Очарованный принц - Леонид Соловьёв

– Он задумал и осмелился.

– Нет и нет! – Арзи-биби тихонько засмеялась. – Нет! Вы испугались призрака, испугались тени, о Камильбек! – Голос ее звучал нежно, воркующе: ревность отхлынула от ее сердца. – И ради этого лживого гадальщика вы заставили меня так страдать?

– Арзи-биби, но если мы стоим над гибельной пропастью?

– Ах нет, мы возлежим в цветущем саду любви! Садитесь рядом, Камильбек, и сейчас я вам докажу всю нелепость ваших опасений. Садитесь ближе. Ах, да снимите же наконец вашу саблю и ваш колючий халат!

– Но если вдруг придут?

– Никто не придет. Мы одни.

– А ваш супруг?

– Он пошел играть в кости к ростовщику Вахиду. Это до поздней ночи.

Вор услышал звяканье пряжек, жесткое шуршание парчи: вельможа снял халат и саблю. После этого пленительная Арзи-биби принялась доказывать ему всю неосновательность его страхов. Воздержимся от описания этих доказательств, скажем лишь, что они были разнообразны и длительны.

Между тем жаркая духота в сундуке сгустилась до невозможности. Вор сидел весь в поту; пух и перья липли к его лицу, лезли в нос, щекотали в гортани. Пользуясь пылкостью Арзи-биби, он трижды поднимал крышку и жадно пил свежий воздух.

Но случая поднять крышку в четвертый раз ему пришлось ждать долго. Он задыхался. При всем своем отвращении к женщинам, он готов был выскочить из сундука на помощь вельможе. Не ради прелестей Арзи-биби, но ради воздуха!

Наконец!.. Он приоткрыл сундук. Воздух, воздух, минуты блаженства! Он дышал полной грудью, глубоко я свободно, нисколько не боясь, что его дыхание будет услышано. Какой-то посторонний звук! Что это? Здесь, в комнате, или со двора?

Да, этот звук шел со двора и нес в себе опустошительную бурю, грозу!.. Когда вор, опустив крышку, опять погрузился в темень и духоту и в комнате установилась тишина, полная изнеможенных вздохов, снова брякнуло железное кольцо калитки и послышался голос менялы:

– Откройте же наконец! Вы что, заснули там все?

И с этим голосом в комнату ворвался ветер смятения и пошел кружить и вихрить, взметая и ставя вверх дном все вокруг.

Вельможу он сбросил с мягкой тахты на пол и пошел гонять по комнате кругами, как зайца.

– Муж! Рахимбай! – сдавленным шепотом восклицал вельможа, мягко топоча босыми пятками по каменному полу, застланному коврами. – Великий аллах, о прибежище верных! Он подстерег! Я погиб! Я пропал!

В эту роковую, страшную минуту он думал и помнил только о себе, заботился только о своем спасении, готовый выдать Арзи-биби с головой, лишь бы самому как-нибудь уцелеть! Таковы, за малым исключением, все сластолюбцы.

Совсем иначе встретила опасность Арзи-биби, проявив такую силу духа, такую доблесть, которые могли бы украсить любого закаленного в битвах воина. Впрочем, разве не была она самой доблестной воительницей на бранном поле любви?

Только две-три секунды понадобилось ей, чтобы от растерянности перейти к действию.

Мгновение – и все следы любовного беспорядка на тахте были уничтожены.

– Подожди, не стучи так громко: у меня нестерпимо болит голова, – расслабленным, стонущим голосом сказала она в окно, обращая эти слова к меняле, бесновавшемуся за калиткой. А к вельможе – другие слова, шепотом: – Не бегайте, не шлепайте пятками – слышно. Ах, наденьте же шаровары, ведь это неприлично – поймите! Что вы берете – это моя чадра… Вот они, вот – надевайте! Ах, да не тем концом – переверните! – Опять в окно, мужу: – Сейчас, сейчас; куда-то задевались туфли, не могу найти. – Шепотом, вельможе: – Прячьтесь в сундук! Скорее! Через полчаса я выпровожу его! – В окно, мужу: – Иду, иду! Великий аллах, ни минуты покоя в этом доме!..

Вельможа с побелевшими от страха глазами, ничего не видя и не соображая, полез в сундук:

– Здесь что-то мягкое.

– Это перина. Лезьте!

Он погрузился в жаркую, душную глубину. Крышка над ним опустилась.

Арзи-биби вышла из комнаты.

Вельможа засопел, заворочался в сундуке. Он сидел скрючившись, уткнув подбородок в колени, как младенец в материнском чреве. Что-то мягкое мешало ему вытянуть ноги – верно, сбившаяся в комок перина.

Он спиной уперся в стенку сундука, ногами – в это мягкое, и надавил.

И вдруг сундучная темнота ожила.

– Тише, почтенный! – услышал он близкий негодующий шепот. – Тише, вы продавите мне живот!

Какими словами передать ужас вельможи? Он отпрянул, подпрыгнул, глухо стукнулся головою о крышку.

– А?.. Что?.. Это кто?.. А?.. – судорожно вскрикивал он, вконец обезумев и тыча в темноту перед собой растопыренными пальцами.

– Тише, – повторил тот же таинственный шепот. – Куда вы суете свой палец – мне прямо в ухо!

Кто-то невидимый схватил вельможу за руки, цепко сжал их в запястьях.

– А?.. Что?.. – вскрикивал вельможа, ляская зубами, дрожа и вырываясь. – Это кто?.. А?.. Это кто?..

– Ни слова! Ни звука! Уже идут. Не бойтесь, сиятельный Камильбек, от меня вам не будет вреда.

Замутившийся разум вельможи не воспринимал ничего. Последовал сильный удар невидимым кулаком в лоб.

– Молчи, иначе, клянусь аллахом, я пущу в дело нож!

Вельможа затаился, не шевелясь и даже не дыша. В комнату вошли меняла и Арзи-биби:

– Как хорошо, что сегодня ты вернулся рано.

– Вахида не оказалось дома. Какие-то срочные дела.

Меняла уселся на сундук, придавив крышку своим толстым задом.

Теперь к вельможе и вору не проходило ни одной струйки воздуха.

– Я совсем больна, – простонала Арзи-биби. – Если бы ты позвал ко мне лекаря Сайдуллу. Его дом совсем недалеко, в двух минутах ходьбы.

– А где же все наши слуги?

– Я отпустила их. Они так надоели мне своей болтовней. Хотела немного поспать. Одна, в тишине…

– А тут я некстати, – благодушно усмехнулся меняла. – Ты крепко уснула: я никак не мог добудиться. Пойду позову лекаря.

Он встал, направился уже к двери, но в эту самую секунду злосчастный вельможа, не привыкший к сундучным сидениям, пошевелился.

Вор изо всей силы яростно сжал его руки.

Поздно: купец услышал.

– Какой-то шум?

– Мыши, – небрежно отозвалась Арзи-биби.

Поистине, со своим самообладанием она была рождена для дворцов, заговоров и тайной борьбы, а вовсе не для тесного дома менялы!

– Кстати, ты слышала новость? – продолжал меняла, остановившись в дверях. – Помнишь Нигматуллу, торговца ножами? Ну, толстый, рыжий, что торгует неподалеку от главной базарной мечети. Так вот, вчера он застал у своей жены… кого бы ты думала? Главного мираба из управления городских арыков и водоемов!

– Чужого мужчину! – с ужасом воскликнула Арзи-биби.

– Дело дойдет, надо полагать, до самого хана. Не завидую мирабу.

– Так ему и надо за распутство!