Нестандартная ситуация - Марика Крамор

— Да нет…

— Ну, тогда пока.

И, взяв пример с одного своего недавнего знакомого, не дожидаясь ответного прощания, нажала на кнопку отбоя. Хорошо, на людей ещё не начала кидаться!

Как же мне избавиться от мыслей, которые целиком и полностью единолично разделяет такой далекий от меня мужчина? Сколько должно пройти времени, чтобы раны хоть немного затянулись? Почему я не чувствовала ничего подобного, когда начались проблемы с Олегом? Когда я сама лично слышала стоны приведённой в наш общий дом женщины, когда муж с силой неё вколачивался… Да, было болезненно, тошно, омерзительно неприятно. Но такого чувства выжженной пустоты и постоянных колющих счастливых воспоминаний не было никогда. Как будто какой-то неловкий художник всё вокруг вдруг случайно залил серой краской одного и того же оттенка. Даже у Машеньки не получается меня взбодрить. Что же я за мать такая, когда позволяю тревожащим душу чувствам брать верх над собой, несмотря на то, что ребёнок всегда очень тонко чувствует моё состояние. И очень остро на него реагирует.

Ощущаю себя унылым куском… не при детях будет сказано чего.

В среду, как и планировали, максимально отрепетировали с девочками программу. Оставили пару моментов на пятницу, чтобы Толя посмотрел и выразил своё мнение. Один раз на моей памяти было такое, что он запорол номер. А обычно его всегда всё устраивает.

Поэтому, когда мы вместе собрались заранее до открытия клуба в пятницу на финальный прогон и утверждение концепции вечеринок следующего месяца, с учетом новой шоу-программы, девчонки уверенно продемонстрировали задуманную мной хореографию.

И вот, звучат последние аккорды, в конце наш традиционный эффектный выход, и затем наступает оглушающая тишина.

Ищу глазами Толю и нахожу его стоящего неподалёку от сцены в компании очень высокого и мощного мужчины. Я точно знаю, кто это. Двоюродный брат директора клуба. Эрнест Армейский. По незнанию можно решить, что это не фамилия, а прозвище. И что женский пол при адекватном рассмотрении и близко не подойдёт к такому гиганту. Но нет. По рассказам Толи, это суровый громила давно уже счастливо женат на девушке с красивым именем Ангелина, и вместе они растят такую же замечательную принцессу, как и у меня. Только намного младше.

По возрасту, кстати говоря, они очень схожи со Славой. Немного за тридцать. Смешно даже представить, как нелепо я буду выглядеть на фоне этого верзилы. Это не Колесников, с которым мы внешне идеально друг другу подходим и с которым наши тела так здорово подстраиваются… Ну вот. Опять мысли завели меня не туда.

Силой заставив себя сконцентрироваться, спустилась со сцены, намереваясь уточнить: есть ли замечания или утверждаем.

Не торопясь, подхожу к мужчинам, чтобы не стать случайным свидетелем их разговора, давая им возможность заметить меня заранее. Как только я приблизилась, руководитель заявил сухим деловым тоном.

— Кира. Меня всё устраивает. Потом продумаешь, как нам это вставить в программу вечера. Планируем начать со следующей субботы. С ди-джеем отработайте, ладно?

— Конечно, Анатолий. Тогда я пойду переодеваться?

— Да, иди, — и заинтересованно повернулся в сторону брата, видимо, продолжая разговор. — Так что ты сказал? Уже несколько дней с сотрясением лежит?

— Да. Я давно ему говорил, что эти гонки до добра не доведут. Сидел бы себе спокойно, орал на своих поваров, как обычно.

Я даже запнулась от услышанного. Страшная мысль закралась в голову. Не может быть! Присела на корточки, старательно делая вид, что поправляю застёжку на босоножках. Дрожащими руками, ага!

— У него там какое-то незначительное, — это слово Армейский произнес с особой саркастической интонацией, — смещение шейных позвонков было. Но уже, слава Богу, всё вправили. Есть вообще не мог. Говорит, тошнило постоянно.

— Я даже не знал. Сегодня позвоню спросить о его самочувствии.

— Лучше не надо. Я к нему заезжал утром. Вообще его не узнал.

— В каком смысле?

— Ты что, Колесникова не знаешь? Ему всегда всё нипочём, — ужас, они действительно говорят о Славе! — Мне кажется, если он тонуть будет, попьёт водички и скажет, что его всё равно жажда мучает. Я помню, когда после армии на гражданку вернулись, он на тренировке неправильно какой-то там элемент отработал. Сломал руку. Гордо ходил с гипсом и хвастался. Говорил, что сам сломает себе вторую, чтобы все видели, какой он крутой, — мужчина невесело рассмеялся. — Унывающий Колесников зрелище нереальное, как та Атлантида, которую никто не видел. Не пойму, что с ним. Чтобы обычное физическое воздействие оказало на него подобный разрушительный эффект? Никогда не поверю. Зачем он только поехал ночью на свой картинг? Как будто не может вечер занять чем-то более приятным!

— Давно он в таком состоянии?

— Со среды.

Это всё я виновата! Если бы я только согласилась вернуться с ним, ничего бы этого не было! Ни сотрясения! Ни смещения позвонков! Ни его такого ужасного состояния! Мы бы провели вместе чудесный вечер! И, скорее всего, ночь!

— И что?

— А то, что лежит весь бледный, расстроенный. Говорил ему, чтоб не раскисал, что через неделю после сотрясения люди уже в соревнованиях участвуют. Ведут обычную жизнь. А ему вообще пофигу. Он половину того, что я ему сказал, просто не услышал. Витает где-то в облаках. В своих мыслях. Странно его таким видеть. Как не от мира сего.

— Может, когда головой стукнулся, он это… того…

Не могу больше слушать. Пусть Толя без меня сегодня разбирается. Если хочет, сам на сцену выходит и дергается под музыку! Сегодня это не мои проблемы!

Встала и уверенно обратилась к Армейскому.

— Я прошу прощения. А в какой больнице сейчас лежит Ваш друг с сотрясением?

Мужчина удивленно посмотрел на меня.

— Дома он, — больше меня никакая информация не интересует. И пусть у его постели будут сидеть десятки, сотни таких же, как и я, женщин на птичьих правах, всё равно к нему приеду! И прямо в лицо выкрикну, что он… он дурак! Просто идиот! Как можно так глупо собой рисковать! А если бы случилось что-то действительно страшное! Вот балбес, а! Мой самый любимый на свете. Обниму покрепче и прижмусь