Золотая молния - Дмитрий Геннадьевич Мазуров

Дети… — понимающе вздохнул. — Я ведь сам здесь по её просьбе. Вот только со мной ещё понятно. Но твоё присутствие тут как оправдали? Это сложновато для твоей легенды.

— Не поверишь, но тупо свалили на Конте. Теперь все считают, что они хотят переманить талантливого мага в свой будущий клан. Для этого заморочились и выбили приглашение на сегодняшний бал.

— А…

— Естественно, они в курсе. Как только вы узнали мою тайну, с отцом Ала тут же поговорили. Было бы глупо полагать, что он не расскажет обо всём отцу. В первую очередь род и клан, а лишь потом государство. Таково мнение большинства аристократов. И я их могу понять, — ненадолго прикрыл глаза он. — В общем, они согласились прикрывать меня.

— Слушай, всё как-то не доводилось спросить. А зачем вообще все эти тайны? Только ради обучения в академии? Это странно, когда подданные не знают своего принца.

— Нет, на самом деле академия тут вторична. Это было скорее моё желание. Основная причина же в родовых традициях. У нас принято, что личности принцев не должны быть известны обществу до их совершеннолетия. Так лучше для нас. Иначе уже давно бы нас ввязали в политическую борьбу. А уж когда принцев несколько, то каждый из аристократов начнёт поддерживать своего претендента в надежде на выгоду. Да, большинство поставят на наследного, но кто-то может и рискнуть. В общем, это лишние дрязги и опасность для жизни принцев. Так что лучше так. Я отлично понимаю предка, что начал эту традицию.

— Да и ты начал изучать своих подданных изнутри, без всякого преклонения и раболепия. Понимаю. Умный у тебя был предок.

— Это да, — прокашлялся он. — Ах да, ещё кое-что… Знаешь, моя сестра хоть сегодня и именинница, но тебе лучше бы втираться в доверие не к ней, а к наследному принцу. Так будет куда выгоднее. Понимаешь?

— Требуешь взятку шоколадом? — скептично посмотрел на него. — Ну что за принцы пошли…

— Эй, не надо на меня наговаривать! — насупился он. — Но да, мне тоже понравился твой шоколад. Так что будет нечестно, если она попробует что-то новое, а я нет.

— Хорошо, при отправке добавлю побольше и для тебя, — едва сдерживая смех, ответил я.

— Э, не, не, не. Не смей! Всё моё, только мне лично в руки. Иначе ведь не дойдёт. Эта сладкоежка всё схомячит, даже не поделившись с любимым братиком. Сладкое ей доверять нельзя!

— Окей, будет тебе лично в руки. И как только не боишься, что я тебя отравлю?

— Ой, хотел бы, давно это сделал. Шансов было огромное количество. Причём так, чтобы на тебя никто и не подумал, — отмахнулся он. — Значит, говоришь, что-то новенькое? Что же это будет?

— Узнаешь потом, — рассмеялся я, смотря в его голодные глаза.

— Так не честно!

Мы болтали с Руди ещё некоторое время, приблизившись к столам с закусками. До тех пор, пока народ так же не разошёлся по краям зала. Началось главное действо вечера. Танцы… Я хотел было избежать этой незавидной участи, но одни алые глаза, смотрящие на меня с другой стороны зала, заставили передумать.

— Леди, можно пригласить вас на танец? — протянул я руку своей партнёрше по спаррингам.

Да, это была Агни. Её сверлящий взгляд просто нельзя было игнорировать. Обидится ведь потом, не захочет продолжать спарринги… Хотя нет, от этого она точно не откажется. Но вот по-иному выразить своё недовольство может. Не хочется мне её огорчать. Да и что тут говорить, выглядела она сегодня невероятно привлекательно, такое невозможно было не заметить. Алое платье, под цвет волос, сидело на ней идеально, подчёркивая все достоинства женской фигуры, но не позволяя себе ничего лишнего. Ни грамма косметики на лице, но в то же время она выглядела словно ангел, сошедший с небес. Не знаю, в чём дело, но сегодня глаз сам цеплялся за неё, не желая смотреть ни на кого иного. Может дело в платье? Ну не способно же оно настолько менять девушку. Или способно? Обычно я вижу Агни в более “мальчишеских” костюмах. Что, несомненно, тоже ей шли, но платье — это немного другое. Итог один: устоять я просто не смог.

— Я уж думала, ты не пригласишь, — произнесла она недовольным голосом, приняв мою руку, но в её глазах читалось довольство.

— Ты ведь сама понимаешь. Это и так привлечёт внимание. Вон, смотри, уже начинают пялиться твои поклонники, — закружили мы под медленную мелодию.

— Да плевать на них. Надеются на что-то, хотя у них нет ни единого шанса. Да и хотят они либо моё тело, либо влияние моей семьи. Всё. На остальное им плевать, — фыркнула она. — Но не волнуйся. Потом просто потанцую с другими одногруппниками. Это смажет внимание. Альберт и Рудеус подойдут, ну и ещё кто-нибудь не слишком наглый.

— Руди лучше не трогай. Ему внимание ни к чему.

— Как скажешь, — легко согласилась она.

— Знаешь, ты сегодня просто чудесно выглядишь. Затмила всех красавиц королевства.

— Спасибо, — покраснела она, смотря мне в глаза с мечтательной улыбкой на губах.

— Ну разве что одна девушка сегодня на недосягаемой высоте, — не смог удержаться я. — Смотри, как она сияет счастьем.

— Что? Кто? — тут же нахмурилась она, окидывая взглядом зал.

— А вон, видишь, в лимонном платье. Просто ангел во плоти.

— Да ну тебя, Касс, — резко залилась она весёлым смехом. — Тут соглашусь. С принцессой мне сегодня не соперничать. Это её праздник.

А дело в том, что одна мелкая егоза сейчас кружилась в танце с одним плюшевым дракончиком в руках. Проигнорировала всех приглашающих кавалеров и танцевала со своей игрушкой. И ведь никто ей ничего сказать не мог. И в кого только такая девчушка. Руди не настолько наглый. Эта же бестия на вполне законных основаниях троллит всех потенциальных партнёров, что хотели бы потанцевать с принцессой.

— Думаешь, она это специально?

— Разумеется. Любит она такое вытворять. Ох, что будет, когда она вырастет, я даже думать не хочу. Но народ её любит, поэтому легко прощает подобные шалости. И если мелких это злит, то вот их родители лишь улыбаются. У неё очень хорошо развито чувство меры. За грань она никогда не переходит, хоть и держится опасно близко к ней. Такое ведь вполне можно принять за оскорбление, что она посчитала игрушку более достойной, чем всех этих отпрысков знатных семейств.

— Вот только многое держится на силе влияния их рода. Будь они слабее, и