Торговец кофе - Дэвид Лисс

— Могу добавить, — сказал потенциальный покупатель, — что далеко не каждый умеет продавать порченый товар с честным видом. Вы можете быть готовым продать, но не найдете покупателя, потому что не умеете себя вести как человек, которому нечего скрывать.

— Похоже, у тебя неплохо получается выдавать себя за честного человека, — сказал новый голос героическим тоном. — Но я знаю, не сойти мне с этого места, что ты негодяй.

Это был Хендрик, облаченный в черный костюм, как деловой человек. Он стоял за спиной потенциального покупателя, скрестив руки, и в его внешности не было ничего героического.

— Я знаю тебя, Ян ван дер Дейт, — заявил Хендрик, — и ты лжец и обманщик. — Он повернулся к владельцу акциями. — С вашим кораблем все в порядке, сэр. Эти люди мошенники, которые наживаются на страхах инвесторов. Они хотят ограбить вас, купив ваши акции за полцены, а потом, когда груз прибудет в целости и сохранности, сорвать куш.

Матросы и их приятель вскочили с мест и бросились к выходу. Держатель акций застыл на месте, но, похоже, готовился броситься вдогонку за мошенниками. Хендрик положил руку ему на плечо и удержал его на месте.

— Пусть убегают, злодеи, — сказал он успокаивающе. — Вы раскрыли их махинацию, но победить их в одиночку вам не удастся. Полно.

Он подвел мужчину к столику и надавил ему на плечи, заставляя того сесть.

Мигель только что стал свидетелем точно таких же событий, которые произошли, когда он встретил Гертруду и они подружились. Однако их дружба была подделкой, а все остальное — фальшью. Человек, предложивший купить его акции, не был разоблачен Гертрудой, он на нее работал. Все это было уловкой, чтобы завоевать доверие Мигеля.

Мигель быстро расплатился, стараясь остаться незамеченным. Он даже переплатил, чтобы выбраться побыстрее и без лишних разговоров. Потом пробрался к дверям и незаметно выскользнул из таверны.

На улице было прохладно. Он зажег свой фонарь, луч которого едва пробивался сквозь густой туман, наползающий с бухты. Что все это означало? Как это можно было объяснить?

Вдруг все стало ясно. Гертруда задумала какой-то план, требующий его доверия не на один вечер, а на несколько дней или недель. Потом Мигель все потерял после сахарного кризиса. Это объясняло, почему Хендрик испытывал неловкость при общении с ним. Он не понимал, что Гертруде нужно от этого еврея, оставшегося без гроша и не представлявшего для них никакой ценности.

Поэтому Гертруда создала ценность. Она придумала эту авантюру с кофе, чтобы… чтобы — что? Какую махинацию она задумала? Не может быть, чтобы Гертруда задумала получить что-то от Мигеля. Она предоставила деньги, которые, как она сама призналась, ей не принадлежали.

Возможно, они также не принадлежали детям ее покойного мужа. Мигель понял, что вся эта история выглядит сомнительно. Как он этого раньше не видел? Он, зарабатывающий на жизнь тем, что отличает правду от неправды, — хотя надо признаться, в данный момент заработок выходил довольно скудным. А кофе, который должен был спасти его от краха, оказался очередным несчастьем. Но почему? Почему Гертруда дала деньги? Зачем давать деньги человеку, чтобы довести его до полного краха?

Мог быть только один ответ. Только один человек мог хотеть потратить деньги на уничтожение Мигеля. Ему стало совершенно ясно, что Гертруда служит Соломону Паридо.

27

Мигель не верил, что утро принесет большую ясность или что серьезные проблемы могут решиться во сне. Его беспокойный сон не принес ему никаких ответов ни на другой день, ни на следующий, который был субботой. Тем не менее утром он проснулся, вспомнив одну важную деталь: когда они с Иоахимом стояли у "Поющего карпа", тот сказал что-то о Гертруде. Он отчетливо помнил запах — смесь пива, мочи и вони канала, — когда негодяй намекнул, будто ему что-то известно.

Тогда Мигель подумал, что Иоахим каким-то образом узнал о деньгах Гертруды, но теперь это казалось маловероятным. История о деньгах, принадлежащих детям мужа, была явной ложью. Правдоподобный обман имел целью объяснить происхождение денег, не совсем честное, но простительное. Вероятнее всего, деньги дал Соломон Паридо.

Но если Гертруда выполняла поручение Паридо, почему парнасс не знал деталей плана Мигеля? Может быть, Паридо решил дать Мигелю и Гертруде возможность получить монополию на кофе, а затем нанести удар, обвинив Мигеля в сотрудничестве с Гертрудой, а потом разделить полученную прибыль?

— Нет, — сказал Мигель вслух.

