Сан-Андреас - Алистер Маклин

— Боцман, вы действительно думаете, — сказал Боуэн, — что опечатывание дверей и предупреждение всех на борту заставит Невидимку успокоиться?

— На основании уже полученного нами опыта, — с мрачным видом ответил Маккиннон, — я очень сомневаюсь в этом.

Весь день и ранний вечер, а вечер на широтах в трехстах милях к югу от Северного полярного круга, где они сейчас находились, наступал действительно очень рано, прошли на удивление тихо. Даже Маккиннон такого не ожидал. Немецкой подводной лодки видно не было, но боцман прекрасно понимал, что показываться она пока не собирается. Не было также признаков разведывательных «кондоров», что подтверждало его уверенность в том, что противник притаился внизу. Не появлялись на восточном горизонте ни «хейнкели», ни «штуки». Значит, час смертельной битвы ещё не настал.

Через полчаса после захода солнца было так темно, как может быть только в Норвежском море.

Небо покрылось лоскутными облаками и потускнело, хотя некоторые звёзды проглядывались.

— Мне кажется, Джордж, время наступило, — сказал Маккиннон, обращаясь к Нейсбаю. — Я иду вниз. Когда машины встанут, а это произойдет минут через семь-восемь, разверните судно на 180 градусов, пока не повернётесь в точно противоположную сторону. Вы сможете определить наш курс, несмотря на то что темно. А после этого будем надеяться, что вам удастся найти звезду для ориентировки. Я вернусь минут через десять.

По дороге вниз он прошёл мимо капитанской каюты. Охраны у её дверей больше не было. После опечатывания четырех выходов из госпиталя и установки караула у оставшихся никто не мог подняться на верхнюю палубу, а тем более на мостик, чтобы его не заметили. На палубе было так темно — это боцман отметил про себя с удовлетворением, — что ему пришлось держаться за леерное ограждение, чтобы добраться до госпиталя. В карауле стоял Стефан, молодой кочегар. Маккиннон приказал ему присоединиться к остальным, находившимся в районе столовой. Когда они пришли туда, Паттерсон уже его ждал.

— Все собрались, сэр?

— Все. Даже не забыли Керрана и Фергюсона. — Эти двое обычно находились в плотницкой мастерской в носовой части судна. Как полагается, присутствующим был зачитан закон об охране общественного спокойствия и порядка. Всех предупредили, что, если кто-то после полной остановки двигателей хоть пикнет — намеренно или нет, — его силой заставят замолчать. Говорить только шёпотом.

— Скажите, боцман, неужели на подводной лодке могут услышать шум ножа или вилки, царапающей тарелку?

— Откровенно говоря, не знаю. Понятия не имею о том, какие звукоулавливающие приспособления имеются на современных подводных лодках. Одно знаю точно: шум гаечного ключа, упавшего на стальную палубу, эти машины уловят. В этом можно не сомневаться.

Он посетил обе палаты, убедился в том, что всех предупредили в необходимости соблюдать абсолютную тишину, включил аварийное освещение и спустился в машинное отделение. Там находились только Джемисон и Маккриммон. Джемисон бросил взгляд на вошедшего боцмана и включил аварийный свет.

— Ну что, начинаем?

— Темно как раз именно так, как нам и нужно, сэр.

К тому времени, когда Маккиннон вернулся в столовую, обороты двигателей уменьшились. Боцман сел за обеденный стол рядом с Паттерсоном и замер в ожидании, пока машины не остановились и электрогенератор не замер. При полной тишине и тусклом аварийном освещении атмосфера помещения, казалось, была какой-то зловещей и жуткой.

— А если на подводной лодке решат, что у них сломалась прослушивающая аппаратура? — шёпотом спросил Паттерсон.

— Такого не может быть, сэр. Не надо даже быть опытным гидроакустиком, чтобы понять, когда двигатель снижает обороты, а когда замирает.

Появились Джемисон и Маккриммон. Оба несли лампы аварийного освещения. Джемисон сел рядом с Маккинноном.

— Единственное, боцман, чего нам не хватает, — это капеллана.

— Несколько молитв, сэр, нам действительно не помешали бы. В особенности молитвы о том, чтобы Невидимке не удалось установить жучка, посылающего сигналы о нашем местонахождении.

— Ради бога, давайте больше не будем говорить об этом. — Он несколько мгновений молчал, а затем спросил:

— Мы что, накренились?

— Да, накренились. Нейсбай делает разворот на 180 градусов, прямо в противоположную сторону.

— Ах вот как. — Джемисон задумался. — И она промахнется, потеряет наш след. А разве она не может сделать то же самое? Может быть, это первое, что придет им в голову?

— Откровенно говоря, я не знаю и понятия не имею о том, какая у них возникнет первая мысль, вторая, третья. Сперва на лодке наверняка подумают, что наше изменение курса настолько очевидно, что и так всё ясно. Там даже могут решить, что мы направляемся прямо к норвежскому побережью. Опять всё ясно. Или направляемся на северо-восток, в сторону Баренцева моря. Конечно, только сумасшедший может пойти на это, поэтому на лодке немного призадумаются, пытаясь понять, сумасшедшие мы или нет. Наконец, альтернативный вариант, а альтернатив всегда много. Враг может прийти к выводу, что раз мы решили, что освободились от его слежки, значит, мы тут же продолжим наш курс на Абердин. Или какое-то место в северной Шотландии. Или на Оркнейские острова, а может быть, Шетлендские. Перед нами открывается чертовски много возможностей, а также шансов, что на лодке примут не правильное решение.

— Понятно, — произнёс Джемисон. — Должен признаться с восхищением, боцман, что у вас дьявольски изощренный ум.

— Давайте будем надеяться, что какой-нибудь обер-лейтенант, являющийся командиром этой немецкой подводной лодки, обладает менее изощренным умом. — Маккиннон повернулся к Паттерсону. — Я поднимусь наверх, к Нейсбаю, и посмотрю, есть ли наверху какие-нибудь признаки жизни.

— Признаки жизни? Вы хотите сказать, что подводная лодка могла всплыть и теперь высматривает нас?

— Вполне возможно.

— Но ведь уже темно, вы сами сказали.

— В её распоряжении есть прожектор, а может быть, даже и два. Откуда мне известно?

— И вы считаете, что командир этой лодки воспользуется ими? — спросил Джемисон.

— Вполне, возможно. Но категорически утверждать не стану. Он наверняка уже знает, что произошло с другой немецкой подводной лодкой сегодня утром.

Паттерсон коснулся его руки.

— Надеюсь, вы не собираетесь пойти на очередное столкновение?

— Господи, мне это даже в голову не пришло. И, потом, я не думаю, что «Сан-Андреас» сможет остаться на плаву после ещё одного такого удара. Нет, конечно, и капитану подводной лодки это хорошо известно. Он наверняка убежден, что мы находимся в отчаянном положении.