Фальшивые зеркала - Сергей Лукьяненко

– Расписывайся!

Какие проблемы… Оставляю свой автограф на карточке доставки. Забираю письмо.

– Так… сейчас… – начинает бормотать Илья, забираясь обеими руками в карманы. – Я тебе двадцатку должен, да? Сейчас…

– О, Леонид ещё и заработает на письме… – драматическим шёпотом сообщает Падла. Вот гадюка…

– Не надо, – говорю я.

– Как не надо, мы же договорились… – Илья начинает выуживать из карманов мятые долларовые купюры.

– Хорошо, – быстро соглашаюсь я. Забираю деньги и протягиваю обратно. – На чай. Как положено.

Илья сопит, но чаевые принимает. С любопытством спрашивает, кивая на ребят:

– Что, дайверы хорошо платят?

До меня наконец-то доходит весь комизм ситуации. Конечно, какой я дайвер? Такой же, как Илья обитатель Диптауна, раньше подвизавшийся на чёрной работе, а теперь нашедший тёплое место.

– Нормально… – Я искоса смотрю на ребят. Маг и Падла веселятся. Остальные, похоже, настолько изнывают от нетерпения, что улыбаться не способны. – Ладно, старик, спасибо…

– Не за что. – Илья протягивает руку, мы обмениваемся рукопожатием.

– Ты это… в кабачок заходи… поболтаем как-нибудь…

– Хорошо.

Неужели ему не интересно? Совсем-совсем не интересно поговорить с «дайверами»? Впрочем, они же бывшие дайверы. А Храм… ну что тут смотреть… пустая круглая комната, лестница какая-то…

Я закрываю за ним дверь. Поворачиваюсь к ребятам.

– Давай, – кивает Маньяк. – Думаю, лучше тебе лично вскрыть этот конверт.

Бумага твёрдая, я даже надрываю уголок зубами, прежде чем вскрыть конверт.

– Может Пата позвать? – вдруг начинает беспокоиться Падла, поглядывая на лестницу.

– Сам виноват, он знает, что мы не на экскурсию пришли, – отрезает Чингиз. – Давай, Леонид…

Я достаю из конверта увесистый томик, затянутый в тугую пластиковую плёнку. Так… это и есть невскрываемая защита… открытый ключ Храма Дайвера-в-Глубине.

Тяну плёнку за край. Несколько секунд ничего не происходит.

Потом плёнка с треском рвётся, вся сразу, на мелкие, как конфетти, клочки. Ключ опознан.

«Компания „Новые Горизонты“, – читаю я вслух. – Предварительный отчёт по проекту „Приятное погружение“. Только для членов совета директоров.»

– Давай, – подбадривает меня Чингиз.

Я сажусь на пол. Открываю томик. Белая бумага, чёрные строчки… Сухо, официально, традиционно. Никаких красивостей, анимации, звуков и видеороликов. Впрочем, это же не для презентаций на публику, это рабочий материал…

– Тут что-то вроде преамбулы, – говорю я, глядя на первую страницу.

– «Дип-программа, революционное открытие в области психотехники, повлекла за собой создание нового, виртуального мира – Диптауна. Сбылись самые смелые мечты человечества. Возникли совершенно новые индустрии науки, производства, развлечений. Однако пять лет, прошедшие со дня закладки первого квартала Диптауна, показали и негативные эффекты данной реализации виртуального мира. Мир Диптауна стал всего лишь отражением реальной жизни, ни в малейшей мере не свободным от пороков и недостатков человеческой натуры. Проект „Приятное погружение“ направлен на преодоление этих недостатков…»

– Лёня, а про судьбоносный съезд партии там ничего нет? – резко спрашивает Падла. – «Революционное открытие», «самые смелые мечты»… Сопли в шоколаде!

На лестнице появляется взъерошенный Пат:

– Что за шоколад, Тоха?

– Уймись, тебе он не понравится! – не оглядываясь, очень резко отвечает Падла. – Иди сюда и слушай, пока не гоним!

Умолкший Пат с грохотом ссыпается с лестницы и садится рядом с хакером. А я переворачиваю страницы.

Это, должно быть, где-то рядом. Совсем рядом, у Ромки не было лишнего времени. Он мог перелистнуть несколько страниц, прочитать несколько абзацев… и что-то ударило его, напугало, заставило забыть обо всём.

– Тут про проект «Глубинный контейнер», – сказал я. – Техническая документация… они и впрямь больше железячники, чем программеры…

– Дай! – Чингиз протягивает руку. Я делаю вид, что не замечаю.

