Неблагой Принц (ЛП) - Кингсли Кэтрин

— О… о, мой.

Он улыбнулся. Его лишние глаза закрылись и растворились в коже. Ошеломленная, она протянула руку и коснулась его щеки. Там ничего не было. Но она видела это. И ждала. Где она была? Что? Лорд Байодан поймал ее. Но где она была? Как она пересекла комнату? Она слабо коснулась рукой своей груди и не нашла ни раны, ни лезвия.

— Это нормально быть сбитым с толку. Но вы в безопасности, миледи. Это, клянусь.

— Как…? — У нее так закружилась голова, что у нее скрутило желудок. — Я… я умираю. Опять таки.

— Шшш. — Он погладил прядь ее длинных волос за ухом. — Нет. Круинн получил рану, а не ты.

— Круинн?

— Прости меня за мою магию. Но мастер Валрой правильно предсказал необходимость иллюзии. Ты была Круином, а он тобой с того самого момента, как ты прибыла.

— Ты подменил нас?

— Мощная иллюзия, но не более того. Все-таки очень полезный подарок. — Он помог ей сесть, и она не могла сказать, кружилась ли у нее от этого голова больше или меньше. — И чтобы ранить моего друга, требуется гораздо больше, чем простой кинжал. Поставим нашу будущую королеву на ноги, а?

Сильные руки подняли ее, и она вздрогнула от неожиданности, глядя себе в лицо. Перед ней стояла еще одна Эбигейл. Единственная разница между ними заключалась в том, что у дубликата из груди торчал кинжал. Ее улыбка превратилась в улыбку, которую она никогда не носила, и не-Эбигейл вырвала кинжал из ее груди. Осколки стекла снова приняли форму.

— Ой..

— Сними маску, любовь моя. Ты ее пугаешь.

— Ой!» — Эбигейл увидела, как другая версия себя еще раз переместилась перед ее глазами. Осколки битого стекла, сто миллионов штук, прокатились друг по другу и развеяли иллюзию. Теперь, когда она была достаточно близко, она могла слышать его звук. Как стекло, скользящее по стеклу, высокое и пронзительное. Это скривило ей зубы.

Вскоре они снова стали тем красивым, красивым мужчиной, которого она видела раньше, хотя на этот раз сделанным из стекла, а не из плоти.

— Простите нас, моя госпожа. Мы забываем — Они усмехнулись. — Мы не так эффектны среди себе подобных.

— Все… все в порядке. — Она все так же дрожала. Ей хотелось крепкой выпивки и длительного отдыха. — Если вы… действовали, чтобы спасти мою жизнь, я благодарю вас.

Круинн наклонился и взял ее руку. Она ожидала, что она будет порезана ими и их миллионами движущихся осколков. Но под ее прикосновением стекло было гладким и совершенным и двигалось под ее прикосновением, как жидкость. На ощупь они были слегка холодными, как она и ожидала от стекла. Они склонили головы, и осколки их губ стали гладкими и податливыми, когда они поцеловали ее руку.

Возможно, немного медленнее, чем должны были.

Они вошли в нее, защищая от хаоса и криков, которые все еще окружали их, и прижали ее руку к своей груди. Где бы она ни касалась их или они касались ее, осколки подходили друг к другу.

Если бы она не так боялась, она была бы очарована.

— Достаточно!

Тишина звенела в ее ушах так же сильно, как и крики. Она обнаружила, что вступает в Байодан, отшатываясь от всего, что видела перед собой. И, пожалуй, правильное слово — нарисованное, потому что пол был забрызган кровью, и все это существо, которое, как она знала, выступало в роли художника и палача.

Голубые отметины на груди Валроя были испорчены малиновыми пятнами и брызгами. У его ног лежали три тела — и она с облегчением увидела, что Асташи среди них нет.

— Лжецы! Безвкусные, лицемерные дураки!» — Он широко расправил крылья, его голос каким-то образом был таким, который она узнала и смешала с рычанием зверя. — Кто здесь это сделал? Кто здесь задумал лишить ее жизни? Асташа не виновата во всей своей измене, ибо она была озабочена. Это значит, что это один из вас! Сделайте шаг вперед и с гордостью ответьте на свои преступления, и я ускорю вашу смерть.

Тишина.

Никто не двигался.

