Ночь над Cербией - Дмитрий Черкасов

– Может, охватить более широкий район? И проверить все, что происходило, скажем, с неделю до этого?

– Хорошая мысль, – одобрил майор, – давай... А я пока еще раз пройдусь по данным космической разведки... Где лупа? Ага, вот она... Ну-те-с, что у нас тут?..

К шести утра дождь прекратился, Владислав и Джесс, оставив между и полицейскими непроходимое болото, вали заросли тиса, что расстилались на серые два километра, и взобрались на занный трещинами утес, с которого решено выходить на связь с операторами.

Сориентировавшись по компасу, Рокотов протянул шестиметровый шнур антенны с северо-востока на юго-запад.

– Все продумал?

– Да, – четко ответил Коннор, усаживаясь возле рации.

– Тогда действуй, – Влад снял с плеча автомат. – Я засяду за тем валуном и осмотрю окрестности... Помни: на эфир у тебя несколько минут. Потом рация полетит с горы вниз. Пусть твои это хорошо усвоют. Рисковать мы не можем.

– Ясно, – Кудесник выглядел полностью собранным. – Не волнуйся. Нужные слова я найду.

– Удачи, – биолог залег в тени пирамидальной скалы, перекрывавшей единственный путь на площадку.

Он намеренно оставил Коннора в одиночестве. Летчик все же мог еще немного побаиваться раскрытия служебных секретов. Как бы то ни было, частоты переговоров военной авиации и кодовые обозначения не предназначены для посторонних ушей и глаз. Потому пусть в спокойной обстановке выходит на связь, когда напарник сидит в полусотне метров от него и ничего расслышать не может.

Рокотов внимательно осмотрел местность. Нигде никакого движения.

“Опять затаились... Или зализывают раны. Сколько ж их осталось? Человек двадцать-двадцать пять... Все равно много. И кардинально уменьшить их количество уже не удастся. Только на пару-тройку бойцов. Ну ничего – если Джесс сумеет со своими договориться, нам останется продержаться всего полсуток. Заберемся куда-нибудь поглубже, в шахты они больше не сунутся. День у них уйдет на перегруппировку и выработку новой методы действий... Жаль, не удалось покончить со всеми. Ну да ладно! Можно считать, за экспедицию я отомстил. В конце концов, я не Рембо. И сотню „плохих парней" завалить не могу. Так, по мере возможности. Причем сие сейчас уже не главное. Скоро тебе придется думать, как домой вернуться. Вот проблема. Денег на авиабилеты нет, документов – тоже... В принципе, американцы должны помочь, раз я их пилота вытащил. Ну дела! Все сикось-накось! Вместо помощи братьям-сербам их же врага спасаю. Еще наши фээсбэшники меня мурыжить будут, это как пить дать! Где документы, опишите все с точностью до минуты, как вы познакомились с американским летчиком... Тьфу! Надо будет сказать, что все это время просто прятался в лесу. Ничего больше. Никого не трогал, ни о каких полицейских знать не знаю... А то еще повесят статью за убийство. Он наших чего угодно ожидать можно...”

Коннор негромко свистнул.

Биолог повернулся. Летчик показал рукой – все о'кей.

“Ну, слава Богу! – Влад еще раз осмотрел спуск. – Теперь все надо делать по-быстрому...”

– Сегодня в двадцать три часа. Точку я указал, – радостно промурлыкал Кудесник.

– Замечательно, – Рокотов сорвал шнур рации. – Потом расскажешь. Снимай комбинезон.

Радиостанция полетела вниз и разбилась вдребезги об камень. Обломки расшвыряло по расселине на высоте ста метров от подножия утеса. Джесс протянул Владу комбинезон, сам оставшись в легком камуфляже.

Утяжеленный камнями комбинезон скользнул по каменной стене и приземлился на уступе примерно в тридцати метрах от вершины. Со стороны казалось, что среди кривеньких кустиков кто-то устроился в засаде. К уступу было не подобраться ни с какой стороны, разве что спустившись сверху. Но на это у возможных преследователей уйдет весь день.

Информация о том, что капитан Джесс Коннор жив и ожидает рейнджеров в конкретной точке в конкретное время, дошла до команды “морских котиков”, расквартированной в Куманово спустя час после получения сообщения от пилота. Спасательные службы армии США действовали, как и положено, четко. К полудню того же дня план операции был утвержден в оперативном штабе НАТО, и по всем подразделениям, задействованным для его осуществления, были разосланы подробные указания.

К вечеру на границу с Югославией дополнительно прибыли четыре самолета дальнего радиолокационного обнаружения “Е-ЗВ Сентри”, которые должны были осуществлять контроль за передвижениями вертолетов морской пехоты и ставить помехи всем без исключения средствам связи югославской армии.