Это не его. Это моё. Моя борьба! Фраза вымазана в грязи и крови, но это – моя борьба. Чингиз мне более чем симпатичен. Он умный, сильный и добрый человек. Самое главное тут – добрый… и добрый не слепой, всепрощающей добротой, а добротой зрячего человека.

Но он не прыгал в пропасть между стенами огня и льда. Не его друга убили. Не его предали. Не его покупали. Я рад, что у него всё сложилось именно так… но этот томик, стоивший жизни Ромке, только мой. И мне выбирать, что я скажу, а о чём, быть может, и умолчу.

– Сейчас… – невпопад бормочу я, перелистывая страницы. Маньяк вздыхает, но терпеливо ждёт. Маг возлежит в позе пресытившегося радостями жизни султана и демонстративно зевает…

– Что там? – снова не выдерживает Чингиз. И на этот раз мне есть что ответить.

– Тут чертежи. Я бы сказал, что это особо эргономичное кресло… только это скорее эргономичное ложе…

…Когда вокруг стоят пять человек, беззастенчиво пялясь в книгу, что держишь в руках, очень трудно контролировать процесс утечки информации.

Скажем честно – невозможно.

– Да что за хренотень! – выражает общее мнение Падла. – Эти чудаки изобрели гибрид кровати и зубоврачебного кресла, а за него идёт такая схватка?

– Они даже не изобрели, а собрали, – поправляет его Маньяк, перелистывая через моё плечо несколько страниц. – Видишь, сплошные указания на купленные патенты? Эти использовались в медицине для ухода за больными, пребывающими в коме. Эти – в космических исследованиях… системы дистанционного контроля и бесконтактные интерфейсы…

– Периодический массаж тела, опционально – зондовое и внутривенное питание, а комбинезоны и шлемы можно выбрасывать на помойку, – подводит итог Чингиз. – Лихо. Всё на поверхности, но лихо. Я бы не отказался от такого рабочего места. У меня всегда затекает спина, если сижу в глубине больше десяти часов. Но убивать из-за этого… или бояться этого… чушь какая-то, ребята!

– Тёмный Дайвер особо просил вторую часть проекта, – напоминает Падла. – Давай, Лёня, ищи. Искусственная природа, или как-то так…

– Искусственная натура, – говорю я, открывая книгу. – А вот это софт… сплошной софт.

– Системы фильтров. – Маньяк щурится, глядя на перелистываемые страницы. Я сдаюсь и начинаю листать быстрее, не пытаясь вникнуть в строчки. – На изображение, на звук, на пространственные перемещения… Ох ты… да не могли они такой степени компрессии достичь!

Он трёт лоб и неуверенно признает:

– А может, и смогли…

– Что это, Шурка? – спрашиваю я.

– Похоже на систему слежения… верно? – Маньяк и Падла переглядываются. Падла кивает:

– Очень похоже. Самообучающаяся система, отслеживает и фиксирует поведение объекта, очевидно – человека. Да ещё и с обратной связью… Ёптыть! С прогнозированием, с элементами ИИ…

– Да не может быть искусственного интеллекта на современной технической базе! – возмущается Маньяк.

– Не может, – признает Падла. – А тут не о конкретной машине речь идёт. Тут привязка к общесетевым ресурсам. Перераспределение информации… общие базы данных, личные базы данных, потоковое кодирование и декодирование…

– Журналы надо начинать читать с конца, – говорю я. И открываю томик на последних страницах.

– Резюме, – радостно говорит Пат, повисший на плечах Чингиза и Падлы. – Я тоже с конца начинаю смотреть!

«Проект „Искусственная натура“ прошёл предварительную проверку в трёх режимах, – начинаю я. – В первом случае, как видно из заключения…»

Ничего нам не видно. Не читали мы отчёты об экспериментах, они где-то там, между описанием программ и резюме. Но я верю тем, кто составлял отчёт. И наверное, поверил Ромка, тоже начинающий читать с конца…

«Использование внешних баз данных, вложенных при программировании первичных поведенческих реакций, копирование реакций партнёров-людей и анализ эффективности собственных действий позволили добиться некоторых результатов, не укладывающихся в стандартные схемы искусственного интеллекта. Представляется возможно предположить, что при дальнейшем наращивании мощности операционной системы и расширении доступного модели жизненного пространства, она вплотную подойдёт к тем параметрам, которые оценены как пороговые для разума. Однако некоторые особенности вложенных в модель первичных поведенческих реакций, при всей их эффективности для быстрого развития и самосовершенствования, заставляют считать нецелесообразным дальнейшее её развитие. Свёртывание работы рекомендуется провести в течение двух-трёх месяцев, после чего возобновить эксперименты на моделях с меньшей исходной агрессивностью.»