Мертвая хватка - Виталий Гладкий

Красавица "Сидни" – вот в кого я влюбился по-настоящему, несмотря на ее непрезентабельный вид! – покачивалась у причала, тоже принадлежащего хозяину виллы. Там постоянно несли службу наши боевые пловцы Слоули или Трейни. Они не выключали сонар и прочую мудреную аппаратуру контроля за морем ни на миг – я опасался диверсии. Конечно, судя по всему, от наших преследователей мы оторвались, но чем черт не шутит, когда Волкодав спит, а потому я решил не заблуждаться насчет людей, готовых вот так запросто проглотить яд за идею или ради приказа начальства.

Кто они, какую спецслужбу представляют? Грешить на Шин бет у меня не было достаточно веских оснований. Команда глиссера, отправленная нами на дно, могла принадлежать к какойнибудь мафиозной структуре, а потому принимать за аксиому вмешательство израильтян в течение нашей операции "Альянс" я не имел права. И все же, все же… Я так долго тянул армейскую лямку в качестве диверсанта, а затем еще и ликвидатора, что нередко чуял, откуда дует ветер опасности, всеми фибрами и жабрами души. И первым моим приказом, который я отдал "торпедам", едва мы обосновались на вилле, был приказ выискивать среди слоняющихся по окрестностям типов с явно выраженной семитской внешностью. Я знал, что на особо ответственные задания, сродни тому, что мы задавили в зародыше, израильские спецслужбы посылают лишь идеологически выдержанных патриотов, а значит – чистокровных евреев; только они, по прочно утвердившемуся в израильских политических и религиозных верхах мнению, способны работать с полной самоотдачей и ответственностью, а потому наиболее эффективно.

Мы встретились в Морском музее, расположенном в здании XVI века, так называемой Цитадели. Конечно, мы не собирались устроить среди экспонатов конференцию нелегалов ГРУ. Нам нужен был лишь визуальный контакт, чтобы, поблуждав потом по городу, убедиться в отсутствии "хвоста". Потратив на предупредительные меры еще час, мы наконец "случайно" оказались за одним столиком уютного кафе, которых в Сен-Тропе было пруд пруди. Самое интересное, что Кончак наотрез отказался от прикрытия моих "торпед", хотя, как я понял, и сам он был один-одинешенек.

Опять какие-то нелады в нашей "конторе", подумалось мне, когда я мерил шагами улицы курортного города, одной из жемчужин Лазурного берега Франции.

К сожалению, я оказался прав…

Кончак шарил под англичанина. Наверное, для того, чтобы оправдать контакт с земляком Майклом Робинсоном – вдруг кто заинтересуется оживленной беседой двух туристов.

– Ты плохо выглядишь, – заметил шеф, когда мы раздавили бутылочку сухого вина, – увы, крепкие напитки на таких встречах обычно исключались.

– Хочу подать на развод.

– Что, Кей достает?

– Не то слово…

– Придется тебе смириться. Поверь, она достаточно хорошо подготовлена для таких миссий. И это не первая операция, в которой участвует Кей.

– Эх, сюда бы Акулу… Как он там?

– Передавал тебе привет. Выздоравливает. У него здоровья хватит на вас двоих.

– А как вы?

– Скриплю потихоньку. Проблемы заели.

– Снова смена курса? – осторожно высказал я предположение.

– Догадлив… – Кончак поморщился, будто проглотил дольку лимона. – Даже не смена курса, а сплошная чехарда. Прошлый год мы отработали достаточно спокойно и уже уверились, что наконец все войдет, как прежде, в нормальное русло. Увы и ах. Опять поменяли вице-премьеров, снова бедлам в парламенте, министры большей частью не выполняют свои обязанности, а лавируют, чтобы не обжечься на политических интригах. Наше руководство старается вообще нигде не высовываться – авось забудут, что мы вообще существуем, и перестанут втаскивать нас во внутренние разборки. С финансированием полный абзац. Изыскиваем внутренние резервы… – Кончак вдруг умолк и бросил на меня острый, пронзительный взгляд.

Да не боись ты, Виктор Егорович, знаю я ваши тайны мадридского двора. Небось не одну тонну героина или еще какой-нибудь дряни отправил ты и сотоварищи транзитом через территорию России за прошлый год. Чтобы штаны поддержать нашим несчастным офицерам, лишенным "великой демократией" не только чести, но и регулярного довольствия, а в худшем случае – вообще выброшенным на улицу без жилья и перспектив на будущее. Если хорошо подумать, то такая "деятельность" вообще не вмещается ни в какие рамки, но уж если вся страна сошла с ума, то и наше ведомство не может не шагать в ногу с остальными безумцами. В свое время я нечаянно угодил, как кур во щи, в одну из операций по переброске наркоты и остался в живых только благодаря Кончаку, который, уж не знаю из каких побуждений, взял меня под свое крыло.

