Филумана - Валентин Шатилов

Организм побурчал животом, выражая недовольство, но успокоился. Расслабилась и я. Прилегла в тенечке, задремала, несмотря на постоянный гомон моего сопровождения, которое не покидало меня ни на минуту.

Дремота сменилась жаждой. Жажда – голодом. Насыщение – сном. Сон – естественными потребностями. И снова – жаждой.

Все это время десятки пар глаз смотрели на меня безотрывно. Даже… Это не вызывало у них ни отвращения, ни брезгливости. Потому что дети природы, это раз. Второе же– я была для них чем-то вроде божества. Следовательно, и мои естественные отправления были божественны…

Появление ночных звезд я отметила очередным циклом удовлетворения всех физиологических потребностей и уснула почти уже как здоровый человек. По крайней мере – как выздоравливающий.

Теперь спать сразу после еды уже не хотелось. Я сидела, слушая под гомон своих подданных журчание родничка, и пыталась предугадать дальнейшее развитие событий.

Если Бокша помчался к болоту позавчера… Как выяснилось – он отправился в дорогу совсем незадолго до моего первого, ночного пробуждения… И если он поперся к волхвам, то сколько времени у него может уйти на дорогу? Сюда мы шли меньше одного светового дня. Сделаем поправку на то, что дороги обратно, после встречи с лесовином, который его запутал, Бокша не знает. Хорошо, если сам не потеряется окончательно в лесу и выйдет к волхвам… когда? Ну, к примеру, сегодня. К вечеру. Значит, уже завтра наш дражайший Орей может нанести мне визит.

Не приказать ли антам, чтоб засыпали его стрелами? Тоже мысль.

Я вздохнула.

Но главная головная боль – князь.

С большим трудом, с помощью верных антов, я поднялась, еле-еле добрела до волокуши, сдвинула повязки, глядя на такое милое и родное лицо Михаила. Никаких изменений. Даже борода не выросла. Что с ранением шеи – трудно сказать. Под Витвиной след от стрелы плохо различим. Сама же Витвина по-прежнему зияла все той же рваной дырой.

Я улеглась сверху прямо на кокон князя. Стоять, нагнувшись, было трудно, а помочь чем-то хотелось. Вдруг моя Фи-лумана все-таки поддержит как-то его Витвину?

Толпа антов замерла вокруг в благоговейном молчании. Хорошо хоть не лезли к хрустальному кокону – обстоятельный Бокша и на этот случай дал им все необходимые разъяснения с указаниями.

Вид княжеского лица напомнил о мо»их болезненных видениях.

Какой-то лыцар. Почему-то Покойный. «Моя» гривна – в противовес Филумане, которая как бы сама по себе. И «моя» гривна была на озере.

– У вас тут есть озеро? – спросила я у антов, все еще лежа лицом к лицу с Михаилом.

Разгорелась дискуссия. Сначала устанавливали смысл моего вопроса. После нескольких уточнений поняли.

Потом принялись обсуждать уже непосредственно озерную проблему. Близость болота и прочих открытых водоемов позволяла трактовать этот вопрос достаточно широко.

Я села в траву рядом с князем и, смежив веки, вслушивалась и вглядывалась в спор антов о том, какое озеро я имею в виду. Каждый предлагал свое любимое, с пеной у рта отстаивал его… Но при этом какая-то смутная тень, какая-то недоговоренность, граничащая с боязнью даже думать в том направлении, неясным светящимся облаком витала над мыслями спорящих.

– Стоп! – сказала я. Все разом смолкли.

– Есть у вас запретное озеро? На которое Краснорыбица запрещала ходить?

Испуг, отразившийся на их бородатых рожицах и в толчее куцых мыслишек, подтвердил подозрение.

– Туда ведите! – приказала я, делая неудачную попытку подняться на ноги самостоятельно.

Озеро, на которое привели меня понурые от страха анты, внешне ничем не отличалось от остальных озер, предлагавшихся на выбор в ходе устной дискуссии. Та же водная гладь, те же камыши. Озерцо небольшое. Но и немаленькое.

Я перевела взгляд на толпу антов, сбившихся рядом боязливой кучкой, – А куда именно Краснорыбица запрещала ходить?

Сначала вопроса не поняли («Куда? Сюда!»), но я настаивала. Не говоря ни слова, в ожидании другого, более интересного ответа.

Анты суматошно переглядывались, тужась постигнуть: чего же от них хочет госпожа?

Наконец в чьем-то мозгу мелькнуло «Колаксин взлобок». Ничего сексуального – просто маленький каменистый пригорок где-то рядом.

Название прозвучало вслух, быстро овладело умами, и через минуту образ взлобка стал так отчетлив, что я и сама бы нашла дорогу к нему. Но меня повели, осторожно поддерживая. И это было кстати – силы были на исходе и быстро таяли.

Путь к взлобку преграждали густолиственные заросли.

Я прилегла в травку передохнуть, а мое сопровождение рьяно кинулось на зеленую стену, мирно шевелящуюся под дуновением ветерка. Когда я минут через десять подняла голову, треск сучьев и шелест отламываемых веток сменились относительной тишиной – путь для меня через заросли был проложен.

Пришлось идти, хотя желания уже не было никакого.

– Ну и что здесь? – недовольно пробурчала я, выбравшись на лысую вершину взлобка.

Ничего, кроме редких тонких травинок, мелких камешков и желтой, потрескавшейся земли.

Я присела на ее теплую поверхность, вымотанная окончательно.

– Чего стоите? – устало спросила я свой почетный эскорт. – Копайте. Ройте, разгребайте. Не зря же эта тварь запрещала вам сюда соваться!

Вопросительно поглядывая на меня, анты принялись жилистыми заскорузлыми ладонями снимать верхушку бугорка.

Дело шло туго. Сухая глинистая почва поддаваться не хотела, камешки больно били по пальцам – я это чувствовала, хотя никто из антов и виду не подавал. Как-то все выходило неловко. Так обычно получается, когда сначала делаешь, а только потом думаешь.

– Перекур, – остановила я взмокших антов. – Перерыв на раздумья.

Они тут же спустились ко мне и сели ожидающим кружком.

Думать не хотелось. Но пришлось – уж больно сильно верил в меня народ!

«Не может это быть глубоко, – принялась размышлять я. – Силенок у этой малорослой нечисти не хватило бы серьезно запрятать то, что она так хотела скрыть. Вон люди – и то упарились. А она одна тут старалась. Или не одна?»

Я вспомнила помощников Колаксы, напавших на нас, приподнялась на локте и приказала: – Ищите нору. Засыпанную, заваленную. Но нора должна быть.

Мои подданные разбежались по взлобку, а я решила еще маленько отдохнуть. Было тепло, хорошо, мелькнула мысль: «Может, от Орея куда-нибудь спрятаться? Сюда, например. Он поищет-поищет да и уйдет…» – Шаце-ра-но-хер! – раздался возбужденный крик. Пришлось подниматься.

Нору заваливали старательно, утаптывали как могли. Уже что-то.