Дом Командора - Павел Шумил

— Кстати, Волковского не читал нового? — спросил Роджер, расставляя тарелки.

— Да нет, ты же знаешь, я прохладно к таким вещам отношусь… Да и кто повезет на Радугу такую книжку?

— Ну не скажи. У нас, например, сам Сурд сейчас здесь, не знал?

Мишель не знал этого. Но предпочёл обойтись неопределённым жестом, делая вид, что занят супом. Суп и правда был вкусный.

— Правы люди, лишимся автономии — совсем тоскливо станет.

— Кстати, я так понимаю, что скоро проблем с доставкой не станет. Сегодня, у ваших, человека собирались запускать.

— Не понял, — удивился Мишель, — откуда ты взял?

— Ну как же! Несколько раз передавали, а я слушал. Говорили, что в два пополудни будет запуск, просили к часу всех быть на месте.

При этих словах Мишель подавился супом, закашлялся, выплюнул непроглоченное в тарелку и бросил взгляд на часы. Четырнадцать двадцать две! И восемь испытателей кроме него в городе — это катастрофа!

— А… Ещё… Друг… Называется… — выдавил он сквозь кашель. И немного отдышавшись, продолжил — всё, извини, убегаю.

— О! — Протянул Роджер, — Ты тоже испытатель. Я и не подумал. Но это же опасно, наверное. Тебе что, совсем не страшно?

— Кто боится, — ответил Мишель в дверях, — тех не берут в испытатели…

До всем известного белого здания без окон, института дискретного пространства, Мишель добрался бегом. Бегом же поднялся по лестнице и, запыхавшийся, ворвался в контрольную комнату. Сегодня здесь было людно, а в углу, сидел сам Этьен Ламондуа и оживлённо говорил по видеофону:

— …нет, товарищ Канэко, энергия нам нужна прямо сейчас. Да, я знаю, что энергостанции погибли, но у нас есть резерв, и вы прекрасно понимаете…

— Товарищ Канэко! Вы лучше меня знаете, сколько лет мы ждали этого дня, и теперь, когда теория Маляева полностью подтвердилась… Знаете, у меня у самого дети есть. И считать я умею не хуже вашего — через одиннадцать часов здесь будет «Стрела», если ещё будет кто-то жив, то она заберёт их. В любом случае, такой резерв нам уже не нужен. Вот и хорошо, давайте всё сделаем цивилизованно.

Ламондуа разорвал связь и поднял глаза на Мишеля.

— О! На ловца и зверь бежит! А я только что опрометчиво отослал всех испытателей в помощь Канэко. Уже хотел отзывать одного. Ну что, товарищ Сегюр, готовы войти в историю?

Мишель сделал еще несколько глубоких вдохов и выдохов и четко произнес:

— Готов!

Звуки становились все тише по мере того, как воздух откачивали из помещения с экспериментальной нуль-камерой. Пройти сюда в скафандре было нелегко, за годы экспериментов в комнате накопилось огромное количество самой разной техники. По стенам, полу и даже потолку протянулось несчетное число кабелей. На временных монтажных столиках закреплены десятки плат. Говорят, многие из них уже давно ни к чему не подключены, но по-прежнему остаются здесь, поскольку никто не хочет заниматься их разборкой. Сама камера почти в первозданном виде. Только сейчас с боковых стен сняты декоративные панели, и хорошо видны решетки фазоиндукторов, полюсов, как их кто-то прозвал.

Внешние звуки совсем стихли. Остается только слушать переговоры по служебному каналу.

— …вакуум… чистота… готово.

— Плутон, Плутон, вас вызывает Радуга. Ответьте, Плутон.

— Энергия подана, поле стабильно, когерентность полюсов подтверждена.

— Энергоканал открыт, у нас есть нужное количество… Перевожу на автомат.

Энергия уже на полюсах, — думал Мишель. Он не был нуль-физиком, но понимал, что это значит. Неизвестная ему могучая сила, покорившаяся физикам двадцать второго века, уже готова проколоть, деформировать или еще что-то сотворить с пространством-временем, перебросив его в приемную камеру на Плутоне.

— …есть связь. Телеметрия идет.

— СЖО в норме.

— Камеры синхронизируются, перевожу на автомат.

Вот и все. Теперь от людей уже ничего не зависит. Маленький шаг для человека? Но теперь и шагать больше не надо. Машинка для перемещений. Нажал кнопку — и дома.

— Внимание, Радуга! Передаем информацию… — вклинилась в канал экстренная передача. — Задержка три минуты.

Shumil

В суматохе никто, кроме диспетчера посадочной зоны, не заметил посадки старого, потрепанного катера с опознавательными знаками системы Нептуна. Несмотря на жалкий вид, посадку катер совершил точно и лихо. На трех «g», никак не меньше. В двух метрах от среза шлюзового тоннеля. Дежурный протянул руку к пульту, да так и замер. Пульт ожил по собственной инициативе и уже начал процедуру шлюзования. К катеру выдвигался гофрированный черный рукав гермоперехода.

— Простите, что воспользовался вашим компьютером, — ожили колонки спикеров. — Я — Камилл. Со мной три человека, и мы очень спешим.

— Камилл??? Разве вы не на Радуге?

— Был. И буду. Сейчас — здесь.

Рукав тем временем уже присосался к люку катера. Вопреки правилам, сами собой открылись наружные и внутренние ворота шлюза, о чем сообщили тревожные красные огни на пульте. За стеной загрохотали магнитные подошвы. Диспетчер выскочил в коридор.

— С дороги!

Первым шел Камилл. Как всегда, в белом пластиковом шлеме, в белом защитном костюме, с выражением скуки на лице и тоненькой картонной папкой под мышкой. За ним, в таком же облачении, шла невысокая коренастая девушка со злыми глазами. Именно она рявкнула: «с дороги!» И замыкали процессию две девушки в обтягивающих компенсирующих гермокомбинезонах ярко оранжевого цвета и белых шлемах с наполовину опущенным зеркальным забралом, закрывающим верхнюю часть лица. Девушки тащили огромный ящик, больше всего напоминающий бытовой холодильник «Полюс». Трехметровая модель холодильника в масштабе 2:1…

— Давайте, я вам помогу, — бросился на помощь диспетчер.

— Пупок развяжется, — отрезала та, что шла последней. — Лучше шлюз закрой.

Пока диспетчер возился со шлюзом, странная компания скрылась. Он даже не успел заметить, в какую сторону повернули — к жилому сектору, или к лаборатории нуль-физиков.

А компания направилась именно к физикам.

— Я — Камилл. С Радуги. Задержите запуск, — громко произнес Камилл еще в дверях. И защелкал тумблерами на пультах. Зашипел воздух, заполняя помещение с приемной камерой, исчезли в стенах створки гермодвери.

— Что вы делаете?! — закричал кто-то.

— Спасаю человека, — не оборачиваясь, ответил Камилл. — С вашей камерой вероятность успеха менее пятидесяти процентов. С моей — сто. Кроме того, моя не вызовет Волны на Радуге. Все вопросы — Шейле, — он кивнул в сторону девушки со злыми глазами.