После, уже под "крышей" ГРУ, мне пришлось несколько раз исполнять обязанности спецкурьера в тайных операциях по продаже оружия, боеприпасов и наркотиков в страны дальнего зарубежья. Я знал, что в ГРУ была создана группа из высших чинов, таким макаром пополнявших тайные счета конторы, предназначенные для финансирования спецопераций и для помощи офицерам, а в особенности семьям погибших, на которых наше "щедрое" государство хрен забило. И Кончак играл в этом сверхзасекреченном сообществе не последнюю скрипку. Конечно, я подозревал, что миллионы долларов, вырученные от "транзита" и прочих весьма сомнительных коммерческих операций, идут не только на благое дело: чтобы русский Иван, душа нараспашку, не зачерпнул для себя втихомолку из общего котла – в жизнь не поверю.

Но я не стал докапываться до самого сокровенного наших лампасников – чревато; да и на кой ляд мне лишняя информация? Я всего лишь постарался, чтобы меня больше не задействовали в этом черном бизнесе. Кончак немного поупрямился, но в конце концов решил оставить меня в стратегическом резерве. И теперь моя совесть была чиста – даже если погибну гденибудь "на холоде", то по крайней мере ради настоящего дела, которому отдал почти полжизни.

Может, мои понятия о патриотизме и извращены, и, наверное, я бы с таким положением дел смирился, однако проклятые гены все равно тянули меня исполнить свой гражданский долг, будто на стальном канате.

– Между прочим, я тоже не получил свои кровные за два месяца. – Я состроил скорбновозмущенную мину.

– Чья бы мычала… – саркастически покривился Кончак. – На твоих счетах за бугром столько баксов, что вполне хватит на выплату месячной задолженности по зарплате всей нашей конторе. Только не говори, что ты гол как сокол: я лично вручал тебе достаточно приличные суммы в твердой валюте.

Интересно, хотел спросить я, а сколько вы, любезный Виктор Егорович, насолили "капусты" в Швейцарии и странах Бенилюкса?

– Так ведь я эти бабки не в огороде нашел, – только и пробурчал я в ответ. – Я за них горбатился до кровавого пота.

– Знаю, что не в огороде, – отпарировал шеф. – Но все равно хоть ты не ной.

– Нет проблем, – покорно согласился я и как-то нечаянно заказал еще бутылочку вина.

Кончак сумрачно глянул на меня.

– Напряжение увеличивается, – продолжал Кончак. – Только не нужно драматизировать ситуацию.

Ага, подумал я, как же, "не нужно драматизировать"… Приехал бы ты, катись все гладко.

– Почему у нас случился облом в Лимассоле? – решил я не ходить вокруг да около главного. – Вам мой доклад передали?

– Да. Но с опозданием. – Он сокрушенно покачал головой. – Я был в командировке.

– Что-нибудь сдвинулось с мертвой точки?

– Не очень. Если не считать того, что теперь известно, кто навел топтунов на Гюрзу и Винграновского.

– И кто же этот мистер Икс?

– "Крот".

– Мать твою… не было печали. Из высшего звена?

– К счастью, мелочь. Из пополнения.

– Тогда как…

– Как он мог знать об операции "Альянс"? А он о ней и не знал. Этот сукин сын из тех новых рафинированных мальчиков, в компьютере рубящих лучше, чем мы в стрельбе. Образован, из хорошей семьи, в микросхемах ковырялся. И наковырял… хрен с бугра! – Кончак от души выругался.

– Но ведь информация о "живых" операциях проходит по высшему разряду секретности. Как он мог проникнуть в файлы "Альянса"?

– А ему помогли.

– Кто?

– Наши нынешние друзья. – Последнее слово Кончак произнес как ругательство – словно выплюнул. – Американцы.

– ЦРУ?! – Я удивился до обалдения: а им-то что до возни вокруг английских принцесс и арабских мультимиллионеров?

– Да. Американцы предоставили нашему умнику соответствующую аппаратуру, и он вычислил Гюрзу.

– Почему именно он?

– ЦРУ охотилось за Гюрзой почти десять лет.

– С какой стати? Она, насколько я знаю, всего лишь ликвидатор, мелкая сошка на перепаханной вдоль и поперек ниве разведки.

– Ошибаешься. Она была ликвидатором. А потом работала в Америке, совершенно легально. Естественно, по "легенде". Теперь уже можно об этом говорить… Короче, Гюрза посодействовала в получении материалов по проекту "звездных войн". Хорошо посодействовала. Когда вскрылась утечка, Пентагон был в ярости. Весь их хваленый космический щит превратился благодаря Гюрзе в решето. Вовремя принятые с нашей стороны контрмеры похоронили миллиарды долларов, заплаченных американскими военными за разработку всяческих мудреных штучек, да так глубоко, что до сих пор Пентагон землю копытами роет, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию и наказать виновных. Гюрзу мы сумели вовремя вытащить, но ее роль в операции завуалировать не удалось. Потому в ЦРУ она стояла в специальном списке на одном из первых мест.