Он сел на своей короткой кровати, его бросило в жар, и он скинул тяжелое пуховое одеяло. Все это было бессмысленно, но кто-то из них — Гертруда, Хендрик, Паридо — ошибется и выдаст себя, а он будет наготове.

Два дня спустя Аннетье объявила, что к Мигелю пришел посетитель. Ее голос слегка дрожал, и она не осмеливалась смотреть Мигелю в глаза. Пройдя за ней в прихожую, он увидел Иоахима, стоящего на пороге с новой широкополой шляпой в руке и оглядывающего все вокруг с детским любопытством: "Так вот где живет еврей!"

— Вы совсем с ума сошли, — спокойно сказал Мигель. Иоахим был в новом костюме — откуда тот взялся?

И хотя одежда была намного проще по сравнению с той, что он носил когда-то, выглядел он аккуратно и достойно и в белой сорочке, новом камзоле и плотно облегающей шерстяной фуфайке был похож на торговца. Рана на лице лишала его всякого сходства с благородным человеком, но из-за нее он стал меньше похож на попрошайку. Кроме всего прочего он не источал, как раньше, запаха гнили.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказал он спокойным голосом, который Мигель едва узнал. Неужели ванна и новая одежда излечили его от безумия? — Я уже вошел в ваш дом. Вам будет нелегко выставить меня за порог, в особенности если я подниму шум. Будет намного лучше, если я уйду тихо, закончив свое дело.

Трудно, что ли, мерзавцу было постучаться в кухонную дверь, хотя бы из вежливости? Мигель не мог позволить, чтобы его видели с этим человеком на крыльце, и ему пришлось отступить и провести злодея вниз, к себе в подвал.

Спустившись, Иоахим осмотрелся и неловко замер посредине сырого помещения. Вероятно, его удивило, что Мигель не живет в роскоши. Он сел на колченогий стул и молча смотрел на пламя масляной лампы, стоящей на столе. Наконец собрался с духом и заговорил:

— Мой рассудок был помрачен, но теперь помрачение прошло. Я предъявлял требования и рассыпал угрозы, которые, вероятно, были нелепы, в связи с чем приношу свои извинения. Я по-прежнему считаю, что вы должны мне пятьсот гульденов, которые я потерял, но не требую немедленной уплаты или уплаты всей суммы сразу. То есть я хочу сказать, что мы могли бы выработать схему выплаты, как в случае с долгом. После чего я перестану вас беспокоить.

— Понятно, — сказал Мигель, оттягивая время, чтобы обдумать ситуацию.

Очевидно, кто-то снабдил Иоахима деньгами. Этим человеком мог быть только Паридо.

— Я рад, что вам понятно. Тогда приступим к делу. Я согласен на выплату в рассрочку. Однако я хотел бы чувствовать уверенность в том, что вы вернете деньги, а для этого мне нужно знать, как вы планируете их заработать. В этом, видите ли, суть сделки. Вы мне рассказываете о своем проекте, о том, как вы собираетесь заработать деньги в ближайшие месяцы, и после того, как мне будет ясна ваша стратегия, я буду чувствовать себя уверенным, что вы выплатите мне пятьсот гульденов, скажем, в течение двух последующих лет.

Все было совершенно ясно и совершенно очевидно. Паридо нанял Иоахима, чтобы выведать планы Мигеля. Неизвестно, как Паридо это сделал, но ему удалось усмирить Иоахима. Неужели дело только в деньгах? Мигелю казалось, что было что-то еще. Иоахим вел себя с обреченностью человека, ожидавшего суда.

Мигель вдруг почувствовал радостное возбуждение. В последнее время все складывалось плохо, очень плохо, но теперь он знал, что делать. Он знал, что именно планируют другие, и, зная их планы, мог манипулировать ими для своей выгоды.

— Как я могу быть уверен, что вы не станете злоупотреблять полученными сведениями? — спросил он, оттягивая время, чтобы обдумать свои возможности. — Вы не так долго отсутствовали на бирже, чтобы забыть, как важна конфиденциальность.

— Я не хочу иметь ничего общего с биржей. Это время для меня прошло. Я хочу лишь обеспечить свою жену и жить тихой жизнью в провинции. — Он наморщил лоб. — Если вы мне заплатите, я куплю участок земли и буду его обрабатывать. Или, может быть, открою таверну в какой-нибудь деревне.

— Очень хорошо, — осторожно произнес Мигель. — Обещаю, что заплачу вам.

— Но вы должны сказать мне то, о чем я прошу, — сказал Иоахим.

Он пробежал пальцами по своим длинным волосам, недавно вымытым и гладким. Мигель решил рискнуть:

— Разве? Что вы будете делать, если я не скажу?