Откровения немецкого истребителя танков. Танковый стрелок - Клаус Штикельмайер

С 1920 по 1934 год Германия ежегодно отмечала Volkstrauertag (День национальной скорби). Потом, до 1945 года, день назывался Heldengedenktag (День поминовения героев). С 1945 года он снова назывался Volkstrauertag, день, который не следует путать с Totensonntag или Totenfest (церемония поминовения) евангелической церкви или Allerseelen (День всех святых) католической церкви.

Knaurs Lexicon издания 1959 года дает следующее определение Volkstrauertag: «День национального поминовения павших на обеих Мировых войнах, второе воскресенье перед первым днем Рождественского поста». Поскольку Рождественский пост начинается за четыре воскресенья до Рождества, то Volkstrauertag падает на шестое воскресенье перед Рождеством, почти совпадая с 11 ноября.

Важно отметить, что правительство Федеративной Республики Германии официально объявило, что Volkstrauertag должен служить поминовению всех жертв деспотизма, а также всех других жертв войны.

Volkstrauertag обычно свободен от похоронных маршей, медалей, процессий, речей и возложения венков. Это, скорее, день, когда каждая семья поминает дома своих павших на войне или от деспотизма.

Однако по всей Германии стоят бесчисленные напоминания — красочные старые кенотафы, посвященные, в частности, героям страны. Например, на воинском мемориале у самого входа в большую церковь XII века в Фареле, городке в Северо-Западной Германии между Ольденбургом и Вильгельмсхафеном, над длинными списками имен героев общины — тех, кто не вернулся с обеих войн, — есть надпись: «Rausche ewig, du Eichenwald, und verkьnde ihrem Ruhm». («Вечно шелести, дубовый лес, и возгласим им [нашим героям] славу».)

Эти слова нужно понимать так, что, в то время как память смертных о героях может ослабеть и исчезнуть, вечная Природа может вечно их помнить. Другими словами, этой надписью природу призывают помочь передать знание о героях.

Содержась в образцовом порядке, германские военные кладбища, включая и саму Германию, являются почестью павшим военным. Кладбище Героев в Вильгельмсхафене, где похоронены многие павшие в сражении в Скагерраке, или в Ютландском сражении 1916 года, — одно из таких памятных захоронений.

В Вимихаус Канадского военного музея служат квалифицированные сотрудники, каждый из которых имеет годы опыта в своей области и таким образом дает компетентные указания волонтерам музея.

Из небольшого штата управляющих Вимихаус большинство — и здесь я в первую очередь вспомню Дэна Глени — имеют прекрасное взаимопонимание с волонтерами.

Мой опыт работы в Вимихаус заставляет меня думать, что при усердной работе и минимальном надзоре со стороны волонтер создает себе не единственную область компетенции; у него есть возможность развиваться многогранно, что делает его работу в музее еще интереснее. Однако волонтер не достигнет многогранности, постоянно спрашивая того или иного работника, что делать дальше. Конечно, у каждого волонтера есть своя область интереса. Моя — вы правильно угадали — танки всех видов. До сих пор, поскольку многие музейные артефакты немецкого производства, мне почти гарантирована многопрофильность исследователя, но без обреченности заниматься только сделанным в Германии.

Нижеследующее письмо, 21 августа 1998 года, по длине такое же, как множество других, написанных мной в Вимихаус:

«Благодарю вас за запрос от 22 июля 1998 года, переданный мне с просьбой ответить от имени музея. Фотография, приложенная к вашему письму, конечно, привела к идентификации оружия, изображенного на ней.

В дополнение к фотокопиям титульного листа и оборота титула книги «Японское оружие» прилагаю фотокопию страницы книги, где описывается 20-мм зенитно-противотанковая автоматическая пушка «Модель 98» (1938) — оружие, о котором вы спрашивали.

Пожалуйста, обратите внимание, что прилагаемая фотокопия обложки книги имеет заголовок и подзаголовок: «Оружие Второй мировой войны: японское».

Согласно учетным записям наш экземпляр японской 20-мм автоматической пушки «Модель 98» имеет следующие измерения: высота 127 см, длина 275 см, ширина 120 см. Эти цифры относятся к пушке, находящейся в экспозиции музея.

Те же учетные записи гласят, что орудие произведено в 1936 году [sic] в Японии, государственным арсеналом Нагоя, имеет серийный номер 836 и подарено музею Министерством обороны 16 ноября 1945 года».

Другая сенсация в Вимихаус появилась благодаря пониманию того, что некоторое имущество, оставшееся от Второй мировой войны, до сих пор находится в превосходном состоянии.

Начав изучать немецкий надувной спасательный жилет, или «Мэй вест», произведенный в декабре 1940 года, я осторожно повернул сломанную бакелитовую ручку клапана на конце баллона со сжатым воздухом, надувая воздушный мешок жилета, — а он оказался целым и не сдулся после этого. Небольшая металлическая пломба, висевшая на конце оборванного шнура, прикрепленного к ручке клапана, как я заметил, держалась на честном слове.

Фотограф Вимихаус, услышав о таком чуде, немедленно схватил старый «Мэй вест», отнес его в свою студию, надел его на пластиковый манекен и начал его демонстрировать там и сям, даже рассылая электронные письма руководству музея с приглашением осмотреть его.

Иногда, по дороге через галерею военной техники Вимихаус, я поднимаюсь на несколько ступеней к деревянной обзорной платформе, которую Джим Уитхэм очень кстати установил у правого борта рубки «ягдпанцера-ГУ», с которой сняли 20-мм бронированную крышу. Потом я гляжу вниз, на боевое отделение нетронутого «ягдпанцера-IV–V», — обратите внимание на добавление буквы V, соответствующей слову Vomag, то есть «Фоглендише Машиненфабрик АГ» из города Плауэн в Саксонии, — и вижу массивный откатный механизм когда-то могучего 75-мм орудия, на котором — я знаю это — оттиснут производственный код bed. Код соответствует веймарскому заводу «Густ-лофф Верке».

Веймар, в свою очередь, напоминает о величайшем немецком поэте Йохане Вольфганге фон Гёте (1749–1832), проведшем там большую часть своих лет, отданных творчеству. Четыре строки, написанные Гёте и озаглавленные «Солдатская утеха», рисуют жизнь, сильно отличавшуюся от той, что проходит в боевом отделении:

Nein, hier hat es keineNot, Schwarze Mдdchen, weisses Brot.Morgen in ein ander Stдdtchen:Schwarzes Brot und weisse Mдdchen!(Нет, нужды здесь вовсе нет —К черным девам — белый хлеб!Завтра двинем в новый город —Белы девы, хлеб же черен.)

Добавив точности в отображение идей, заложенных в оригинал Гёте, я сделал другой перевод «Солдатской утехи»:

Мы устроились отлично —Девы черны, хлеб — пшеничный.Завтра же — другое дело:Хлеб — ржаной, но девы — белы!

Вскоре мои мысли вернулись к четырем строчкам из пятого, последнего, куплета Panzerlied («Песни танкистов»), — сроках о возможности — вполне вероятной — смерти, которая придет за тобой в боевое отделение: