Новейшая история России - Владимир Шестаков

В условиях разбухания административно-управленческого аппарата становятся ненужными органы демократического контроля — ЦКК — РКИ. Отныне они нужны власти лишь как послушные звенья исполнительного аппарата. «Нам нужна теперь не инспекция, — заявил на XVII съезде партии Сталин, — а проверка исполнения решения центра, нам нужен контроль над исполнением решений центра…» Такой организацией становятся комиссии партийного и советского контроля.

В 30-е гг. наряду с изменением и перераспределением властных функций происходит усиление карательно-репрессивного аппарата. На протяжении всех 30-х гг. непрерывно расширяются функции милиции, растет ее численный состав. В конце 1930 г. она передается в состав ОГПУ с целью использования ее сети в интересах политического сыска. С введением в 1932 г. паспортной системы и обязательной прописки граждан на милицию возлагаются обязанности контроля за соблюдением паспортного режима.

В 1934 г. формирование мощного репрессивного аппарата завершается. В июле в соответствии с постановлением ВЦИК в НКВД СССР входят бывшее ОГПУ, Главное управление милиции, Главное управление пограничных и внутренних войск, Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ) и целый ряд других ведомств. Объединенный наркомат получает в свое ведение все силовые структуры (за исключением армейских): конвойные и железнодорожные войска, части особого назначения. Они использовались для подавления вооруженных выступлений и массовых беспорядков. За десятилетие численность внутренних войск возрастает в 4 раза (до 200 тысяч к началу 40-х гг.).

С ликвидацией оппозиции достигает пика режим тотального контроля над обществом. Власть стремится к полному устранению гражданского общества, всякой частной жизни. Распространение системы контроля из центра к периферии достигалось созданием во всех местных партийных организациях специальных отделов, подчиняющихся непосредственно сталинскому секретариату. В их задачу входило наблюдение за парторганизациями и представление регулярных отчетов о них. Обмен информацией между центром и периферией также велся по каналам спецотделов.

Невозможность для сталинского руководства опереться для легитимации своей власти на авторитет традиций, а также демократически выраженную волю большинства населения вызывает к жизни необходимость сознательного культивирования личности Сталина, создания культа его личности. Его прижизненная канонизация начинается через год после смерти Ленина — в 1925 г. Царицын был переименован в Сталинград. Затем появляются целые культовые ряды в топонимии: Сталинск, Сталинири, Сталинабад. На протяжении 20-х гг. шаг за шагом происходит абсолютизация всей деятельности и всех мнений Сталина. Уже на XIV съезде партии благодаря К. Е. Ворошилову партийная линии отождествляется с личностью Сталина, приобретает вполне определенную форму: «Тов. Сталину, очевидно, уже природой или роком суждено формулировать вопросы несколько более удачно, чем какому-либо другому члену Политбюро. Тов. Сталин является — я это знаю, — подчеркнул Ворошилов, — главным членом Политбюро…» К началу 30-х гг. любое слово Сталина воспринималось как откровение, как прямое руководство к действию. Складывающийся культ опирался на определенный слой партийных функционеров, вызванных к активной политической деятельности революцией, Гражданской войной, «военным коммунизмом». Эти люди не столько «хотели управлять историей», сколько иметь возможность карать и миловать. И этой возможности они требовали для себя, а потому и для Сталина и его окружения.

Большая роль в легитимизации сталинского режима отводилась марксистско-ленинской идеологии, в обосновании с ее помощью соответствия сталинской власти интересам всего народа. Используя всю мощь пропагандистского аппарата, власть создавала у советских людей иллюзию непосредственной сопричастности «великим свершениям». Объявляя социализм и коммунизм исторической неизбежностью, партийные олигархи широко апеллировали к объективным законам общественного развития.

