Мастера, чтобы иметь возможность воздействовать на ворона. Только после того, как он сделал посыл в сторону птицы руками и что-то прошептал, ворон пролетел еще круг и скрылся за лесом. Недовольно каркать при этом он не перестал.

— Не пойму, что на него нашло! Как думаете, что его могло взволновать? — обратился Николас к Мастеру.

— Глупая птица. Кто разберет, что у нее на уме? Пойдем. — Седовласый мужчина был явно недоволен вопросом Николаса. Жестом указал в сторону ступеней дома и Николас проследовал за ним.

Я, как тень, плыла за ними, боясь пропустить, что-то важное. Но они не проронили, ни слова. Мы зашли в здание. Подойдя к ступенькам, ведущих на верхние этажи, они остановились.

— Ты знаешь, что мы все время испытываем новых членов ложи? — заговорил Мастер.

Николас кивнул.

— Сегодня, не этот день! Ты проявил себя достойным, поэтому сегодня наступил день отдыха. Кэрита встретит тебя, следуй звучанию музыки. Он ухмыльнулся, накинул капюшон на лысый затылок и зашел в первую дверь, заперев ее за собой. Мне хотелось проследить за ним, но боялась расстаться со своей главной целью. Николас, не дожидаясь его ухода, стал медленно подниматься вверх, осторожно делая каждый шаг. На его лице мелькнуло беспокойство, которое он быстро скрыл. Почему он волнуется? Человек в капюшоне, сказал, что у него день отдыха или это не так? Пройдя пролетку, мы услышали таинственную песню. Женский голос звучал очень мелодично. Но не было слышно, ни одного музыкального инструмента! А, впрочем, они были и не нужны, только бы мешали. Ничего не должно заглушать этой райской песни. Я подалась вперед, не дожидаясь своего спутника, мне не терпелось увидеть обладательницу волшебного голоса. Она стояла возле окна спиной ко мне. Легкое летнее платье струилось по ее телу, четко подчеркивая ее формы. Пепельные волосы двигались в такт ее песни. Прислушавшись, я поняла, что слова мне незнакомы. Язык, на котором она пела, был не русским, но это было и неважно. Пусть она только не замолкает! Когда Николас вступил на последнюю ступень, девушка плавно повернулась. Ее большие красивые голубые глаза сфокусировались на нем. Она не перестала петь, но губы расплылись в самодовольной улыбке. Было видно, как она наслаждается вниманием. Разрез на платье был выше колена, поэтому, когда она сделала легкий шаг по направлению к парню, выглянула очаровательная голая ножка. На ней не было обуви, она шагала босиком, грациозно ступая по полу. Шлейф платья тянулся за ней следом. На миг она замолчала и Николас произнес:

— GutenTag. Кэрита?

Она кивнула и пальчиком игриво поманила его к себе. Платье демонстрировало ее глубокое декольте. Подмигнув, она провела рукой по своему синему кулону, висевшему у нее на груди.

— Николас? — Проговорила она с акцентом.

Он кивнул. Девушка наигранно захохотала. Подойдя еще ближе к нему, тыльной стороной руки она провела по его лицу, затем скользнула вниз, взяв его за руку и повела за собой в открытую дверь, которая захлопнулась, едва они зашли.

Я сделала шаг вперед, чтоб пойти с ними. Неважно, что там произойдет, я должна обо всем знать!

Но сзади послышались странные звуки, как будто гремел костыль. Папа как-то ломал ногу и подобные звуки хорошо отложились в моей памяти. Но я не хотела поворачиваться, я хотела еще послушать эту песню. Я понимала, что не смогу конкурировать с такой красавицей и Николас точно про меня забудет. Расстройство закралось глубоко в душу, но я все равно не злилась на таинственную незнакомку. Да, я была подавлена, но мне хотелось еще на нее взглянуть. Вновь сделав шаг по направлению к двери, протянула руку вперед, чтоб открыть ее. Может у меня получилось бы и пройти сквозь нее, но я боялась пробовать. Я сделала глубокий выдох и вдруг увидела облачко пара. В коридоре стало заметно холоднее. Я уже была не одна. Чей-то пронзительный взгляд сверлил мой затылок.

— Тебе не следует ступать за ними, — зазвучал скрипучий голос позади меня. — Это не для твоих глаз!

Я вздрогнула от неожиданности и резко повернулась. Передо мной стояла седая старуха, которая с нескрываемым интересом разглядывала меня, правда, одним глазом. Другая часть лица была скрыта под копной распущенных седых волос. Не может быть, что она обращается ко мне, меня ведь сегодня никто не видел и она уж подавно. Она просто старая и, наверно. говорит сама с собой.

— Ты долго будешь всем голову морочить? Дверь открыта, стоишь на пороге: ты — там и ты — тут. Сколько можно? Выбирай, куда ты хочешь и дверь закрывай! Да поживее! — Ворчала старушка, не останавливаясь даже на вздох. — Из-за твоей глупости, теперь необходимо мое вмешательство!

Она смотрела на меня в упор. Резко дернув рукой, она убрала седую прядь и я смогла увидеть левую половину ее лица. Боже, что это с ней? Меня охватил дикий ужас, хотелось бегом бежать. Вот только куда? А как же Николас? И та красавица? Вдруг я осознала, что пришла в себя, мне больше не хотелось следовать за той девушкой. Точнее мое любопытство никуда не делось, а вот ощущение, что тебя влечет туда невидимая сила, прошло. Можно сказать, вышла из своего рода гипноза. Образ ее не исчез из моей памяти. Рада, что я невидимая, и никто не узнает, как я выгляжу на ее фоне. Замявшись, поняла, что старушка не собирается на меня нападать. Она уже могла это сто раз сделать, но не сделала. Сомневаюсь, что она представляет угрозу и для Николоса. Почему? Не знаю, просто моя интуиция. Я вновь взглянула на нее более внимательно: Две половины ее лица сильно отличались друг от друга. Конечно, у всех людей они не идентичны, но у нее ситуация обстояла значительно хуже. Правый глаз был ярко зеленого цвета, в нем отражался густой хвойный лес. А левый, как будто заволокло туманом в ненастную погоду. Вокруг глаза была чернота, кожа с левой стороны обвисала и была трупного оттенка. С правой же казалось, что ей сделали удачную подтяжку, но как? Только с одной стороны? Кожа была относительно ровной, и цвет был человеческий, было ощущение, что все прожитые годы отразились только на одной стороне.

— Что ты застыла? До сих пор