Для операции подготовили два вертолета “НН-3” и один “UH-60A Черный ястреб”, снабженный системой “черная дыра” – новейшей электронной схемой подавления самонаводящихся боеголовок ракет классов “воздух-воздух” и “земля-воздух”. На усиление вертолетам были приданы два звена истребителей “F-16A” и три немецких “Торнадо”. Все службы радиоперехвата уже с 15.00 по Гринвичу перешли в режим максимальной готовности.

К 15.30 командир отряда спасателей был вызван в штаб дивизии, где с ним провел часовую беседу прибывший из Брюсселя спецпредставитель разведки армии США. Двухметровый негр в чине штаб-сержанта после этого разговора выглядел обозленным. Но приказ есть приказ, и сорокалетний “тюлень” вынужден был довести до личного состава спецгруппы все то, что ему довелось узнать от лощеного полковника разведки ВВС. Услышанное двадцати трем “морским котикам” не понравилось.

Двое из спасателей про себя решили, что после окончания операции “Решительная сила” из армии уволятся. Ибо полученные приказы вступали в противоречие с кодексом чести морской пехоты.

– Сколько еще? – поинтересовался Джесс, у которого не было часов.

– Долго. Еще только полвторого, – Рокотов на секунду отвлекся от своих мыслей. – Выдвинемся к точке, когда стемнеет.

Вот уже четыре часа они сидели в глубине полуосыпавшейся штольни, под углом уходящей вниз. Дневной свет еле-еле пробивался со стороны выхода.

– Ты уверен, что тебя правильно поняли?

– Абсолютно, – Кудесник размял затекшую спину. – Лесли я знаю больше трех лет. Ему было достаточно услышать мой голос, чтобы отпали все сомнения, Он меня сразу переключил на генерала.

– Со мной проблем не возникнет?

– Нет. Оставить тебя здесь – значит совершить уголовное преступление. За это полагается пожизненное заключение. Никто не посмеет...

Влад вздохнул. Коннор озабоченно посмотрел на русского.

– Ты не должен беспокоиться. Армия США никогда не бросает людей, которые спасают ее офицеров... Это наш долг.

– Слова одно, а реальность... – Последние часы у биолога было нехорошее предчувствие. – В нашей армии тоже много и красиво говорят.

– Я давно знаю генерала Вильсона. Это человек чести. Он никогда не бросит своих, – уверенно заявил летчик. – И сделает все возможное, чтобы помочь тебе... Надо будет – свяжется с конгрессменами.

– Ладно, нечего мне расстраиваться раньше времени, – махнул рукой Влад. – Чему бывать, того не миновать... Будем надеяться, что через семь часов все закончится и мы с тобой окажемся на дружественной территории. А там уже полегче будет... Как думаешь, ваши смогут меня быстро домой отправить?

– В течение одного-двух дней, – кивнул Кудесник. – Доставят в русское посольство, дадут бумагу от командования, оплатят дорогу. С этим проблем не будет. Если захочешь, можешь за счет армии США отдохнуть в любом госпитале на территории Европы или Америки. И в любой момент получишь визу в США на любой срок. Тем более что тебя все равно пригласит правительство, когда будут награждать...

– Интересно, чем положено награждать в таких случаях? – улыбнулся Рокотов.

– Скорее всего, медалью “Пурпурное сердце”. Это очень высокая награда, дается за мужество и за спасение чьей-нибудь жизни... Или медалью Конгресса.

– А то, что я иностранный гражданин, никого не смутит?

– При чем тут это? – удивился летчик. – Награды дают за поступок, а не за гражданство.

– Это хорошо, – задумчиво протянул Владислав. – Ты спать не хочешь?

– Нет.

– Тогда перед тем, как пойдем на прорыв, примешь таблеточку фенамина. И я заодно... Сейчас мы в нервном напряжении, а под вечер можем скукситься... Кстати, я давно хотел спросить, а за что ты свою кличку получил?

– А-а, это, – американец прилег, положил голову на согнутую руку. – Меня так в летном училище прозвали, когда я перед самым экзаменом влез в центральный компьютер и спер оттуда все экзаменационные вопросы... Группа сдала на “А” < В учебных заведениях США оценки обозначаются буквами: “5” – “А”, “4” – “В”, “З” – “С” и т. д.>. Вот прозвище и прицепилось, я его себе даже официально взял... Следующий самолет дадут, опять на борту напишу.

– Тебе опять “Стелс” предложат?

– Не знаю еще... Как командование решит. Хотя, наверное, да, снова на “Ночной Ястреб” сяду.