Не сходить с пути прямого... - Лицо в ночи

И именно поэтому я считаю, что мы не должны его убивать, — заявил Гарри. Все, ну почти все, присутствующие недоуменно уставились на него, единственная, кто раньше высказывалась за смертную казнь, теперь была против нее. — Вам не показалось, что в этой речи было слишком много показухи? Я допускаю, что из–за всей этой чертовщины с переселением душ сначала в неодушевленные предметы, а потом назад в тела людей, получаются сущие маньяки. Насколько я знаю, та тварь, что сейчас прикручена к лежаку, смутила бы и Волдеморта, ведь даже он не настолько псих. Но в одном я уверена: Том Реддл, не важно основной его кусок, что все еще сидит в его теле, или же огрызки, разбросанные повсюду, до ужаса боится смерти. А то, что там лежит… он сделал все, чтобы спровоцировать меня, словно бы хотел, чтобы я его прикончила. И, черт меня подери, у него неплохо получалось!

Да, — подтвердил Альбус Дамблдор, очевидно его мысли текли в схожем направлении, — но скажи мне, зачем ему желать собственной гибели?

Да не знаю я! Но причина должна быть. Я могу повторить те же аргументы, что и в прошлый раз, только теперь защищая прямо противоположенное мнение. Может быть, перерезав глотку Бобу, мы так или иначе даруем бессмертие и неуязвимость этому хоркруксу, а заодно и самому Волдеморту? Понятия не имею, с чем мы имеем дело, но надо быть осторожнее, и я готова признать, что, наверное, была не права, предлагая избавиться от него…

Молчание длилось несколько минут, большая часть присутствующих просто не до конца поняла, о чем шла речь. И никто не знал, что сказать.

Что же… Значит, мы должны продолжить наблюдения, мы должны в точности понять, с чем мы имеем дело.

Ха, думается мне, смогу я его расколоть! — рыкнул Грюм. С этим все согласились, никто не расслышал, как Гарри пробормотал под нос: «Ну–ну, попробуй».

Как и следовало ожидать, ни черта Аластор не добился, Боб явно умел подбирать ответы, и в конце Грюма пришлось выводить силой, когда он уже совсем собрался убить пленника на месте. Дело зашло в тупик, Орден опять погряз в совещаниях и обсуждениях. И лишь пару часов спустя все с удивлением обнаружили, что Полли Поттер с ними уже нет, нашлась только короткая записка.

«Я пошла домой, а вы пока походите, поболтайте — в общем, не давайте ему расслабиться. Завтра вернусь со свежими идеями.

P. S. Не гасите ему свет».

Гарри действительно вернулся в особняк Поттеров в Ирландии, где ему сначала пришлось отбиваться от наскоков Бэтти и Гермионы, которые усиленно требовали разъяснений. Отбиться от них оказалось непросто, но в итоге Гарри удалось перенаправить их энергию на родителей, которые к тому времени еще даже не вернулись. Это уже само по себе значило немало, ибо был уже девятый час. Поужинав, Гарри расселся в гостиной перед камином с бокалом в руке. Ему необходимо было расслабиться, чтобы еще раз, на более холодную голову, все обдумать. Комфорт роскошного, глубокого кресла, тепло близкого камина и мягкий, сладкий, терпкий вкус сотерна сделали свое дело. Ему наконец удалось изгнать из мыслей крепко там засевшие слова: «… я обещаю вам: очень скоро один из нас получит это наслаждение, обрывая жизнь другого…». Это звучало почти как пророчество, а пророчества Гарри на дух не переносил.

Допив свое вино, Гарри направился в спальню, все, вроде бы, было продумано. Мысль о том, что он устраивается спать в просторной мягкой постели, тогда как Боб все так же полусидит–полулежит, прикрученный к кровати, при свете факелов, заставила его улыбнуться.

На следующий день Гарри вместе со своим отцом вновь отправились в замок. По приходу в кабинет директора, где как раз собралось несколько членов Ордена, они смогли с головой погрузиться в пучину раздражения, усталости и чуть ли не безнадежности. Задавать вопросы о том, удалось ли им что–то вытянуть из пленника, было явно излишне… Дилетанты. Вегетарианцы. Неумехи.

Ну и как? — Гарри не сдержал некую насмешливую интонацию в своем голосе.

Да ни черта!!! — Похоже, Грюм только и ждал искры, чтобы рвануть, как бочка с порохом. — Чего мы только не пробовали! Под конец я совсем озверел, даже «Круцио» на него наслал! А этот максимум, что скривился!

Ну–ну… я почему–то совершенно не удивлена. — Старый мракоборец подпрыгнул, как ошпаренный, при этих словах и уставился на Гарри. Так и есть, шестнадцатилетняя девчонка смотрела на него, как на зеленого новичка. — Ну давайте, что ли, я попробую…

На лице привязанного к своему лежаку Боба появилась наглая улыбочка, когда скрытая под плащом фигура вошла в его камеру. Впрочем, сейчас он выглядел самую малость менее уверенным в себе, чем вчера, все–таки поспать ему не дали.

