Капитан Багровой Тьмы - Константин Мзареулов

— Ерунда, — величественно изрек Рашон. — Мы выяснили, какие измерения нужно провести. Думаю, экспедиция справится с этим за пару дней.

Учитель добавил, что забирает молодежь и возвращается в столицу. Разумеется, Рашон не стал сообщать, что по дороге намерен отыскать место неизвестного науке сражения.

«Победитель» уже снижался, но вдруг — прямо из зенита подкупольной пустоты — наперерез койсарскому фрегату метнулся многокрылый трехмачтовый корабль. Лишь одна держава строила дальние рейдеры таких огромных размеров — Аждо-Тик.

Командир фрегата поспешно развернулся бортом к неприятелю, готовясь встретить аждотинов залпом громобойников. Одновременно на подмогу поспешили другие корабли койсарского флота. Аждотинский рейдер немедленно развернулся и ушел полным ходом, скрывшись на большой высоте. В погоню за ним устремились драконы.

Внизу, на краю куполитовой трещины, исследователи громко возмущались и поносили крепкой бранью провокаторов-аждотинов. Даже Светлые выразили неудовольствие — мы тут важными делами занимаемся, а эти придурки решили в войну поиграть.

— Тяжко вашему брату, — усмехнулся Тарх. — Как честные граждане Империи, вы должны быть на стороне Койсара. Но как Светлые — обязаны поддерживать Аждо-Тик.

— Мы считаем Койсар Империей Света! — огрызнулся Светлый. — Нам нет нужды заботиться об аждотинах.

Темные и Серые издевательски посмеивались: чрезмерная, граничащая с предательством своей державы, любовь Светлых к заморскому государству была общеизвестна.

Удалившись от Крыши Мира на десяток верст, фрегат оказался в зоне, где с одинаковой силой действует притяжение обеих частей Героса — Диска и Купола. Корабль словно освободился из пут гравитации, свободно маневрируя по всем осям пространства. Правда, были у такого состояния и негативные стороны: тела почти лишились веса, от чего движения стали чрезмерно плавными, а шаги — чересчур длинными.

— Будьте осторожнее, — предупредил мичман из натуралов. — Если подпрыгнуть слишком сильно, можно за борт улететь.

— Мы, наверное, в каютах отсидимся, — забеспокоился Рашон, хотя чего ему бояться — двоечник прекрасно умел летать. — А точнее, в лазарете. Больной готов к лечению?

— Лежит, господин профессор.

— А я, пожалуй, постою на палубе, — сказал оборотень. — Полюбуюсь простором.

Корабельный офицер деликатно уточнил:

— Вас, штабс-капитан, командир на мостик вызывает.

— Точно, — вспомнил Рашон, — ты ведь должен показать дорогу к нужной нам точке Купола. Но потом все же загляни в лазарет. Увидишь кое-что забавное.

Сопровождая Тарха на мостик, мичман проворчал, что ничего там нет интересного — подумаешь, подцепил матрос дурную болезнь, по вертепам пошлявшись. Оборотень тоже не понял, что намерен показать учитель — уж чем-чем, а медицинским делом он не увлекался никогда.

Вид с мостика открывался просто грандиозный. Слева и сзади сверкала казавшаяся отвесной куполитовая стена. По правому борту расстелилась поверхность планетного Диска, во многих местах заслоняемая скоплениями облаков. Фрегат полным ходом мчался на юго-восток, постепенно снижаясь к поверхности Героса.

Командир «Победителя», сравнительно молодой офицер, носивший окладистую бороду и погоны капитана второго ранга, козырнул Тарху и поинтересовался:

— Куда именно я должен доставить экспедицию?

— Свет его знает, — честно признался оборотень. — Сначала мы летели строго на юг от Вергатила. Потом немного отклонились к западу и сделали остановку на островах. После снова полетели на юг, оказались над Куполом и часа через два сели на сравнительно плоском участке. Неподалеку была роща магической флоры.

После долгих стараний удалось очертить на карте квадрат со стороной около сотни верст. Как сказал штурман, через два часа фрегат достигнет этих мест, а потом понадобится неделя, чтобы прочесать весь сектор в поисках неведомо чего.

— Если окажемся поблизости, магия подскажет, куда лететь, — успокоил офицеров оборотень.

Пожав плечами, командир приказал штурману проложить курс в трехмерном пространстве. Кажется, в услугах Тарха больше не было надобности, и он решил все-таки зайти в лазарет.

На койке лежал голый по пояс матрос не первого года службы. Обилие шрамов и татуировок выдавало в нем ветерана. Количество язв указывало на запущенную болезнь — из тех, что передаются половым путем и сопровождаются проваливанием носа.

Рашон как раз занимался носом больного, сосредоточив над язвами на лице сложную систему чар. Увидев вошедшего Тарха, профессор очертил жезлом круг в четверть сажени диаметром, и над койкой возникло нечто вроде огромной линзы, многократно увеличившей поврежденный болезнью участок. Взору Тарха предстала картина огромных кровеносных сосудов и пульсирующих клеток, между которыми копошились всевозможные микроорганизмы.

Указав пальцем на длинные образования, похожие на кокон шелкопряда, Рашон проговорил:

— Эти покрытые плотной оболочкой микробы и есть возбудители болезни. Лекарства не способны прогрызть их броню. Поэтому я удаляю заразу с помощью волшебства.

В линзе появились челюсти магического пинцета, ловко схватившие микроб. Тот задергался, пытаясь вырваться, но пинцет утащил гадость из организма. Потом пинцетов стало много, и они с огромной скоростью очищали тело больного от инфекции.

— Каких же размеров должны быть эти инструменты! —, поразился Тарх. — Не больше сотых долей дюйма?

— Намного меньше. — Рашон убрал линзу. — Согласись, что работа моих заклинаний напоминает действия Небесной Раковины.

Сравнение вышло неожиданным, и Тарх надолго задумался, старательно прогоняя подозрения, что стал жертвой розыгрыша. Наконец, он промычал:

— Ну, если забыть о масштабах… какое-то сходство можно усмотреть.

— Забудем о масштабе! — вскричал Рашон. — В космосе другие размеры и другое время. Просто представь себе, что некто пытается схватить пинцетом — очень большим пинцетом — планету, почему-то сопротивляющуюся этим попыткам. Неведомый лекарь опять тянется к Геросу, но глупая планета вновь и вновь отбрасывает его инструмент.

— Забавно. — Тарх все еще не мог принять всерьез парадоксальную аналогию. — Но в таком случае мы должны признать наличие сущностей, несравненно более могущественных, нежели Властители Света и Тьмы. Разумна ли частная гипотеза, требующая столь кардинального усложнения вселенской конструкции?

— Разумно ли считать Вселенную примитивной конструкцией? — парировал профессор.