Агентство «Томпсон и К°» - Жюль Верн

Давно пора было сделать остановку. Некоторые всадники устали до изнеможения, и прежде всего трое Блокхедов. Мисс Мери и мисс Бесс то желтели, то зеленели, то бледнели, и от них требовалось настоящее мужество, чтобы выполнять до конца задачу, которую они перед собой поставили.

С каким облегчением все вздохнули, когда наконец объявили остановку.

Постоялый двор, куда проводник привел своих туристов, ничем не отличался от многих других. Это заведение, очевидно, вполне устраивало самого проводника, и он не заметил, как нахмурились клиенты при виде места, где им предлагали переночевать. Но жаловаться было поздно. Поскольку в Тейде не нашлось ничего лучше этой гостиницы, приходилось довольствоваться тем, что есть.

В действительности же заведение оказалось лучше, чем можно было судить о нем по внешнему виду. Для всех пятнадцати туристов и их проводника нашелся ужин, правда, пришлось еще раз отведать гофьо, и это опять стало поводом для очередной записи в блокноте Саундерса.

При устройстве на ночлег возникли проблемы. Хозяину удалось разместить дам в комнатах, мужчинам же пришлось устраиваться на полу общей залы или на траве под открытым небом, завернувшись в одеяло.

На Канарских островах климат мягкий, но по утрам, перед восходом солнца, бывает свежо. И это вредно для ревматиков. Сэр Гамильтон узнал об этой особенности местного климата на своем опыте. Он проснулся на рассвете от болей во всех суставах, и ему пришлось долго себя растирать, прежде чем он смог встать. При этом барон не переставая проклинал Томпсона, из-за которого так страдает.

А Саундерс тем временем с завистью наблюдал за действиями Гамильтона. Саундерс готов был отдать что угодно, только бы обнаружить у себя какую-нибудь ломоту. Вот был бы неоспоримый аргумент впоследствии! Саундерс проверил свои суставы: он сгибался, напрягал мускулы, чтобы добиться судорог. Все напрасно. Его узловатое тело, крепкое как дуб, не поддавалось болезням.

Тем не менее он все же сделал в блокноте пометку о страданиях своего спутника. Пусть у него самого и не было приступа ревматизма, но ведь приступ мог случиться, поскольку случился с бароном. Упоминание об этой опасности тоже может быть использовано в суде ловким стряпчим.

Девицы Блокхед провели ночь под крышей, в тепле, и тем не менее встали совершенно больными. Они не могли ни согнуться, ни разогнуться и с трудом передвигались, опираясь при этом на все, что оказывалось рядом: на мебель, стены, людей. Тигг первый спросил утром, как мисс себя чувствуют, и узнал грустную новость: у девиц Блокхед начался радикулит.

Тем не менее нужно было ехать дальше. Мисс Бесс и мисс Мери, стеная и жалуясь, взобрались на лошадей. Кавалькада двинулась в путь.

И тут Робер заметил нечто странное. В то время, как все животные были расчесаны скребницей благодаря усердию хозяина гостиницы и казались прекрасно отдохнувшими за ночь после трудного перехода накануне, лошади проводника и Джека Линдсея, выглядели уставшими. Судя по пыльным узорам и поту на спинах животных, можно было догадаться, что им пришлось скакать галопом всю ночь.

Робер понимал, прояснить это обстоятельство могут только прямые объяснения седоков, но ему претил допрос. И он оставил свои наблюдения пока при себе.

К тому же, если Джек Линдсей сговорился с проводником и замышляет что-то недоброе, сейчас уже невозможно ему помешать. Теперь один едет во главе кавалькады, а другой занял опять место в конце.

Правда, Джек на этот раз не был замыкающим, в арьергарде находились господин Абсирфус Блокхед и обе его девицы. В каком ужасном положении находились мисс Блокхед! В то время как любовь к ближнему толкала их вперед, боль во всем теле заставляла замедлять шаг. И постепенно Тигг ушел из-под их ослабевшего надзора. А вскоре сестрам, отставшим уже на целую сотню метров от последнего всадника, пришлось наблюдать победу ненавистной соперницы.

Отправившись в путь рано утром, в назначенное время прибыли к кратеру Тирьяна. Проникнуть внутрь этого потухшего вулкана можно через узкую расщелину в западной части кратера, где дорога извивается змеей.

Уже давно кавалькада двигалась по дороге вверх, когда она вдруг разделилась на две почти параллельные друг другу.

Элис и Робер, ехавшие впереди, остановились, ища глазами туземца-проводника.

Проводник исчез.

Туристы собрались на развилке и стали шумно обсуждать это странное обстоятельство.

В то время, как его спутники терялись в догадках, Робер молча размышлял. Не было ли исчезновение проводника частью какого-то заговора? Робер издалека наблюдал за Джеком Линдсеем, но тот, казалось, разделял удивление своих спутников вполне искренне. В его поведении нельзя было заметить ничего, что подтвердило бы опасения Моргана.

В любом случае лучше повременить с рассказом о своих подозрениях. Отсутствие проводника могло быть вызвано самыми простыми причинами. Возможно, он вот-вот вернется.

Но прошло полчаса, а он не возвращался, и туристы стали терять терпение. Какого дьявола! Нельзя же сидеть здесь целый день! Нужно двигаться вперед по одной из этих дорог, наудачу. Дорога всегда куда-нибудь приведет.

— Может быть, сначала поехать на разведку кому-то одному по любой дороге,— здраво рассудил Джек Линдсей,— чтобы знать, куда она ведет. Остальные подождут, да и проводник может за это время вернуться.

— Вы правы,— ответил Робер. Идти в разведку, конечно предстояло ему.— Какую же дорогу, по вашему мнению, следует выбрать?

Джек жестом показал, что оставляет выбор за Робером.

— Вот эту, например? — осторожно спросил Робер, показывая налево.

— Как хотите,— сказал Джек равнодушно.

— Пусть будет эта,— сказал Робер, и Джек опустил глаза. Против его воли в них промелькнуло удовлетворение.

Но прежде чем отправиться в путь, Робер отвел в сторону Роже де Сорга и попросил его быть начеку.

— Есть обстоятельства,— сказал он,— в частности, необъяснимое исчезновение нашего проводника, которые заставляют меня опасаться, что готовится западня. Так что будьте очень внимательны.

— А как же вы? — спросил Роже.

— О, если и готовится покушение, то, уж наверное, не на меня,— ответил Робер.— Но я буду осторожен.

Высказав вполголоса эти наставления, Робер отправился по выбранной им дороге, а туристы вновь принялись ждать.

Первые десять минут прошли незаметно — время, необходимое для того, чтобы проскакать галопом один километр. Следующие десять минут уже тянулись дольше, и с каждой новой минутой отсутствие Робера казалось все более странным. Через двадцать минут Роже не выдержал.