А я все думал, когда же ты вернешься, Враг. Готов даже признать, мне тебя не хватало, ты, в отличие от остальных, хотя бы умеешь слушать, не перебивая…

Это умение есть у всех, но не все им пользуются, — оборвал его нечеловеческий голос.

Ооо, и ты туда же, — усмехнулся пленник, — что же, начинай. Только вот, как–то невежливо, знаешь ли…

Да?

Неудобно общаться с человеком, чье лицо скрыто… Может, проявишь минимум уважения к собеседнику?..

Ну… почему бы и нет? — спокойно ответил человек, скрытый плащом. Он поднял руки, чтобы откинуть капюшон, и тут же за его спиной, казалось, зажглось новое светило. Яркий, ослепляющий свет ударил прямо в глаза Боба, тот отчаянно заморгал, закрыл глаза… Но свет чувствовался и сквозь веки, а он не мог ни прикрыть глаза руками, ни хотя бы просто отвернуться. На краткий миг приоткрыв глаза, он увидел своего собеседника, вернее, его темный силуэт, тот действительно снял капюшон, но это все, что он мог разглядеть. — Ну, так лучше?

Да, похоже, его маленький маневр произвел некоторое впечатление на Боба. Тот выглядел растерянным целых три секунды. Потом, впрочем, к нему вернулась презрительность, но теперь это не было столь заметно, так как ему приходилось изо всех сил жмуриться, из–за бьющего в глаза света.

Что же, неплохо. Ну давай, допрашивая меня, можешь попользоваться Круциатусом, будет даже забавно… — Несмотря на всю уверенность в голосе, Гарри почувствовал, что что–то он таки поколебал в этом существе.

Ну зачем же сразу Круциатусом? Что я, варвар? Да и незаконно это… Не… будем помаленьку, вот например, — Гарри пошарил по карманам и извлек оттуда несколько карандашей. С видом хирурга, который тщательно выверяет каждое свое движение, он вставил их между пальцами пленника, никак не реагируя на вопросы, похоже, Боб понятия не имел, что сейчас будет. — Ну что же, Боб, мне просто интересно, как тебя перенесли в это тело и где ты был раньше?..

Ха! Так тебе все и скажи, может, тебе еще и адрес моего отца дать?

Я не откажусь… ну что ж, давай начнем, — и Гарри сжал карандаши ладонью.

Я признаю, ты поумнее все прочих… — с некоторым трудом произнес Боб полчаса спустя. — Но и ты тут просто теряешь время. Можешь убить меня прямо сейчас, так оно кончится быстрее…

Как же ты спешишь на тот свет…

А что я здесь не видел?.. Убивай…

Знаешь, я тебе кое–что скажу по секрету, в более интимной обстановке… — Гарри вынул палочку и одним заклятием затуманил прозрачную стену, через которую за ними наблюдали. Потом он таким же образом обезопасил себя от того, чтобы кто–нибудь их услышал. Напоследок он запер дверь. — Скажу тебе честно, убивать мы тебя не собираемся, в конце концов, зачем так облегчать твою долю…

Нет ничего страшнее смерти!

Ну–ну, но убивать мы тебя не станем, мы скорее запрем тебя в самую темную, мокрую, грязную и вонючую камеру в Азкабане, знаю я там пару подходящих местечек… — говоря это Гарри медленно обошел собеседника и в конце уже почти нежно нашептывал ему эти слова прямо в левое ухо.

Ну и что? Дементоры ушли оттуда, они следуют за моим отцом…

Ооо, поверь мне, любая тюрьма может быть адом, а Азкабан — это особая тюрьма, даже без дементоров… — Гарри переместился и теперь шептал на правое ухо, а Боб уже не казался столь уверенным в себе. — К тому же дементоры непременно вернутся, это место — их дом, они неразрывно связано с ними. Их присутствие чувствуется там, даже если ближайшая из этих тварей на другом конце острова. Вся тюрьма, весь этот проклятый клочок земли пропах ими, от него на километры несет болью и отчаянием… — теперь Гарри стоял прямо за спиною Боба.

Ну, тогда мой отец вытащит меня оттуда, ему не доставит труда…

Ой ли? — перебил его Боба Гарри.

Ха! Он освободил своих слуг оттуда, он освободит и меня…

Я не говорю, что он не сможет вытащить тебя, я говорю, что он не станет этого делать. Зачем ты ему? Ты ведь ему нужен живой и вовсе не обязательно здоровый. Пусть ты сойдешь там с ума, пусть мысль о смерти, как о спасении, об избавлении, которое никак не придет, будет преследовать тебя день и ночь. Пусть, ведь для него главное, чтобы ты был жив, жив и в безопасности, — Гарри не сдержал горькой усмешки, — ведь кому придет в голову искать там частицу его души? И уж, разумеется, ему и в голову не придет, что мы знаем о твоем маленьком секрете, как же это — зная, что ты, мы тебя не уничтожили? Нет, он будет уверен, что ты в безопасности, и оставит тебя гнить там, для чьего–то блага, скорее всего, своего собственного.