Мне как молитва эти имена. От Баха до Рихтера - Игорь Горин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сад — оркестр!
А партитуры начертаны лучами солнца в вышине.
Что там теперь — лазурь?
Ага, аллегро, даже престо в до мажоре!
Слетятся облака — адажио.
Солнце и ветер — скерцо!
А светлыми ночами при луне
Звучат ноктюрны, фуги и хоралы.
Ах, если бы не наша глухота!
Мой любимый поэт Карел Чапек некогда написал: «Будь я композитор, я сочинил бы музыку на тему «Процессия почек». Сперва прозвучал бы легкий марш сиреневых батальонов, потом в процессию вступили бы отряды красной смородины; потом послышалась бы тяжкая поступь грушевых и сиреневых батальонов, сопровождаемая многострунным бряцанием и звоном молодой травы. И под этот оркестровый аккомпанемент промаршировали бы полки строго дисциплинированных бутонов... тихий, коричневый и зеленый сад двинулся победным маршем вперед».
Видимо никто из больших композиторов не был, к сожалению, садоводом; представляете, насколько богаче было бы наследие Верди, Чайковского или Брамса! Но Чайковский написал хотя бы «Вальс цветов» и «Подснежник», и уже одно это поднимает его в наших глазах на недосягаемую для тех же Верди и Брамса ступень. То же можно сказать и о Джакомо Пуччини: что стоили бы все его «богемы» и «тоски», если бы не чудесный струнный квартет «Хризантема»! К числу избранных я бы отнес, пожалуй, и поляка Кароля Шимановского, хотя и подозреваю, что его скрипичная пьеса «Нарцисс» посвящена всего лишь мифологическому герою, а не любимому всеми нами цветку. Но первое место в этом коротком списке принадлежит все же Густаву Малеру: вторая часть его Третьей симфонии так и называется: «О чем рассказали мне цветы»!
Я, как и Чапек, не композитор и вдобавок не Чапек, и все же скромность не может удержать меня от соблазна сообщить, что бы я написал: «Симфонию цветения»! Собственно, я, грешным делом, уже давно ее написал — словами, а не нотными знаками, разумеется. Но поскольку оркестровать, так сказать, целую симфонию в наших условиях затруднительно, попробуем воспользоваться хотя бы теми возможностями, что предоставляет нам радио, вы не против? Тогда вот вам наш праздничный подарок: «Триада» — музыка, поэзия и цветы.
Любовь. И Музыка.
А что еще? —
Цветы!
Так воспоем же триединство это,
Творение немеркнущего света,
Дарованной нам, смертным, Высоты.
Любовь, цветы и Музыка.
Ну а земные узы как?
Помилуйте, их нет!
Любовь и Музыка — сродни:
Как звезды, вечные огни,
Цветы — души рассвет.
У них свои мелодии,
И хоть земля их родина,
Воздушен их балет.
Когда суровый этот мир навек покину я,
Любовь поселится в цветах неугасимая,
И будет Музыка нам благостным дождем.
Так воспоем же триединство это,
Неиссякающий в веках источник Света,
Воспоем!
ОТДЕЛЯЙ, ОТДЕЛЯЙ!
«Если бы Бах ранее не существовал, но внезапно появился в наше время, среди современного музыкального хаоса, его появление было бы принято, как приход Мессии.»
/Пабло Казальс/
Вы любите искусство? Я да, но не всякое, и это меня тревожит. Потому что к «не всякому» относится значительная часть того, что создано в 20 веке. Почему-то это в малой степени касается художественной литературы, тут наш век едва ли уступит 19-му. Но во всем остальном — в музыке, живописи, скульптуре... Не спешите объявлять меня ретроградом, консерватором и тому подобное, есть по крайней мере три достаточно серьезные причины, заставляющие думать о спаде в искусстве; судите сами.
Едва ли на земле сейчас рождается больше гениев, чем 200 или 500 лет назад. Но чем было заняться гению в прежние времена? — только искусством. Были конечно и врачи, и ученые, и строители, но в основном люди творческие занимались искусством. Теперь же во главу человеческой деятельности поставлены наука и техника, именно в эти сферы уходит подавляющая масса творчески одаренных людей.
Вторая причина тоже очевидна. Да, искусство так или иначе отражает действительность. Но чтобы отражение было не просто зеркальным (включая случай кривых зеркал), художнику нужны время и условия, чтобы осмыслить и внутренне преодолеть происходящее. Кто это сострил, что современная жизнь определяется числом переживаний в секунду? Слишком много громоздящихся друг на друга потрясений, подобен непрекращающемуся наводнению поток информации, тысячекратно сократились расстояния — человек, особенно если он уже обрел имя, просто лишен возможности подолгу оставаться наедине с самим собой. Где уж тут преодолевать и осмысливать!
Третья причина — атеизм, но об этом позднее.
Пора, однако, сказать, а что же именно сплошь и рядом не нравится мне в современном искусстве — отсутствие красоты. О, я прекрасно понимаю, сколь уязвимо такое заявление: «в природе все красиво», «на вкус и цвет кого-то там нет» и т.д. и т.п. Бросьте! Есть безусловно красивые и некрасивые, даже уродливые люди. Как бы ни были в своем роде совершенны земляной червь и гиена, все, надеюсь, согласятся со мной, что красивее все же бабочка и пантера. И что пение соловья, дрозда или жаворонка благозвучнее, чем карканье вороны. И что цветущий сад или парк предпочтительнее для всех наших органов чувств (включая обоняние), нежели свалка мусора — как очень хорошо заметила одна столь же умная, сколь и красивая женщина, «красота от Бога, а грязь от бесхозяйственности». Итак, есть вещи, звуки и запахи, которые априори, на любой неизвращенный вкус отвечают понятию «красота» и те, что не отвечают ему.
Так вот, я утверждаю, что в искусстве нашего века понятие красоты очень часто или резко искажено или отсутствует вовсе. И сделано это скорее всего сознательно — как реакция на те или иные негативные стороны жизни. Иначе не объяснить, зачем и откуда изначально разрушительная тенденция в скульптуре и живописи, каковой несомненно является кубизм, почему такое засилие резких, скрежещущих, дисгармонирующих звуков в музыке, почти вытеснивших мелодическое начало.
Говорят, что у искусства три задачи: заинтересовать, поразить и растрогать (вдохновить, окрылить, возвысить). Первые две вполне могут быть достигнуты