Таким образом, к концу 30-х гг. в стране завершается формирование целостной советской командной системы. Она приобретает устойчивость и способность решать стоявшие перед страной задачи. Ее становление и существование — результат уникального соединения во времени очень специфического набора исторических, социокультурных и технологических предпосылок. При несомненных достоинствах сталинский властный механизм имел целый ряд существенных недостатков, сыгравших в конечном итоге роковую роль. В нем прежде всего отсутствовали внутренние пружины саморегуляции и самонастройки. Единственным источником регулирования являлось принуждение извне — страх, насилие, а любое изменение исходило сверху. Любая ответственность в этих условиях представляла собой угрозу для исполнителей, поэтому она делегировалась снизу на самый верх. Как следствие центр был перегружен делами, отсюда нерациональность его деятельности, волокита, крайняя зависимость принимаемых решений от воли вождя. Так, следуя сталинской привычке работать по ночам, все центральные советские учреждения также изменяют график своей работы. Участие широких масс трудящихся в управлении становилось формальностью, прикрывавшей диктат партийно-государственной бюрократии.

Сталинская Конституция 1936 г. 5 декабря 1936 г. Чрезвычайный VIII Всесоюзный съезд Советов, созванный «ввиду особой важности» вопроса, принял текст новой Советской Конституции. Ее утверждению предшествовало многомесячное «всенародное» обсуждение, в котором приняло участие 55 % взрослого населения страны. Всего в процессе обсуждения было предложено около двух миллионов различных поправок и дополнений. Большинство из них носило откровенно апологетический характер, но немало было конструктивных и даже остро критических. В частности, были предложения сделать законотворческую деятельность депутатов профессиональной, именовать председателя Президиума Верховного Совета СССР президентом и избирать его всеми гражданами страны, отменить смертную казнь, сделать так, чтобы «колхозники работали за деньги, а не трудодни».

В целях создания видимости единодушного одобрения проекта НКВД жестко контролировал весь процесс «всенародного обсуждения». Около 30 номеров газет, допустивших серьезные ошибки и «извращения» во время обсуждения, были конфискованы.

Сталин, инициируя разработку нового основного закона государства, преследовал сразу несколько целей. Прежде всего новая Конституция предназначалась для внешнего пользования. Перед лицом надвигающейся военной угрозы руководство страны не исключало возможности обращения за поддержкой к западным демократиям. Для этого нужно было изменить сложившиеся негативные представления на Западе о СССР, отвлечь внимание мирового общественного мнения от массового террора. Принятие основных демократических прав личности, создание демократических политических институтов должны были создать в мире иллюзию эволюции советской системы в направлении западных конституционных режимов. В то же время Сталин хотел придать легитимные формы сформировавшейся планово-распорядительной системе. После того как на XVII съезде было объявлено о победе социализма, нужно было теоретически обосновать начало нового этапа в развитии революции. В соответствии с марксистской доктриной с победой социализма должен был начаться период отмирания диктатуры пролетариата, замещения государственных функций общественными организациями, развития начал общественного самоуправления. Первоначальный проект Конституции, подготовленный Бухариным, содержал такие идеи. Но уже в январе 1933 г. Сталин осудил подобную позицию как троцкистскую. По его мнению, отмирание государства должно происходить через усиление государства и прежде всего усиление его репрессивных органов. Диктатура пролетариата должна сохраняться вплоть до полной победы коммунизма.

С помощью нового основного закона власть несомненно рассчитывала поднять на новую ступень общественный энтузиазм, заручиться поддержкой народа на продолжение проводимого курса. Принимая решение о подготовке Конституции, сталинское руководство безусловно рассчитывало снять накопившуюся за годы насильственной коллективизации, голода 1933–1934 гг. социальную напряженность. Чтобы предотвратить социальный взрыв, стране нужна была передышка. Сам факт провозглашения в 1934 г. тезиса о построении социализма должен был убедить советский народ в том, что главные трудности уже позади, что он трудился и шел на большие жертвы не напрасно.

При разработке проекта Конституции Бухарин и некоторые другие члены конституционной комиссии пытались отстоять линию на демократизацию советской политической системы, закрепить в стране плюрализм собственности, расширить права граждан, сделать более реальным контроль парламента за деятельностью правительства. Но в конечном итоге возобладала сталинская линия. При редактировании текста Сталин вычеркнул статьи о свободе художественного творчества и научных исследований, о праве каждого гражданина привлекать к суду чиновников за нарушение прав граждан.