Протянув когти одного из своих крыльев, он поднял одно из тел за голову и поднял его над землей, как будто оно ничего не весило. С воем гнева он вонзил когти другого крыла в грудную полость трупа.

У нее вырвался крик при звуке ломающихся костей. Он разорвал тело надвое, вырвав ребра из позвоночника. Гор вскочил на ноги, разрывая то, что осталось от фейри, на две части.

Он бросил обе половинки в толпу.

— Трусы!» — Он оскалил зубы. — Если никто не сделает шаг вперед, я должен предположить, что вы работаете в унисон. И если это так, то все вы умрете этой ночью.

Вздохи и бормотание, но больше ничего. Толпа, кроме Байодана и Круина, в страхе отодвинулась еще дальше.

— Очень хорошо… — Валрой слизнул брызги крови с губ. — Это смерть.

— Нет! — Прежде чем она успела осознать, что делает, слово покинуло ее. Она оттолкнулась от Байодана и Круинна и подошла к Валрою. — «Нет пожалуйста. — Она тряслась, как лист, но изо всех сил старалась держаться крепко.

Было так много крови.

— Спасите немногих, чтобы проклясть многих.

Пощадите эти жизни сейчас, чтобы завтра убить еще сто тысяч.

Заключите сделку с феей, чтобы вас не трахнул кабан.

Эта последняя мысль почти заставила ее рассмеяться, когда она закрыла глаза, готовясь к тому, что должна сделать. Завтрашние проблемы предназначались для завтрашнего дня.

Когда-нибудь он займет свой трон. Он был силой природы. Если бы не она дала его ему, это был бы кто-то — кто угодно — другой. Возможно, даже изломанная фигура Асташи, которая все еще стояла на коленях в беспорядке, ее кровь смешивалась с кровью мертвых убийц.

Открыв глаза, она увидела существо перед собой. По-настоящему видела его таким, каким он был. Словно почувствовав это, он расправил крылья и прижал руки к бокам, уронив кусок разбитого черепа, который был в его руках. Полководец, весь в крови своих врагов.

— Я прошу вас о пощаде, верховный лорд Валрой. — Она высоко держала голову. Это была ужасная ложь, и она знала, что все видят в ней притворство. Но она старалась изо всех сил. — Прошу у тебя милости для Двора и для Асташи.

— А взамен? — Он выиграл. Все в его позе, в его голосе возвещало ему победу.

— Я дам тебе все, что ты захочешь. — Слезы бежали из уголков ее глаз. Она не стала их вытирать.

— Я принимаю ваше предложение. Милосердие даровано. — Он протянул ей руку. — Иди сюда, маленькая ведьма.

Шагнув вперед, изо всех сил стараясь избежать луж крови и кусков мяса, она направилась к нему. Протянув руку, она помедлила, поколебалась, а затем вложила ее в его. Он притянул ее к себе, прижав к себе, обвивая ее крылом. С мычанием, он наклонил голову к ней, шепча так, чтобы никто другой не услышал.

— Все, что я хочу, говоришь?

Рука схватила ее за задницу. Она бы не возражала так сильно, если бы не помнила, что его крылья почти полностью прозрачны. Она подпрыгнула, но это движение только позволило ему сильнее притянуть ее к себе.

Он погрузил пальцы в ее плоть и зарычал ей на ухо.

— Есть много вещей, которые я хочу. Я могу выбрать только один, хм? — Он наклонил ее голову, чтобы посмотреть на него, прижимая ее щеку к своей руке. Подушечкой большого пальца он вытер ее слезы. Его голос все еще был шепотом, когда он говорил с ней. Слова были для нее и ни для кого другого. — Тогда вот моя цена. Вот что я прошу взамен — перестань плакать.

— Что? — Она моргнула.

— Мне не нравятся твои слезы. — Он поднял руку, чтобы провести костяшками пальцев по ее другой щеке. — Перестань плакать, и милость будет твоей.

Как кусочки пазла, все встало на свои места.

— Ты хотел, чтобы это произошло. — Она понизила голос.

Он улыбнулся.

— Ты присоединишься ко мне за ужином? Я предполагаю, что да.

— Ты знал, что это произойдет! — Она зашипела на него сквозь зубы. — Ты мерзкий, чудовищный…

Он поцеловал ее, проглотив ее протесты, прежде чем они стали слишком громкими. Другое его крыло обвилось вокруг них, и она почувствовала, как мир снова растворяется вокруг нее.