До скорой встречи! - Лори Фрэнкел

Одно мгновение — и рассудок вернулся к Сэму. Он так быстро пришел в себя, что чуть не потерял сознание.

— Боже, как ты меня напугал! — произнес Сэм, пытаясь дышать ровнее.

— Сэм, ты в порядке?

— Привычка, — ответил Сэм, проигнорировав вопрос. — По видеочату я разговариваю только с умершими.

— И это явно не идет тебе на пользу.

— Издержки профессии.

— Сэм, тебе нужно поменьше работать. Почаще выходить из дома. Встречаться с друзьями. Проводить время с живыми людьми!

— Знаю, отец, знаю.

— Я знаю, что ты знаешь, но пока ты ничего этого не делаешь.

— Не могу.

— Я уверен: ты можешь себя заставить.

— Не могу.

— Ну ладно, — вздохнул отец Сэма. — Я позвонил, чтобы рассказать тебе еще одну историю.

— Так я и думал.

— На этот раз история не о маме. — Сэм и не знал, что у отца есть еще какие-то истории. — Она о тебе. Ты не можешь ее помнить, потому что был слишком мал. Летом, после того как тебе исполнилось три года, тетя Надин сдала нам на неделю свой пляжный домик в Оушен-Сити (это было до того, как она обзавелась жильем в Рехобот-Бич). Дом, вообще-то, был на две семьи, и ей принадлежала лишь его половина. Снаружи он выглядел очень романтично — эдакое обдуваемое океанским бризом пляжное бунгало. А на деле оказался сырой и дурно пахнущей лачугой, где протекала крыша, а кондиционер отсутствовал. Всю неделю ты капризничал, потому что тебе там не нравилось, а я тоже хандрил, потому что в последний раз был там с твоей мамой как раз после нашей с ней помолвки.

Накануне нашего отъезда в другую половину дома приехала соседка. Она специально приехала на день раньше, оставив мужа с ребенком в городе, и собиралась насладиться спокойным отдыхом вдали от семьи. Но не тут-то было: вместо тишины она получила постоянно ноющего трехлетнего ребенка. Она могла бы прикрикнуть на тебя, проигнорировать или просто сбежать от нас на другой конец пляжа, но она заставила тебя замолчать, развеселив, — мне самому такой способ в голову не пришел. Она накормила тебя мороженым, купила тебе воздушного змея и повела на пляж запускать его. Спустя десять минут змей тебе надоел, и она повела тебя купаться. Через десять минут ты снова захотел запускать змея, и, вытерев тебя насухо, она терпеливо снова стала раскладывать змея. На ужин ты снова захотел мороженого, и она не возражала. А потом она позвала тебя смотреть мультики, и ты заснул у нее на диване.

Утром, когда мы уезжали, она куда-то вышла, и мы так и не попрощались, но случилось чудо, и ты совсем не капризничал. Я спокойно собрал вещи, и мы отправились домой. Всю дорогу ты хорошо себя вел и не ныл даже в пробках, хотя пропустил свой дневной сон. Дома ты сказал мне: «Я так рад, что мамочка пришла поиграть со мной вчера». Я аж онемел от удивления, и в животе все вдруг сжалось. Я не понимал, откуда у тебя взялась эта мысль. Заикаясь, я попытался объяснить: «Сэм, сынок, это была соседка, а не мама». Но ты так грустно и по-взрослому засмеялся, с жалостью посмотрел на меня и сказал: «Не говори глупости, папа. Конечно, это была мама».

Сэм уставился на отца:

— И в чем мораль?

— Их целых две. Во-первых, необязательно использовать компьютер, чтобы общаться с мертвыми.

Сэму нечего было на это ответить.

— А во-вторых?

— А во-вторых, приезжай домой, погости у меня какое-то время.

Проверив наутро электронную почту, Сэм обнаружил, что отец забронировал ему билет в Балтимор с вылетом на следующий день и открытой обратной датой.

Приехал Дэш, полный планов по изготовлению сыра бри и с готовностью берущий на себя управление салоном. Пусть Сэм остается в Балтиморе сколько ему пожелается — Дэш обо всем позаботится. Техническую часть работы Сэм мог проделывать и на расстоянии. Дэша грела мысль о том, что огромная кухня Ливви будет вся в его распоряжении, он был рад выбраться из Лос-Анджелеса, где дела с голливудским режиссером шли не так уж хорошо, и ему очень хотелось самому заняться салоном, ведь обычно он только выслушивал жалобы Мередит и Сэма и давал советы. Сопереживая, проливать слезы, впрочем, как и прятаться от проблем за компьютерным экраном, было не в его стиле. Наконец-то Дэшу предоставилась возможность управлять собственным бизнесом по-своему. Сэм написал подробную инструкцию по уходу за собаками, будто речь шла о новорожденном ребенке, которого молодой отец впервые оставляет с няней, хотя ничего особенного Мелку и Милу не требовалось.

Сэм пошел навестить Пенни перед отъездом и опять обнаружил ее в крайне рассеянном состоянии, хотя еще недавно она была в здравом уме. Это походило на рулетку: каждый раз, позвонив в дверь, Сэм ждал, какая из двух Пенни откроет ее сегодня, и еще до того, как она начинала говорить, мог угадать ее состояние. Стоило посмотреть ей в глаза, и все сразу становилось ясно. Сейчас у нее был потерянный взгляд. Пенни узнала Сэма — она почти всегда его узнавала, — но не была уверена насчет остального. Квартира снова начала приходить в запустение, поэтому Сэм сразу взялся за мытье грязной посуды, попутно пытаясь разъяснить Пенни, что ему нужно уехать.

— Я лечу в Балтимор повидать отца. Буду отсутствовать пару дней, а может, целую неделю. Посмотрим. В любом случае Дэш сейчас здесь, он за вами приглядит. Если будет что-нибудь нужно, сразу звоните ему.

— Обо мне не волнуйся, дорогой. У меня все хорошо. Если понадобятся продукты, попрошу Мередит сходить со мной в магазин.

— Мередит нет. Я ведь рассказывал, помните? — нахмурившись, сказал Сэм.

— Ничего страшного, я подожду, сейчас мне все равно ничего не нужно, — ответила Пенни.

— Я не в том смысле, что она ненадолго уехала. Мередит больше нет, — повторил Сэм.

Неудивительно, что Пенни запуталась, но он не в силах был произнести слово «умерла». Возможно, даже оно ничего ей не объяснило бы. В каком-то смысле Пенни была права: для него Мередит тоже не умерла. Но, с другой стороны, она была воплощением отсутствия. «Ее нет» — все, что можно было о ней сказать.

Сэм решил продолжить, не вдаваясь в детали:

— Дэвид и Келли вывесили в салоне список, куда записываются те, кто будет приносить вам еду. И если вам что-нибудь понадобится, звоните Дэшу.

— Мне ничего не нужно, дорогой. У меня все хорошо, — повторила Пенни свою мантру. Сэм не знал: она и правда верит в собственную самостоятельность, или старается себя в этом убедить, или благодаря проснувшимся крупицам разума не хочет никому быть обузой. Сэм подумал, что завидует ее состоянию: если все вокруг тебя в тумане, то и переживания тоже рассеиваются. Пенни не сочувствовала его утрате. Она не злилась на Сэма за его жестокие слова. Она не тосковала по Альберту. Она не помогала Сэму залечить душевную рану. Выжить из ума, должно быть, очень приятно.